Политические сочинения. Том IV. Политические опыты - Герберт Спенсер

посмотрим, как на фоне номинального расширения конституционной свободы происходит сужение свободы реальной. В качестве первого факта следует указать на сокращение законодательных функций Парламента при одновременной узурпации этих функций Кабинетом министров. В наше время важные мероприятия осуществляются не частными лицами, а для их реализации обращаются к государству: законотворчество постепенно сосредотачивается в руках узкой группы лиц. Точно так же как в прошлом Кабинет министров развился из Тайного совета путем ограничения круга членов этого органа, причастных к принятию решений, сегодня небольшая группа министров выполняет функции всей группы. Добавьте к этому наличие подчиненных ведомств вроде Министерства внутренних дел, Министерства торговли, Министерства образования, Министерства местного самоуправления, которым делегированы полномочия по принятию определенного вида законов и контроль за их соблюдением, и мы получим правление посредством административных приказов. Аналогично путем затрачивания на государственные цели все большего и большего времени, которым прежде располагали частные агенты, путем обрывания дискуссий методом прекращения прений, и наконец, путем требования голосовать сразу за весь блок предложений, относящийся к отдельному министерству, не вдаваясь в критику деталей, демонстрируется, как на фоне расширения избирательного права, которое, казалось бы, увеличивает свободу граждан, свободы последних уменьшаются путем ограничения сферы действий их представителей. Все это представляет собой этапы концентрации власти, сопутствующие империализму[97]. А во что выливается эта тенденция, когда оживляется воинственный дух, мы видим на примере мер, предпринимаемых в Южной Африке, – объявление военного положения губернатором, который тем самым становится деспотом, и временное приостановление конституционного правления, каковое приостановление многочисленные так называемые лоялисты доводят до логического конца.

Для уяснения себе этого факта надо обратить внимание на то, что каждый гражданин является и в настоящее время подневольным рабом государства. Можно уяснить себе это ссылкой на некоторые старинные обычаи. В те времена, когда совместно с настоящим рабством, существовало уже крепостное право, крестьянин, прикрепленный к земельному участку, обязан был оказывать его владельцу разные имущественные и личные услуги. Эти последние сводились к обязательной работе, длившейся в зависимости от времени и места от одного дня до шести дней в неделю, т. е. представлявшей различные степени рабства, от частного до полного. С течением времени бо́льшая часть таких обязательных работ и личных повинностей заменилась денежными повинностями, причем прямо подразумевалась равноценность между оброчной податью и работой, которую пришлось бы в противном случае выполнять в пользу помещика. С практической точки зрения все сводится для нынешнего британского гражданина к замене феодального лорда и местной оброчной подати общими государственными налогами. И прежде и теперь суть дела заключалась и заключается в том, какая именно часть всего труда, производимая гражданином, отбирается у него предержащими властями и какая часть оставляется ему на удовлетворение его собственных потребностей. Труд, затрачиваемый на уплату государственных налогов, представляет собой в действительности такую же натуральную повинность, какой являлась работа на полях феодального лорда. Тут вся разница только в названии и в том, что повинность уплачивается деньгами, а не натурой. Во всяком случае гражданин является рабом государства в размерах именно податного своего обложения. Лет пять тому назад оказывалось, по расчетам Гюйо, что во Франции все вообще государственные расходы (в том числе и затраты на военное ведомство) поглощают ежегодно около 30 % всего национального труда или, иными словами, что французский гражданин обязан работать на государство средним числом 90 дней в год.

Нечто подобное, хотя и в меньших размерах, тяготеет и на британском гражданине. Отметив финансовые обязательства нынешней Великобритании, оставленные в наследство прежними ее империалистическими увлечениями, как, например, долги в 150 млн ф. ст. на американскую войну и в 50 млн от Ост-Индской компании, ежегодно поглощающими своими процентами соответственную часть британского национального труда, попытаемся уяснить себе, какие именно финансовые тягости налагает на англичан нынешнее их увлечение империализмом. На основании самых надежных статистических выводов, относящихся до Великобритании, оказывается, что для покрытия ежегодного государственного расхода в 100 млн ф. ст. британские подданные должны работать общим числом около 18 дней в году, т. е. отдавать в казну каждый 17-й свой день. Нынешний британский бюджет постоянной армии и флота, вместе с процентами недавно заключенного долга, составляет около 76 млн ф. ст., что соответствует 13,5 дня подневольной работы. К этому надо добавить, кроме 153 млн ф. ст., затраченных на южноафриканскую и китайскую войны также и суммы, которые потребуются для уплаты пенсий и различного рода вознаграждений за убытки, причиненные войнами, что увеличит предшествующий итог по меньшей мере до 200 млн ф. ст. Предоставляем самому читателю вычислить, насколько должны будут возрасти государственные британские налоги для покрытия этих расходов и процентов по займам. Он располагает всеми данными, дабы определить число добавочных дней, в продолжение которых англичанину придется, в угоду империализму, работать каждый год для правительства. Здесь идет речь только о добавочных днях, потому что каждый гражданин должен во всяком случае работать ежегодно изрядное число дней уже для покрытия расходов по обыкновенному государственному бюджету. Тот, кто способен, подобно древнему римлянину, довольствоваться словами, упуская из виду сущность предмета, без сомнения, признает эти соображения просто напросто вздорными. Но человек, который не разделяет древнеримской точки зрения и усматривает свободу лишь в возможности невозбранно пользоваться своими способностями для достижения личных своих целей, с единственным условием не стеснять такую же свободу прочих сограждан, поймет, что как бы ни маскировалось обязательство работать на государство, каждый подданный оказывается рабом в действительном размере требуемой от него подневольной работы. По мере того как в Великобритании с возрастанием империализма увеличивается количество такой подневольной работы, каждый из сынов Альбиона становится все в большей степени рабом государства.

Кроме рабочей повинности, взимаемых в виде прямых и косвенных налогов, соответствующих заработку за известное число дней, который не может быть затрачен на улучшение жизненных условий самого гражданина и его семьи, возникает для него действительная или потенциальная воинская повинность, вызываемая потребностью в солдатах и офицерах для осуществления империалистской политики. Учувствовавшие в южноафриканской войне могут удостоверить то, что, несмотря на красивые фразы, служба в британской армии является в военное время рабством, худшим, чем то, в котором находились негры у плантаторов, и к тому же осложняющимся еще риском насильственной смерти.

Впрочем, даже если бы удалось уяснить сынам Альбиона, до какой степени условия жизненной их обстановки зависят от размеров государственных нужд, с возрастанием которых должно оставаться все меньше средств на удовлетворение личных потребностей каждого гражданина, то это произвело бы в настоящее время лишь слабое впечатление. Пока страсть к господству берет у большинства англичан верх над всем остальным, они будут мириться с рабством, которое неразлучно с империализмом. Для людей, гордящихся