Царь собственной персоной - Роман Баданин

подпишет его. Возможно, самый молодой депутат Госдумы был по-детски наивен. Но скорее всего, он пал жертвой лицемерия, которому мы посвятили нашу книгу. Как вождь, говорящий красивые слова, может оказаться мерзавцем? Даже когда Путин, не моргнув глазом, подписал бесчеловечный закон, Шлегель решил, что еще не все потеряно. Он написал поправку, выводящую из-под действия «закона подлецов» сирот-инвалидов — самых незащищенных обитателей российских детских домов, которых раньше, если повезет, нередко усыновляли американские семьи. Шлегель опять рассчитывал, что его поправка окажется по душе Путину. Но однопартийцы запретили молодому коллеге даже думать об этой инициативе. «Сегодня, оглядываясь назад, я понимаю, что нужно было голосовать против, но тогда была какая-то надежда, что все в последний момент образумятся», — говорит Шлегель. С того времени начался его разлад с российской властью. В 2015 году, когда депутатские полномочия заканчивались, Шлегель попросился на дипломатическую работу — «хотел как минимум уехать из страны». Ему отказали, да и в Госдуму больше не взяли. Почти всех остальных, кто тем или иным образом протестовал против закона, тоже карьерно (а некоторых и уголовно) покарали. Шлегель грустно смеется: «[К 2016 году] у меня уже было двое детей, и нужно было думать, на что жить. Я не шучу, не преувеличиваю — именно так стоял вопрос. И не только на что, но и где — на тот момент своего жилья у нас не было». Мы видели много политиков, которые врут. Про одного из них даже пишем книгу. Шлегель, насколько мы можем судить, был с нами искренним — и в раскаянии, и в переживаниях по поводу своей последующей неустроенности.

Это фотосессия Путина с детьми, пришедшими на новогоднюю елку в Кремле в конце декабря 2017 года. Путин, как едва ли не все автократы, любит фотографироваться с детишками. В том же 2017 году журналисты подвели статистические итоги798 действия «закона подлецов». Выяснилась любопытная вещь. На первый взгляд, в стране сократилось число детдомовцев, что должно безусловно радовать. При этом парадоксальным образом сильно сократилось и число усыновлений российскими семьями приемных детей. В чем разгадка? Все просто. Дабы компенсировать долю выпавших усыновителей из-за границы, российский бюджет стал тратить значительно больше денег на институт так называемой «семейной опеки». Государство доплачивает семьям (как правило, в сельской местности), готовым взять под опеку ребенка из детского дома. Это не усыновление — это, скорее, семейный детский дом. Такого ребенка могут вернуть в интернат (и, по статистике, нередко возвращают, при этом не теряя выплаты от государства). Часто бывает, что к детям под опекой применяют насилие, не заботятся о них, рассматривают их как средство для личного обогащения (такой ребенок, к примеру, сохраняет право на жилплощадь от государства, чем могут пользоваться его опекуны).

Kremlin.ru

Шлегель — один из тысяч людей, которые попали во власть, увлеченные путинским враньем. Нас как журналистов всегда занимал вопрос: много ли вокруг Путина людей, которые искренне ему и в него верят?

В середине 2003 года социолог из Академии наук Ольга Крыштановская представила первое большое исследование путинского двора — ее научная группа изучила биографии трех с половиной тысяч чиновников, работающих в органах власти, от Кремля до регионов. Основанная на этом исследовании колонка «Люди Путина», написанная Крыштановской для либеральной газеты «Ведомости»799, наделала много шума. «За три года президентства (Путина) российская элита изменилась принципиально, — писала Крыштановская. — Коридоры власти наполнились людьми в погонах». Она сравнила число силовиков в управлении с показателями 1993 года. Получилось, что представительство офицеров во власти при Путине увеличилось заметно больше, чем вдвое (составив 25,1 % от общего числа изученных профайлов). Аппаратчики — земляки Путина тоже стремительно выросли в числе (21,3 %). То есть все те же описанные нами чекисты, питерские и бандиты.

Мы уже рассказывали про резкую и быструю пролиферацию чекистов и друзей президента во власти с началом первого путинского срока. Теперь, спустя годы, это наблюдение кажется очевидным, но в 2003 году статья Крыштановской была отрезвляющим откровением. Социолога цитировали, приглашали на интервью в еще остававшиеся нетронутыми независимые редакции. Она говорила о вреде силовиков во власти, опасности авторитаризма и произносила другие прозорливые слова, отчего воспринималась какой-то частью интеллигенции едва ли не Кассандрой. А потом неожиданно вступила в «Единую Россию», чуть позже став еще и доверенным лицом Путина на выборах 2012 года. Такой поворот событий поразил многих. Как и Шлегель, Крыштановская стала добровольной жертвой симуляции политического процесса при временном президенте Медведеве. Кремль позвал во власть новые лица, в том числе неожиданные. А потом использовал их для своих целей довольно издевательским образом: им выпало обеспечить видимость легитимности возвращению Путина на трон, принять «закон подлецов», внедрять «духовные скрепы», устраивать гонения на оппозицию, СМИ, ЛГБТК, угнетать религиозное разнообразие и покрывать всепроникающую коррупцию, а то и прямо в ней участвовать. Как говорила Крыштановская годы спустя одному из авторов этой книги, вступление в партию власти было для нее «исследовательской спецоперацией» — способом посмотреть на предмет своего изучения изнутри800. При этом социолог признается: она не думала, что «ее возьмут в оборот настолько круто». Вольно или невольно Шлегель и Крыштановская стали соучастниками многого дурного, сделанного Путиным и его двором. Они и сами были в то время частью этого двора, а вовсе не заложниками, живущими под охраной в дальнем пределе. У них был выбор: остаться при власти (может, вырасти до высоких постов, может, раствориться в серой лояльности) — или уйти. Как распорядился этим выбором Шлегель, мы уже сказали. Крыштановская вышла из «Единой России» летом 2012 года. Какими бы мотивами эти двое ни руководствовались, у них получилось вырваться из спирали вранья и мерзостей. Уходя из партии, Крыштановская опять дала точное предсказание: «Сейчас [у путинской бюрократии] появилась возможность трансформироваться в наследственную аристократию»801.

В 2024–2025 годах, одновременно с написанием этой книги, мы с коллегами по изданию «Проект» вели масштабное исследование, в значительной степени повторяющее научную работу Крыштановской. Взяв тысячу с лишним российских госслужащих топ-уровня (всех членов парламента, руководство администрации президента, министерств, служб и аппарата правительства, всех губернаторов и глав регионов, а также некоторых других высших чиновников), мы учинили их биографиям глубокую проверку с помощью всех методов, доступных теперь журналистам-расследователям. Что мы искали? Прежде всего, мы хотели понять, как эти люди попали во власть. Пришли с улицы, воодушевленные словами президента, как Шлегель и многие его коллеги в начале путинской эпохи? Или оказались наверху по блату —