Политические сочинения. Том II. Социальная статика - Герберт Спенсер

то всеведение, которое, как мы видели выше, необходимо для успешного применения подобной системы. Он не отступает перед такой громадной нескромностью. Посмотрите же, в какие он себя ставит условия. Он отступает от правила, им самим признаваемого вообще верным руководителем для человеческого поведения, и следует такому, которое очень трудно понять, которого направление неопределенно, которого последствия сомнительны.

Если нужны факты для объяснения нелепости подобного поведения, то их можно найти под руками сколько угодно. Уже выше (см. выше) были даны примеры постоянных ошибок, к которым приводят правила, созданные без помощи нравственных принципов. Теперь мы укажем на несколько фактов, специально относящихся до настоящего предмета, мы приведем случаи, где предполагались благодетельные последствия от образа действия, прямо противоположного подобным принципам; примеры, где людям казалось неудобным идти по пути, провозглашающему честность лучшей политикой, и где они избрали побочную дорожку несправедливости в надежде легче достичь таким образом своих целей.

Порабощение негров служит для этого хорошим примером. Малосовестливые жители колоний рассуждали об этом предмете таким образом, что нельзя было придумать более убедительного, чем их заключения. Тут была и богатая почва, и великолепный климат, и обширный рынок для продажи произведений. Если при этих условиях ввезти и обратить в рабство достаточное число рабочих, то как велики будут выгоды их владельцев! Какой огромный барыш должны будут дать эти работники, если они будут стоить дешево и будут принуждаемы к тяжелой и продолжительной работе! Это был неистощимый источник богатства! Прекрасно: плантаторы начали действовать так, как они думали. Хотя, по их мнению, такой прием и не отличался вполне справедливостью, но настолько, насколько возможно было усмотреть, это была, по-видимому, наилучшая политика. Несмотря на это, их золотые мечты далеко не осуществились. Относительная бедность – удел всех рабовладельческих стран на земле. Хотя Ямайка когда-то доставила нам несколько отъевшихся набобов, зато история Вест-Индии была историей бедности и сетований, несмотря на постоянную помощь и искусственные преимущества. Южные штаты Америки по благосостоянию своему стоят несравненно ниже своих северных соседей – один за другим они вынуждены оставлять рабство вследствие его разорительных результатов. Итак, дело никоим образом не оправдало возлагаемых на него надежд. Раб не принес своему господину ожидаемых больших барышей, несмотря на то что он в некоторых случаях работал шестнадцать часов в сутки, что для его содержания было достаточно в день пинты муки и соленой селедки, что он принуждался к работе розгами. Мало этого, оказалось, что при одинаковых условиях свободный труд гораздо дешевле. Независимо от этого разочарования явились результаты, которых никто не предвидел. Рабство повлекло за собой множество зол болезненного состояния общества; это было царство взаимной ненависти и взаимного страха; всеобщего растления и порочной лени; отчаянных мер и дурно возделанных земель; истощенных почв и заложенных имений; несостоятельностей и бедности. После всего этого ясно, что нравственный закон был бы наилучшим руководителем.

Филипп Валуа обязал служащих на монетном дворе присягой скрывать низкопробность монеты и всячески старался уверять купцов в полновесности золотых и серебряных его денег; при этом он, без сомнения, полагал, что такая мера, несмотря на свою безнравственность, должна принести ему большие выгоды. Таким же образом думали и другие короли, которые в доброе старое время делали то же самое. Они обманулись точно так же, как обманываются все последователи подобных правил. Правда, что их долги уменьшились соразмерно уменьшению цены ходячей монеты, но их доходы уменьшились в том же размере. Между тем, утратив репутацию честности, они впоследствии могли занимать деньги только за сравнительно высокие проценты и должны были платить за увеличившийся риск заимодавца. Они не только потеряли по отношению к своим заимодавцам настолько же, насколько выиграли по отношению к своим должникам, но они поставили себя на будущее время в весьма неблагоприятное положение. После столетнего опыта, купленного дорогой ценой, обычай этот был отвергнут с негодованием, и теперь подобные приемы изгнаны всюду и признаются самоубийственными – они действительно именно настолько самоубийственны, насколько самоубийственны все нарушения правил справедливости.

Вспомним также несчастную попытку нашу воспользоваться насчет наших американских колоний и гибельные результаты, к которым эта попытка привела. Наши правители полагали, что для метрополии будет весьма выгодно, если колонии будут вынуждены торговать при ее посредстве. Исходя из такого убеждения, они не только воспретили поселенцам этих колоний покупать известные произведения у кого-либо, помимо Англии, но они даже отвергали их право производить подобные вещи для себя самих! Как и всегда, подобный прием оказался более чем неудобным. Издержки, необходимые для того, чтобы не быть вынужденным закрыть эту национальную торговую лавочку, оказались столь значительными, что они превзошли доходы. Это были не только потерянные, но хуже, чем потерянные издержки; они показали, что торговля, доставленная стране таким искусственным образом, убыточна для обеих сторон. Затем последовало наказание, сопротивление поселенцев, война за независимость и сто с лишком миллионов, прибавленных к нашим национальным тягостям!

История нашей Ост-Индской компании[19] представляет поразительный образец того, каким образом вечные законы природы порождают несостоятельность всякой бесчестности! Эта олигархия, эгоистическая, безразличная в своих приемах, светски мудрая в своей политике и обладавшая неограниченной силой, из году в год неусыпно стремилась к своему возвеличению. Она покоряла одну провинцию за другой; она облагала данью одного государя за другим; она предъявляла непомерные требования к смежным владельцам и отказом пользовалась для открытия неприязненных действий; она сделалась единственным владельцем земли и в виде оброка требовала почти половину всех произведений; она вполне монополизировала торговлю; таким образом, она сделала из себя завоевателя, правителя, поземельного собственника и купца. После того как она соединила в своих руках столько способов извлекать для себя пользу, могла ли она ожидать для себя чего-либо, кроме благосостояния? Какие несказанные богатства должны были стекаться в ее руках в виде добычи от победоносных войн, в виде ренты от миллионов акров земли, в виде дани от зависимых государей, в виде барышей монопольной торговли! Сколько доходов! Какая переполненная богатствами казна! Увы! Компания теперь должна с лишком пятьдесят миллионов фунтов стерлингов.

Запретительные тарифы много раз доказали неполитичность несправедливости. Подобный пример мы уже находим несколько столетий тому назад в истории шерстяной промышленности, но выберем для доказательства более новое дело шелкового производства. Шелковая мануфактура была свободна от иностранного соперничества под защитой – ныне, к счастью, отвергнутой – протекционной системы для национальной промышленности. Искусственно были возвышены цены, и вся нация должна была их платить. Капиталисты, получив таким образом обширный рынок и большие барыши, считали благосостояние свое обеспеченным. Однако же и тут им суждено было разочароваться. Вместо торговли живой