Оружие слабых. Повседневные формы крестьянского сопротивления - Джеймс Кэмпбелл Скотт

важным индикатором престижа и дружеских связей семьи хозяев празднества. Однако в этом случае незначительное число пришедших в большей степени наводило тень на репутацию деревенского комитета, чем Чик Тун.

403

В одном или двух случаях звучали доводы, что даже если бы членам ПАС помогли, они не ответили бы тем же (балас буди) или никогда бы не поблагодарили. Здесь в действие вступал принцип взаимности, соединённый с метафорой неблагодарного или мятежного ребёнка.

404

В случае Басира эту похвалу несколько нивелирует понимание его односельчанами того обстоятельства, что его двойная позиция в деревне как лавочника и политического лидера требует от него больше усилий, чем от других, и эти усилия по большей части воспринимаются как корыстные.

405

Это социальное давление, разумеется, не является чисто символическим, поскольку на некоторых стадиях выращивания риса по-прежнему требуется труд сельских жителей. Помимо этого, как мы увидим ниже, социальное давление усиливается ещё и угрозами насилия и воровства.

406

Эти попытки задержать капиталистические производственные отношения нередко и, на мой взгляд, ошибочно используются для демонстрации высшей исторической роли пролетариата. См.: Georg Lukacs, History and Class Consciousness: Studies in Marxist Dialectics, trans. Rodney Livingstone (Cambridge: MIT Press, 1971), 59 / Пукая Д. История и классовое сознание. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2018[Имеется в виду следующий фрагмент из Лукача: «Если с точки зрения определённого классового положения вообще невозможно воспринять тотальность данного общества, если даже вменяемое положению класса додумывание до конца его интересов не схватывает тотальности данного общества, то этот класс может играть лишь подчинённую роль, он не способен вмешиваться в ход истории, задержать или подстегнуть его. Такие классы вообще обречены на пассивность, на бесхребетные колебания между господствующими и революционными классами. А их возможные выступления должны характеризоваться пустой элементарностью, бесцельностью; даже тогда, когда эти классы случайно одерживают победу, они обречены в конце концов на поражение» – прим. пер.]. Критику данной точки зрения см. в моей работе: James S. Scott, «Hegemony and the Peasantry», Politics and Society 7, no. 3 (1977): 267–296 и в главе 8 этой книги.

407

Е. P. Thompson, «Eighteenth-Century English Society: Class Struggle without Class», Social History 3, no. 2 (May 1978): 158-59.

408

Кесслер в своём исследовании социальной основы оппозиционной деятельности ПАС в Келантане убедительно излагает суть проблемы, подчёркивая слияние символического и материального действия: «[В этой работе] также удалось обойтись без столь же вынужденного различия между инструментальными и символическими политическими действиями и целями, между материальными и идеальными факторами. Локальные проблемы суть не что иное, как национальные проблемы в определённом обличье, конкретные и непосредственно воспринимаемые, и артикуляция ответов на них, выраженная на характерных диалектах конкретных контекстов, совершенно реальна… Символы и символическое действие жизнеспособны лишь тогда, когда они связаны с реальными проблемами и народным опытом их решения. Они имеют реальную основу, а заодно и реальные последствия» (Kessler, Islam and Politics, 244).

409

Barrington Moore, Jr., Injustice: The Social Bases of Obedience and Revolt (White Plains: M. E. Sharpe, 1978).

410

В Америке, возможно, сопоставимым унижением для бедных христиан является невозможность дарить своим детям подарки, которые практически полностью стали определять смысл празднования Рождества. Жертвы, на которые пойдут эти люди, чтобы обеспечить минимальные приличия, включая принятие на себя обязательств, по которым придётся расплачиваться в будущем, не меньше, чем те жертвы, на которые пойдут бедные малайцы, чтобы раздобыть надлежащую для празднования Хари Рая пищу. В том же ключе нередко звучит утверждение, что в Центральной и Южной Америке обращение в протестантизм особенно привлекательно для бедняков, которые не в состоянии нести расходы на ритуальный цикл, ныне ассоциирующийся с католицизмом. Принимая такое решение, бедняки превращают свою нужду в добродетель и придают достоинство неучастию в католических ритуалах.

411

Немало таких людей, у которых нет земли для ведения сельского хозяйства – ни арендованной, ни собственной, – тем самым исключаются как из практик обмена трудовыми услугами, так и из празднований наподобие кендури толак бала, во время которых возносятся молитвы о дожде или совершаются действия, призванные отразить отдельные аграрные бедствия.

412

David Gilmore, «Patronage and Class Conflict in Southern Spain», Man (N. S.) 12 (1978): 449. Баррингтон Мур в своей подробной истории движения рабочего класса в Германии, охватывающей период с 1848 по 1920 годы, подчёркивает, насколько часто в высказываниях самих рабочих появлялось требование того, что Мур называет «достойным человеческим обращением». В описании рабочих советов после Первой мировой войны Мур приходит к следующему выводу: «Гнев рабочих проистекал, по сути, из сочетания двух вещей: явных материальных лишений и того, что сами они называли отсутствием достойного человеческого обращения. Последнее оскорбляло их чувство справедливости. На их языке это, судя по всему, означало неспособность относиться к рабочему как к человеку в рамках обычных повседневных взаимодействий, которая проявлялась в чрезмерной грубости, отсутствии вежливых форм обращения и т. п.».

413

Wan Zawawi Ibrahim, A Malay Proletariat: The Emergence of Class Relations on a Malay Plantation (Ph. D. diss., Monash University, 1978), 398 et seq.

414

Как однажды с горечью отметил в нашем разговоре недавно уволенный работник фабрики, «единственная вещь, которая хуже эксплуатации, – это отсутствие эксплуатации».

415

Практически само собой разумеется, что и без того невзрачные возможности для совместных действий среди деревенских бедняков совершенно исчезают сразу за пределами их сообщества. Даже те ценности, которые бедные используют для обоснования своих притязаний на работу, землю и благотворительность, призваны применяться в основном в самой деревне. У большинства бедняков есть родственные связи в других местах, но это связи семейные, а не классовые. При наличии общенационального или хотя бы регионального политического механизма, который обеспечивал бы эффективное выражение классовых интересов бедных по таким вопросам, как земельная реформа, механизация и занятость, он, несомненно, нашёл бы много последователей. Но исламская партия ПАС не является таким механизмом, поскольку в ней доминируют крупные землевладельцы, а социалистическая партия (Партаи Ракьят) в силу репрессий и религиозно-общинной розни так и не смогла по-настоящему закрепиться в Кедахе.