Женщина и Синдикализм - Милли Виткоп-Рокер

много, слишком много, думает. Но все ее мышление от начала до конца проникнуто назойливым мелочами, которые иссушают и изнашивают ее мозг. Всю свою жизнь он наполняется бесчисленными банальными мыслями о мелочах, без которых, однако, при настоящих условиях, едва ли двинется с места. Все руководство домашним хозяйством падает, почти исключительно, на женщину; она располагает, в большинстве случаев, чрезвычайно скудными средствами, — я говорю, конечно, о женщине рабочего класса, — и вынуждена дрожать над каждой копейкой. При таком положении вещей, само собою понятно, уж очень мало остается времени, чтобы сосредоточить свой мозг на других вещах, вследствие чего очень многие женщины лишены совершенно потребности духовного развития.

Мы знаем, например, что положение рабочего в современной индустрии оказало весьма роковое влияние на его развитие и все больше и больше низводит его на степень автомата. Среди пролетарских женщин мы замечаем подобное же явление, хотя и имеющее совершенно противоположную причину; она обратилась в автомат через многообразность своего труда; конечно, вопрос не идет о том виде разнообразия, кот. возбуждает духовное творчество, но о разнообразии, несущем в себе только бездну назойливых мелочей, неизбежных при современной форме пролетарского хозяйства. До тех пор, пока не произойдет в нем перемены, все усилия к духовному поднятию женщины могут привести лишь к весьма скудным успехам.

Мы давно уже усвоили себе ту простую истину, что если рабочий прикован к станку в течение 14-ти часов, то у него уже не остается жизненной энергии для духовного развития. На этом основании сокращение рабочего времени играло такую значительную роль в современном рабочем движении, и я могу утверждать, что в борьбе за признание человеческого достоинства рабочего, оно сохраняет свою важнейшую роль и до сих пор. Но подумал ли кто нибудь о сокращении рабочего дня женщины в домашнем хозяйстве, чтобы тем самым дать ей возможность заняться умственным развитием? Неизбежно должны произойти перемены в этой области, т. к. явно нелепо, что целая половина человеческого рода останется на долгое время за бортом духовного развития.

В других странах, как в Америке, например, где женщина, во всяком случае, предъявляет гораздо большие требования к жизни, чем в Германии, уже давно произошли значительные улучшения в условиях ведения домашнего хозяйства и продолжают развиваться в этом направлении, облегчая женщине домашнюю работу. Я напомню только о введении центрального отопления в широком масштабе, паровые прачечные, электрические сушилки, пылесосы, ванны при квартире и т. п., все эти вещи, в Америке готовы к услугам большей части рабочего населения; и тем ярче представляется взору необыкновенно-примитивная ступень развития пролетарского домоводства в Германии и еще более в России. За океаном уже убедились, что технические улучшения в домашнем обиходе не менее важны и обязательны, чем на фабрике и в мастерской. Что еще пролетарской женщине Германии, России и др. стран кажется несбыточной утопией, то для многих из ее классовых товарищей Америки стало уже явью. 50 лет тому назад было утопией мечтать о 8-ми часовом рабочем дне, так же как теперь кажется еще утопией мысль о сокращении рабочего времени в пролетарском домашнем хозяйстве. Ну, а пока нет стремления к улучшению жизненных условий, до тех пор вообще нечего мечтать о переменах.

С вопросом облегчения домашней работы пролетарской женщины тесно связан другой вопрос громадной важности.

Мы говорим, теперь о бесконечном деторождении, которое особенно процветает в немецких пролетарских семьях, превращая женщину в вечную рабыню. Реформы в домашнем укладе, указанные нами ранее, нельзя осуществить сразу; нужно стремиться к их достижению и развитию в женщине сознание их необходимости. Но в области безграничного прироста населения возможно быстро и решительно действовать. И по-истине уже пора, чтобы женщина перестала играть свою обыденную роль родильной машины, создающей многочисленные семьи. Дитя только тогда должно являться на свет, когда к тому чувствуется сильное желание родителей и даны материальные условия для его здорового человеческого развития. Но при современных условиях рождение каждого ребенка в пролетарской семье влечет за собою еще большее ограничение насущных жизненных потребностей и, очень часто, горькую нужду, ведущую всю семью к медленному истощению. Прирост в семье никогда не связан автоматически с увеличением заработка, поэтому каждый кусок, который должен быть предоставлен новому, в большинстве случаев нежеланному гостю, урезывается у других членов семьи. Легко себе представить, что такой порядок вещей весьма желателен для имущего класса. Чем больше вкладывается и расходуется силы пролетариата на повседневную борьбу за существование, тем реже он делает попытку сбросить свое иго, тем безропотнее он переносит свою нищету. Большие пролетарские семьи обозначают для предпринимателя дешевую рабочую силу и малый риск в неизбежной борьбе между трудом и капиталом, а для государства — желанное пушечное мясо в случае войны.

Пролетарской женщине ее „плодовитость“ становится двойным несчастьем: она не только отягощает заботы о насущном хлебе и существовании семьи, но влечет еще для нее самой тяжелое физическое истощение и всевозможные недуги, которые изнуряют ее и преждевременно сводят в могилу. Само собою понятно, что женщина, вся жизнь которой бесконечный ряд беременностей, потеряна для всякой духовной жизни; к сожалению, миллионы пролетарских женщин находятся в таком ужасном положении. Поэтому одной из самых важнейших задач синдикалистского союза женщин — нести туда нужное в этом смысле просвещение. И тем самым устранить одно из труднейших препятствий на пути ее освобождения. Все те, которые, из так называемых „эстетических“ соображений, запрещают под страхом строгой кары это просвещение, являются заядлыми реакционерами, которые, собственно, никогда не постигали всего ужаса пролетарской нищеты.

Здесь не место ближе подойти к зарождению и сущности семейного института; хотя не лишне будет отметить, что все еще очень часто за семейными стенами разыгрываются страшные трагедии, которые для всех членов семьи; мужа, жены и ребенка одинаково ужасны. Но большая часть отвратительного и мелочного, что теперь играет такую значительную и мало-приятную роль, могло бы исчезнуть в семье, если бы женщина стояла на более высокой точке духовного развития. Семья не искусственное творение, произвольно явившееся к жизни и всегда облекающееся в одни и те же формы. В различные эпохи и в различных странах она принимала различный вид; современная форма также не вечна, она развивается дальше и вместе с экономическими, социальными преобразованиями, творческим развитием этических и духовных потребностей человеческого существа примет новый облик. До настоящего времени семья была важнейшим и самым значительным учреждением для каждого человека в отдельности и таковой останется еще надолго. Самые глубокие впечатления человек получает в семейном кругу, особенно в молодости, дающие весьма часто решающее направление в его последующей жизни. Поэтому