16 лет возвращения - Израэль Рахлин

по всему поселку, когда лед начинал ломаться и медленно двигаться. И стар и млад — все бежали на берег реки, чтобы поближе посмотреть, как Лена освобождается от ледового панциря. Если ледоход начинался, когда шли уроки, то их отменяли, и школьникам устраивали выходной. В такой день бесполезно было проводить занятия. Школа стояла на берегу, и уже ничто не могло удержать внимание учеников в классе.

Каждый год, примерно в одно и то же время мы видели огромные стаи перелетных птиц. Высоко в строгом порядке они летели к местам гнездования еще дальше на север. Наступало самое прекрасное время года. Обычно недель за шесть Лена полностью освобождалась ото льда. Весна и лето приблизительно совпадали, и этот переход был всегда неожиданным и захватывающим. Вдруг сразу все становилось зеленым, расцветали цветы, и все в огородах вскапывали землю и принимались что-то сажать.

На противоположном берегу Лены, напротив Покровска находилось несколько колхозов и маленьких деревень. Зимой пересекать реку не опасно, ее можно проехать или пройти по льду. Летом громадную реку переплывали на барже, которую тащил буксирный катер. Но перед ледоходом и во время ледохода любая попытка преодолеть Лену могла закончиться плачевно. До тех пор, пока река не очищалась ото лада, дети, чьи родители жили на противоположном берегу, разлучались с ними почти на два месяца. Но когда все льдины уносило течением вниз по реке, ученики снова начинали ездить по выходным дням домой на моторных лодках. В конце лета Шнеур с друзьями плавали на острова собирать полевой лук. Они возвращались домой с большими пучками вкуснейшего лука. Мы его тонко нарезали, пересыпали солью и другими специями, заготавливая на зиму.

Река Лена играла огромную роль в нашей жизни. Именно по Лене доставлялись все товары с юга. Как только начиналась навигация, длинные караваны барж, груженных самыми разными товарами, двигались с юга на север. Лена снабжала нас водой, а летом и рыбой. В Покровске в огромных количествах ловили рыбу, по своему виду напоминающую анчоусы. Ее мариновали, жарили на сливочном или постном масле. Это был настоящий деликатес.

Для нас, депортированных, Лена, кроме всего прочего, — дорога к свободе. В прошлом мы проплыли по ней вниз до Быкова Мыса и однажды, хотелось надеяться, поплывем в другом направлении. Лена — самый безопасный, лучший путь на юг, хотя существовали и другие возможности: можно улететь самолетом или доехать на машине до Иркутска.

Круглый год было авиасообщение и с Якутском, но туда летали только маленькие самолеты, и билеты на эти рейсы, как правило, раскупались гражданскими служащими и партийными работниками. Кроме того, было очень дорого лететь самолетом. Автотранспортом пользовались только зимой. Через Лену и другие реки в Якутии в те годы мостов не было, и поэтому на машине пересечь их можно было только в зимнее время по льду. Кузова грузовиков покрывались тентами, и на таких крытых грузовиках можно было доехать до станции Невер Транссибирской железной дороги. Но это — длительные по времени и опасные поездки. Поэтому, если мы поедем когда-нибудь, то, конечно, на пароходе.

Мы с волнением и завистью провожали глазами пароходы, идущие вверх по Лене, мечтая о том дне, когда сами станем пассажирами.

Тень мертвого диктатора

Рахиль — Израэль

Пятое марта 1953 года отмечено как конец эры в истории Советского Союза и в жизнях и судьбах миллионов советских граждан, включая нас. В этот день диктор Левитан пугающим голосом сообщил, что руководитель, отец, учитель, величайший мыслитель, носитель и вдохновитель идей марксизма-ленинизма, генералиссимус Иосиф Виссарионович Сталин умер. Это сообщение Левитан зачитывал несколько раз в течение дня. В промежутках звучала громкая похоронная музыка.

Новость потрясла людей. Портреты Сталина, обвитые черной вуалью, и флаги с черными траурными лентами были развешены по всему Покровску. И жители этого городка, и все другие обычные граждане Советского Союза ничего не знали о частной жизни своих руководителей, и, когда те умирали, сообщения об их «безвременной кончине» всегда оказывались неожиданными, потому что никогда не поступало никаких сведений ни о болезни, ни о том, что кто-то из «великих» находится в больнице. Лишь информация о смерти какого-нибудь коммунистического вождя становилась общим и печальным достоянием.

Реакция жителей Покровска на сообщение о смерти Сталина была истерической. Люди открыто рыдали на улицах, в магазинах, в школе. Преобладало чувство обреченности, и можно было часто слышать, как люди спрашивали в отчаянии: «Что теперь делать? Как мы сможем жить без Сталина?». Церемонии прощания проходили в школе, в других организациях по всему Покровску. Скорбь людей была искренней, но то, что происходило в Покровске, конечно, не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в Москве и других крупных городах. Только позже мы узнали об ужасных событиях во время похорон Сталина в Москве, когда в огромных толпах народа началась паника, и многих затоптали насмерть.

Сталин в образе всемогущего отца все решал, давал и забирал. И эта его роль полностью соответствовала ожиданиям и потребностям народа. Желание подчиняться и поклоняться руководящей личности глубоко сидит в сознании русского человека, и, конечно, эта характерная черта образовалась не в Советском Союзе, а уходит корнями в далекое историческое прошлое, к самоуправству царей и их жестоким режимам. Культ личности Сталина превзошел все и привел к тому, что люди относились к своему «вождю и учителю», как они его называли, с восхищением, исключающим какую-либо критику. В умах людей личность «руководителя и отца» создала чувство защищенности и уверенности в том, что пока он есть, он будет заботиться о них, никто не будет им угрожать, и он никогда не оставит их в беде. И теперь, когда он умер, людей охватило чувство тревоги и беспокойства. Они поняли, что основа их существования исчезла.

Даже несмотря на то, что Сталин был причиной физических страданий и смертей миллионов человек и трагедий еще большего количества людей, только узкий круг знал ужасную правду о его роли во всех событиях, которые наводили страх на всю страну на протяжении многих лет. Даже если бы кто-то в то время попытался открыть правду о преступлениях Сталина, народ бы просто не поверил. И есть еще люди, которые не верят в это до сих пор.

В нашем доме, в нашей семье печали и отчаяния по поводу смерти Сталина не было. Уже давно его личность отождествлялась у нас со всеми бедствиями, которые обрушились на нас. Для нас его внешность — хитрый взгляд, поддельная улыбка, скрытая в больших усах, —