Оружие слабых. Повседневные формы крестьянского сопротивления - Джеймс Кэмпбелл Скотт

перевозчиков ОМНО утверждали, что эту работу следует предоставлять жителям деревни, а не посторонним лицам, а грузовики повредят сельскую дорогу. Наконец, Басир высказался за то, чтобы ворота были закрыты, но его беспокоили перспективы общего собрания по этой проблеме: если оно состоится, то более богатые крестьяне, поддерживающие ОМНО, которые обычно и ходят на такие мероприятия, действительно могут проголосовать за то, чтобы пускать в деревню рисовозы.

На следующий день после обеда в помещении под сурау, выступавшем в качестве сельского актового зала (деван) и учебного класса, состоялось небольшое собрание. На нём присутствовали примерно полтора десятка жителей деревни – все из семей, поддерживающих ОМНО, – а также двое посторонних лиц: Акил, сотрудник государственной рисовой мельницы (ЛПН) и заодно функционер Ассоциации земледельцев и окружного исполнительного органа ОМНО, и Гаафар, отставной подокружной (пенхулу) чиновник из Дулана. Ведущим собрания был Акил, а не Басир, что, судя по всему, представляло собой попытку выставить решения, о которых вскоре планировалось объявить, в качестве позиции более высокопоставленных должностных лиц. Чтобы ни у кого не возникло сомнений в официальном характере мероприятия, Акил продемонстрировал всем отпечатанный протокол[384]. В начале собрания он напомнил о том, что случилось днём ранее, не назвав никаких имён, а затем предоставил слово Фадзилу. Последний, зная, что от него требуется, принёс окольные извинения за свои поспешные действия, но при этом отметил, что многие селяне были возмущены, поскольку лица, занимающиеся вывозом риса и благодаря этому получающие выгоды от наличия ворот, «вместо [оказания услуги] нас надули (макан кита балек)» – в такой степени, добавил Фадзил, что он уже почти хотел нанять другую бригаду грузчиков (чари пуак лаин). Затем Акил приступил к чтению своего протокола, который был полностью посвящен основаниям для сохранения ворот. Во-первых, если пропускать в деревню грузовики для вывоза риса, то будет сильно повреждена дорога, в особенности в сезон дождей. Во-вторых, деревенские мужчины, «чьи заработки зависят от вывоза риса, их потеряют», а в-третьих, крестьяне вместо этого «обратятся к иноплеменникам», которые владеют грузовиками (Оран ян бергантун кепада упах тарик пади судах хилан. Лари ка-банса асин). Кроме того, Акил сообщил, что многие селяне разгневаны на деревенский комитет из-за грызни между его участниками, а действующий глава подокруга Абдул Маджид будет недоволен (тидак пуас хати), если жители Седаки снесут ворота, а в следующем году примчатся к нему за бюджетными средствами на ремонт дороги. В конце собрания коротко выступил Гаафар – уважаемый в этих местах пожилой государственный муж, – говоривший об исламе, о решении проблем мирным путём, о помощи другим людям и воздержании от эгоистичных действий.

Обошлось без голосования – вопрос был закрыт, и через пару дней на въезде в деревню появились новые ворота. Фадзил красноречиво воздержался от участия в небольшом «субботнике» по их установке[385].

Когда по деревне прошла весть о принятом решении, стало ясно, что на собрание не позвали (пангил) представителей оппозиционной фракции ПАС, которые были вне себя от ярости, возмущаясь не столько достигнутым результатом, сколько тем, как правящая фракция обставила дело. Представители ПАС говорили, что на собрание следовало позвать всех и ко всем относиться одинаково (сама-рата) – в данном случае для того, чтобы заявить о своей позиции, они в полной мере воспользовались представлением о принципиальном равенстве всех жителей деревни. Но вместо этого встреча оказалась конфиденциальной (сулит), проблема решалась небольшой компанией, которая «выбрала себя сама» (депа анкат синдири), да и в любом случае состояла в основном из родственников. Все эти заявления, которые делались вне досягаемости ушей представителей ОМНО, строились на противопоставлении «мы-они» (кита-депа)[386]. Особенным насмешкам подвергался Басир – за его необразованность, высокомерие (сомбон) и неспособность предотвращать подобные ссоры внутри собственной фракции. Шукур, харизматичный сторонник ПАС, отметил, что та бесцеремонная манера, с которой Басир и его друзья вели дела, и была причиной того, почему лишь несколько членов ОМНО пришли поучаствовать в починке и выравнивании дороги, когда от властей поступила новая засыпка. В былые времена, добавил Шукур, когда в деревенский комитет входили представители и ПАС, и ОМНО, на помощь приходили все. А теперь даже сборы за въезд грузовиков, сошлись во мнении Шукур и компания, исчезли («неизвестно куда»), а никаких квитанций никогда не выдавалось.

Сохранение деревенских ворот определенно было скромной победой закрытой экономики – принципа, в соответствии с которым первой обязанностью деревни является защита собственных источников оплаты труда и доходов. Победителями в этой ситуации оказались селяне, которые вывозили рис к главной дороге, а проигравшими – как крупные хозяева, которые могли значительно сэкономить, загружая рис прямо в машины, так и владельцы грузовиков – как правило, китайцы, торговавшие рисом, и мельники[387]. Ворота по-прежнему выступают небольшим, но значимым препятствием для полностью «рационализированных» капиталистических производственных отношений. Однако сама незначительность этого препятствия достойна отдельного внимания. Изменения в арендных отношениях и механизация сбора урожая уже уничтожили гораздо больше выгодных возможностей для работы и дохода, чем теоретически мог когда-нибудь вернуть обратно этот старомодный и изолированный рудимент прежних ценностей. Но даже эта маленькая победа не была безоговорочной. Ощутимая угроза, которую несло уже единственное открытие ворот, и вероятность того, что в дальнейшем они могут быть открыты навсегда, оказали своё нацеленное зловещее воздействие. В следующем сезоне сдельные расценки на вывоз риса в деревне не выросли, а во многих случаях были ниже, чем прежде. Непритязательная проповедь Гаафара о пороках эгоизма была адресована в равной степени как Фадзилу, так и людям, которые вывозили рис, – и если бы они не прислушались к его предупреждению, они могли бы убить курицу, несущую золотые яйца.

Было бы грубой ошибкой интерпретировать эту незначительную победу местных правых сил как победу бедняков Седаки в любом возможном смысле. Дело в том, что даже такой мелкий аспект рисоводства, как транспортировка, за последнее десятилетие был полностью механизирован. Теперь весь рис, который перемещается по деревенской дороге, за редкими исключениями вывозится на мотоциклах, а не на велосипедах, а владение мотоциклом (в основном марки «Хонда 70») предсказуемым образом тесно связано с размером доходов. Приведём соответствующую статистику: из 25 самых богатых домохозяйств Седаки свои мотоциклы есть в 19, тогда как среди 25 самых бедных домохозяйств – только в двух. И даже эти два мотоцикла, принадлежащие самым бедным семьям, являются определённым преувеличением.

Мотоциклы, купленные в кредит с погашением частями, настолько часто изымаются за неуплату или стоят без дела, поскольку их владелец не может позволить себе купить запчасти, что их присутствие в хозяйствах бедняков является лишь эпизодическим. Среди крестьян-середняков мотоциклами владеет почти