Уле-Александр переезжает - Анне-Катарина Вестли

– Нет, он пусть останется. А «спасибо» и «до свидания» я заберу.

– Забирай, – ответил Уле-Александр.

Подарком оказался фонарик, который самому Монсу подарили на день рождения. Уле-Александр очень растрогался, что Монс не пожалел ему даже фонарика.

– Идём к тебе, покажу свою силу, – сказал Монс.

– Идём, – кивнул Уле-Александр.

Квартира Уле-Александра выглядела странно. Везде стояли ящики. Чашки и тарелки уже вынули из серванта, чтобы запаковать и отвезти в новый дом.

– Вот и я! – сказал Монс. – Что куда нести? А возьму-ка я пианино в одну руку, а стол Уле-Александра – в другую.

– Спасибо, – ответил папа, – но пока рано выносить вещи из квартиры. Грузовик ещё не заказан. Сегодня вы будете помогать мне паковать книги.

– Да я их за один раз все снесу, – сказал Монс и засучил рукава свитера.

– В этом мало толку, – ответил папа. – Лучше берите по две книжки и аккуратно складывайте в ящик.

Тут раздался звонок в дверь. Пришли Ида с Оливером.

– Говорят, Монс у вас, – сказала Ида. – Мы тоже хотим помогать.

– Я не такой силач, как Монс, – объяснил Оливер, – но я могу варить взрослым кофе, а остальным приносить воды попить.

– Хорошо, – сказала мама, – заходите.

Она одолжила у папы его рабочий комбинезон и выглядела как настоящий грузчик.

– Ида, поможешь мне паковать посуду? Надо будет завернуть каждую чашку, чтобы они не побились.

Кроха ходила от одного к другому и очень веселилась. Все эти великаны вокруг неё делали то, о чём сама она мечтала каждый день: вытаскивали книги с полок, снимали со стен картины и фотографии. Стоило Иде завернуть чашку и положить в коробку, как Кроха тут же доставала её, разглядывала и клала назад. Весёлая жизнь пошла, думала она.

Они работали усердно. Монс таскал книги как заведённый, аж раскраснелся.

– Оливер, я пить хочу, – попросил он.

– Минуточку! – крикнул Оливер и помчался за водой.

Наконец они запаковали все книги, и тогда папа сказал:

– Уле-Александр, забирай ребят в спальню, пусть они тебе помогут. Надо сложить твои вещи, все какие есть. Вынимай по одной штуке и решай, в какую коробку класть – или пакуй в ящик «С собой», или бросай в коробку «На выброс».

– Я заберу всё, никакого «На выброс» у меня точно не будет.

Они вчетвером отправились в спальню. Монс взял деревянную лошадку-качалку и лихо засунул её в ящик с игрушками. Но больше туда ничего нельзя было положить, поэтому Монс так же лихо вытащил лошадку.

– Кукла Петра, – сказала Ида, – её ты точно должен взять.

– Конечно, – кивнул Уле-Александр. – Кроха иногда просит её поиграть, но Петра – моя кукла. Клади её в ящик, и эту машинку тоже.

– А у тебя же была настоящая пожарная машина, разве нет? – спросил Монс.

– Была, но я подарил её дедушке на Новый год. Так, каталка, но она сломана.

– Мой папа точно сумеет её починить, – сказал Монс, – и Кроха будет играть в неё в Тириллтопене. Давай-ка я её возьму.

– Спасибо! – обрадовался Уле-Александр. Какой Монс всё-таки хороший: подарил ему фонариик, теперь помогает складывать вещи. Уле-Александру захотелось тоже подарить ему что-нибудь. Только это должна быть стоящая вещь, которая ему самому нравится. Уле-Александр огляделся. Вон заводная гоночная машина. Она очень хорошая, и у Монса такой точно нет.

– Это тебе, – сказал Уле-Александр и протянул Монсу машину.

– Мне?! Я буду её беречь. Я даже играть в неё почти не буду.

– Тогда она точно не сломается, – поддержал Оливер.

Кстати, об Оливере, ему ведь тоже надо оставить что-то на память, иначе он огорчится. И Ида тоже.

Уле-Александр снова огляделся. Иде можно подарить книгу, она обожает рассматривать картинки.

– Ида, а это тебе, – сказал Уле-Александр, отдавая Иде книгу, на обложке которой были нарисованы овца с двумя ягнятами. – Она почти как новая, только уголки страниц кое-где замялись. А тебе, Оливер, я оставлю вот эту игру, потому что в неё можно играть одному. Сидишь дома один, ждёшь маму и играешь.

– Спасибо! – радостно сказал Оливер, зажал игру под мышкой и убежал.

– Ушёл, – заметила Ида.

– Я тоже уйду, но скоро вернусь, – пообещал Монс и не обманул – минут через пять он уже снова был в комнате.

– Мне надо было поставить машину в гараж, – объяснил он.

Оливер тоже вернулся, оказывается, он сбегал домой и спрятал игру под подушку.

Уле-Александр вошёл в раж. Он стоял посреди вороха вещей и командовал: «Это с собой. Это на выброс. Это с собой», так что и ящик с игрушками, и коробка на выброс быстро наполнились.

– Теперь тащите коробку на помойку, – сказал папа. – Раз-два-взяли!

– Чур, мы настоящие мусорщики! – закричал Уле-Александр.

У помойки никого не было, но стоило им высыпать из коробки старые игрушки, как откуда ни возьмись набежала ребятня.

Тут был и Малыш Пол-из-палисадника, который больше не откликался на Малыша, и Ханс из старой прогулочной группы Уле-Александра, и много-много разных детей.

Стоило Уле-Александру достать что-то из коробки, чтобы бросить в помойку, как они заводили хором:

– А можно я это возьму? А можно я это возьму?

– Конечно, – отвечал Уле-Александр, – только, чур, чтобы игрушки не валялись по всему двору.

Когда четверо друзей вернулись домой к Уле-Александру, его мама с папой пили кофе, стоя среди разобранной кухни.

– Спасибо вам за помощь, – сказала мама. – На сегодня работа закончена. Завтра упакуем всё, что осталось, а послезавтра приедет грузовик с грузчиками.

– Мы завтра снова придём, – пообещал Монс.

– Спасибо, мы будем рады, – сказала мама.

Но тут зазвонил телефон. Это был дедушка:

– Как у вас дела, дорогие? Что-то мы вас сто лет не видели. Вот, к примеру, Уле-Александр как поживает?

– Он очень много работает, – ответила мама. – А я как раз хотела спросить, не можете ли вы нас выручить и приютить у себя послезавтра Кроху, Пуфа и Уле-Александра?

– С радостью, – сказал дедушка.

– Тогда Уле-Александр придёт после школы, а этих двоих я приведу утром. Они у вас пообедают, а вечером папа всех заберёт, и вас тоже, попьём у нас чаю, – сказала мама и подмигнула всем на кухне.

Уле-Александр так завёлся от маминой придумки, что не мог устоять на месте и всё время подпрыгивал.

– Мы думали с бабушкой зайти к вам вечером, но тогда не стоит, наверно.

– Точно не стоит, – торопливо сказала мама, – у нас тут… важное дело.

– Ещё бы, – ответил дедушка, – скоро Рождество, у всех дела и секреты. Ну ладно, тогда ждём ребят послезавтра.

– Бедный, огорчился, – вздохнула мама. – Но мы никак не можем пустить их сюда сегодня, а то весь наш хитрый план разрушится.

– Послезавтра нам придётся постараться, чтобы к их приезду в квартире уже был порядок, – сказал папа.

– А они будут говорить, что ты везёшь нас не туда, – добавил Уле-Александр.

– Хм. Я им отвечу, что нам надо заехать к одним знакомым, которые здесь живут. И это чистая правда, это мы сами, – предложил папа.

– Да, самих себя мы знаем, – кивнул Уле-Александр. – Представляю, какое у бабушки будет лицо, когда она всё поймёт!

На другой день работы оказалось ещё больше, хорошо хоть Монс с Оливером и Идой пришли помогать.

А вечером Уле-Александр долго стоял у окна. Он смотрел вниз, на маленький домик Монса. Его окошко было тёмным, наверно, уже лёг спать. Тогда Уле-Александр стал смотреть на город, на море огней, на крыши, которые он знал наперечёт.

Сегодня он стоит тут, а завтра вечером будет стоять совсем у другого окна и видеть совсем другую картину.

– Подожди, домик мой хороший, – сказал Уле-Александр. – Вот вырасту и вернусь к тебе. Сейчас-то я ещё не работаю, денег жить одному и платить за квартиру у меня нет. К тому же я не могу бросить папу, маму и Кроху с Пуфом, они очень расстроятся. А по средам я буду приходить к тёте Петре…

– С кем ты там разговариваешь, Уле-Александр? – спросила мама.

– А вот и не угадаешь. Хотя тебе не вредно знать – я разговариваю с нашим большим высоким домом. Ты, наверно, тоже захочешь сказать ему несколько слов перед сном.

– Да, так странно прощаться с ним. Но теперь тебе пора спать, Уле-Александр. Грузовик приедет рано утром, и тебе наверняка захочется на него посмотреть.

– Ещё бы. Грузовик это интересно.

Потом Уле-Александр уснул. А большой высокий дом стоял тихо и молча и, кажется, тоже спал.

Переезд

В последний день