Иван Царевич и Серый Волк 3 - Елена Александровна Усачева

Ну, мы все понимаем, что бывает, если проглотишь ложку – потом ничего уже есть не сможешь.

– Ясно... – выдохнул Палкович. – Стадия?

– Переходная, – рапортовал Тонкий. – От радости к ликованию. Наступление эйфории ожидается – самое позднее – к концу недели, после чего должен начаться массовый переход в так называемое искомое состояние.

– Отлично!

Пал Палыч коротко кивнул братьям. Все-таки он нашёл самых подходящих исполнителей. Лучше никто и не сделает.

– Ваше Повидличество, – робко позвал Тонкий. – Просто очень интересно, а что такое «так называемое искомое состояние»?

– Узнаете скоро, – хохотнуло пугало. – Сами.

Волк озадаченно хмыкнул.

– Что-то мне это не нравится, – пробормотал он. – Похоже на заговор. Или даже на предательство. А против кого заговор? И что предаём?

Серый недовольно заёрзал на месте.

– То есть всё-таки придётся дослушать... – Он попробовал протиснуться дальше, но широкие плечи не давали пролезть. – О-о-ох! Ну что ж такое, а? Знали же, что дворец, что будут подслушивать, так ты создай условия, чтобы человеку было удобно! Даже если он волк!

Он, пока возился, не заметил, что пугало с подельниками вышли на улицу и остановились как раз над ним, не разглядев серого зверя в серости ночи.

– Будете стоять за дверью на случай, если что-то пойдёт не так, – предупредил Палкович и поднял глаза на полную луну. – Пора. Вопросы есть?

– Да, – заторопился Тонкий. – Я по поводу цемента. Смежники срывают поставки.

Пугало озадаченно попятилось, да так и село прямо на торчащего из окна Волка.

– А зачем нам цемент?

– Незачем, – бодро докладывал Тонкий. – Но если бы он был нам зачем- то нужен, то они бы нас подвели.

– И что? – продолжал недоумевать Палкович.

– Ничего. Просто, если что, я предупредил – с цементом проблемы!

Палкович устало потёр виски, а затем махнул рукой в белой перчатке. Не до того сейчас.

– Пошли! – Он оттолкнулся от того, на чём сидел, и повёл подельников прочь.

– Эй! – задёргался Волк. – Подождите! А я? А как же я? Там же сейчас что-то очень важное – и без меня! – Но у него никак не получалось выбраться, и в конце концов Серый обмяк в своём каменном плену. – М-да, если волки застревают, то значит, это кому-нибудь нужно... Понять бы ещё, кому.

А вот Палка Палкович отлично знал, кому и что нужно. Он прыгал по коридору, спеша на встречу с Иваном. Только вот царевич его не дождался – так и уснул на стуле.

Но вот на пороге комнаты возникло пугало с бледным, не совсем человеческим лицом.

– Как говорится: «Уж полночь близится, а Герман тут как тут!» – произнёс Пал Палыч.

Это была реплика из оперы «Пиковая дама», только немного изменённая. Видите ли, своих-то мыслей у Палковича было немного, он всё чужими пользовался.

Увидев спящего Ивана, он шарахнул на рабочий стол высокую стопку бумаг, принесённых с собой. От шума Иван проснулся.

– Отчёт о проделанной работе! – объяснил Палкович. – Можно сказать, на себе почувствовал всю тяжесть государственной власти. – Злодей приобнял обалдевшего со сна Ивана за плечи. – Не всё успели реализовать. Ещё будут повидло-электростанция, повидломобиль. И самый длинный мост в мире!

– А зачем длинный? У нас же речка-то, вон...

Иван распахнул окно и показал. Речка была не особенно широкая.

– А тут хитрость, – хохотнул злодей и развернул схему. – Впервые в истории человечества мост будет построен не поперёк реки, а вдоль!

На картинке так и было нарисовано – мост тянется посередине русла.

Иван скептически изучил план. И зачем нужен такой мост? Но задать этот вопрос он не успел, потому что послышался бой часов.

– Полночь... – восторженно пропело пугало. – При полной луне! Моё любимое время. Я думаю, вам тоже понравится.

Голова пугала вдруг опять превратилась в тыкву. Руки сняли тыкву с палки и поднесли её к лицу Ивана. К ужасу царевича, овощная голова произнесла:

– Знаете поговорку? Одна голова хорошо, а другая – лучше!

На последних словах тыква опустилась на голову Ивана. Царевич закачался, схватился за тыкву, оказавшуюся вдруг на его плечах. По его телу забегали искры, закрутились молнии. Под последний удар часов электрическое сияние собралось в груди Ивана и выскочило маленькой светящейся фигуркой. Тело царевича обмякло и упало на пол, тыква разбилась. Из груди безголового пугала вылетела чёрная бесформенная тень и вселилась в неподвижного царевича.

Лежащий на полу человек открыл глаза. Мгновение они ещё оставались голубыми, а потом вспыхнули красным огнём. Да и всё лицо резко преобразилось. Из миловидного и доброго стало резким и злым. Это уже был не Иван, а кто-то, внутри него поселившийся. Этот кто-то поднялся и недобро ухмыльнулся.

Толстый и Тонкий стояли за дверью и подслушивали.

– А вдруг Иван его... того? – шептал Тонкий.

– А вдруг... не того... – хихикал Толстый.

Но тут дверь резко открылась, и оба они ввалились в комнату.

– Что смотрите?

Братья уставились на говорящего. Он, конечно, выглядел как Иван, но глаза выдавали его истинную сущность. При помощи чёрной магии Палка Палкович обернулся царевичем. Ну прямо оборотень!

В углу братья заметили безвольные остатки пугала – крестовину во фраке.

– Это вы? – с восторгом воскликнул Тонкий.

– Фантастика! – ахнул Толстый.

Братья вскочили, обошли оборотня кругом. Им вдруг стало интересно, на какие ещё фокусы он способен.

– А можете достать из шляпы кролика? – затараторил Тонкий.

– А яйцо изо рта? – вторил ему Толстый.

– А проглотить шпагу? – хором спросили они.

– Тихо! – рявкнул Палкович. – Вы свободны!

И братья были выставлены за дверь.

Злодей тем временем прошёлся по комнате. Под потолком он увидел маленькую сияющую фигурку – это была настоящая душа Ивана – и криво усмехнулся.

– Ну что, Иван? Понаделаем мы теперь с тобой дел, а? Мы же теперь идеальное сочетание – абсолютное зло с человеческим лицом!

Оборотень замер перед зеркалом, провёл пятернёй по волосам, приглаживая их. Да, теперь царевич станет совсем-совсем другим.

Правда, это изменение не сразу заметил ворвавшийся в комнату Волк. Ему всё-таки удалось освободиться из плена узкого окна, и он сразу бросился к другу.

– Ваня! – заголосил он.