Азимут между пламенем и порчей - Павел Николаевич Корнев

— А если стрельцы остановят? — обеспокоился вдруг Ёрш.

— Да уж отбрешемся как-нибудь, — отмахнулся от него Дарьян и спросил: — Лучезар, как думаешь, не насвистел нам Шалый? И вправду дом Синей птицы насквозь прогнил? Может, это всё поклёп?

Я скривился.

— Любого содержателя работного дома для малолетних сироток можно брать и вешать без суда и следствия. Не ошибёшься.

Вьюн удивлённо присвистнул.

— Тебе-то это откуда, Боярин, знать?

— С разными людьми общаться доводилось. Наслышан, — ответил я чистую правду.

Ёрш кивнул.

— Ну да, у нас тоже всякие слухи ходили, — вздохнул он.

— Да прям слухи! — фыркнул Вьюн. — Миху-дурачка с пристани видел ведь? Так его в работный дом нормальным забрали, а вернулся уже юродивым!

Но Дарьяна наши слова ни в чём не убедили.

— Речь не вообще, а о конкретном частном случае!

Босяки тут же послали его куда подальше, и книжник обиженно засопел. Остаток пути прошёл в напряжённом молчании.

На место добрались уже в кромешной тьме. Ехали до Ежовичей десятой дорогой, ещё и карету мотало просто нещадно, весь зад себе жёсткой лавкой отбил, до того на кочках колёса прыгали. И хоть крыли мы правившего ею Огнича почём зря, но ясно и понятно, что от него тут ровным счётом ничего не зависело. И не видно ни зги, и пробирались зачастую по кое-как укатанной целине.

Карету в итоге загнали в пологий овражек, и пока фургонщик возился с лошадьми, парни взялись разбирать оружие, а я сотворил магическую броню, облепившую торс, руки и кисти слоем то ли тягучей гнилой крови, то ли холодного порченого пламени.

— А стоит ли их распрягать? А ну как ноги уносить придётся? — обратился к фургонщику Дарьян, который защитой тоже пренебрегать не стал, но его соединённый кровавыми прожилками доспех оказался куда более громоздким и заметным.

— Не, Книжник! — покачал головой Огнич и окутался искристым сиянием, сгустившимся вокруг его корпуса матовой кирасой. — Если удирать, то на своих двоих сподручней выйдет.

— Сплюньте оба! — потребовал Кабан, но едва ли причиной его раздражения стало банальное суеверие — скорее уж бугай позавидовал магическим доспехам. — Чё нам удирать? Дело сделаем и уйдём!

— Твоими бы устами… — вздохнул Дарьян, но тихо-тихо, а во всеуслышание спросил: — Куда нам теперь?

Нам оказалось в темноту. Небо затянули низкие облака, тени сгустились хоть глаз коли. Впрочем, жаловаться было грех — для задуманного обстановка подходила наилучшим образом. Всяко проще к усадьбе впотьмах подкрасться, нежели в полнолуние, когда светло едва ли не как белым днём.

Так оно и оказалось. Пока пробирались в обход ферм и усадьб арендаторов по полям и рощицам, нас никто не заметил, да и на подходе к Ежовичам разве что несколько раз цепные псы облаяли. С другой стороны, сейчас нашу ватагу вёл Огнич, а случится уносить ноги порознь, и проще будет убить всех преследователей, чем самостоятельно выйти к условленному месту сбора. Мне — так уж точно.

Овраги какие-то и заросли кустарника…

Понятия не имею, откуда пришли и куда бежать!

Ещё и Вьюн привязался:

— Слышь, Боярин! — шепнул он мне на ухо. — А ты чего вообще в это дело ввязался? Неужто из-за рекомендательного письма?

Что я ему мог на это сказать?

— Выбора не было, — буркнул вполголоса.

Но нет — детский лепет. Выбор у меня был. Я мог наплевать на залог и унести ноги из города, мог залечь на дно и понаблюдать за развитием событий. Были некоторые шансы обратно акции заполучить, ничего для этого не предпринимая. Рискованно? Ну так и с асессором связываться рискованней некуда! И рекомендательное письмо в школу Чернопламенных терний на деле лишь подсластило пилюлю — я просто пошёл у священника на поводу. Шалый сумел задеть за живое, и сейчас можно было сколько угодно прикидываться жертвой обстоятельств, но в немалой степени я оказался здесь из-за того, что мне захотелось прекратить существование дома Синей птицы. Точнее — их всех убить.

Я счёл, что так будет правильно.

Ну бред же! Бред!

Глава 5

15−6

К ограде мы вышли примерно через полчаса. Какое-то время крались вдоль неё, а как наткнулись на ворота и сторожку, так чуток подались назад и без особого труда перебрались через забор. Тот хоть и превосходил высотой человеческий рост, но совершенно точно остановить злоумышленников не мог и наверняка предназначался исключительно для удержания на территории усадьбы сторожевых псов.

— Помните о собаках! — шепнул Вьюн.

Кочан отмахнулся от него и указал в направлении сторожки.

— Идите!

Побрякивая амуницией, босяки скрылись в темноте, а мы пробрались через кусты к ухоженному парку с посыпанными галькой дорожками и протянувшимися вдоль них живыми изгородями.

— Ходу! — поторопил всех Огнич, но на бег мы переходить не стали.

В этом попросту не было никакой нужды, поскольку территория усадьбы оказалась не слишком обширна, и очень скоро впереди замаячила громада трёхэтажного особняка, над входной дверью которого горел масляный фонарь.

— Дайте нам выйти к флигелю и начинайте! — сказал Кочан, и в отличие от босяков бывшие пластуны растворились в ночном мраке без единого звука.

Отделяла от нас особняк просторная поляна, посреди которой белела мрамором чаша фонтана. Пока пробирались сюда, ни о чём особо даже не думал — ровно вновь в драных джунглях очутился, а как остановились, так и навалились маета и сомнения. Только — нет, не до того.

— Мы же не через парадный попрёмся? — спросил перебравшийся поближе ко мне Огнич.

— Нет, — шепнул я в ответ. — Через боковой зайдём. Оттуда до спальни старика ближе всего.

— Ага, сначала к лестнице на второй этаж, а там по коридору до спальни, — припомнил план особняка Дарьян, которого откровенно потряхивало. — Рому бы хлебнуть… — вздохнул он.

— Для храбрости? — хихикнул фургонщик.

— Своей дури хватает, — заявил я и приподнялся с земли. — Ходу!

Под прикрытием живой изгороди мы перебежали к подъездной дорожке, выждали ещё немного и рванули по краю поляны к левому крылу особняка.

— Не топай, слоняра! — зло шикнул на книжника Огнич, и в этот самый миг где-то в стороне Южноморска на полнеба полыхнули зарницы — высветили нас,