Песни служителей Адхартаха: призыв - Андрей Кот

– А разве так не могло быть?

– Да не спал я, – обиженно огрызнулся монах.

Рыцарь решил не дразнить Иону и сменил тему.

– А кстати, про Амвросия. Почему он покинул монастырь?

– Не ведаю, – Иона сокрушенно покачал головой, – ведь должен был я отправляться с посмертными списками. Неожиданно он пришел ко мне пару дней назад и сообщил, что выпросил благословения у настоятеля на дорогу, а до его возвращения управление делами библиотеки ложится на мои плечи.

Четгер Яриг посмотрел на спутников, приблизился к Ионе и задал прямой вопрос.

– А не мог библиотекарь убивать детей? Ну, все-таки странное время он выбрал, чтобы уйти. Очень уже подозрительное совпадение.

Иона побледнел и перекрестился.

– Что ты, что ты, господин. Он в те дни неотлучно был при библиотеке у всех писцов на виду, а ночуем мы в общем зале. Отсутствие сразу заметно. Нет, нет, это исключено.

Раздавшийся стук в дверь грянул, как гром среди ясного неба. Иона в ужасе стал озираться, куда скрыться в маленькой комнате и уже собирался юркнуть за кровать, как Четгер Яриг велел ему встать за дверью. Шаман громко спросил:

– Кто?

– Это я, Гвалтерий, брат госпиталий послал меня спросить , не требуется ли чего, господам

Амори поблагодарил:

– Спасибо за заботу, но нам ничего не нужно. Но если, что потребуется – мы тебя разыщем.

Услышав шум удаляющихся шагов, Иона облегченно выдохнул.

– Пора мне, господа, не ровен час, застанет кто меня у вас. Пойдут расспросы, – монах поклонился, но прежде чем улизнуть из комнаты, поднял перст к небу и произнес. – Посланник диавола!

Дверь захлопнулась, и друзья озадаченно переглянулись. Мелани задумчиво сказала.

– Пожалуй, стоит еще раз в часовню эту наведаться. Если не врет Иона, куда Оттон делся? Не верю я в нетопыря.

Амори кивнул.

– Согласен. Давайте как стемнеет, а пока я хочу сходить и звонаря разыскать.

Четгер Яриг вызвался пойти с ним.

Звонарь, крупный рыжеволосый монах, тупо посматривая на них маленькими глазками, неохотно промычал, что он не бил в колокола и никого не подозревает. Любой мог подняться наверх и бить набат. Пришлось им так и уйти, ничего не добившись.

Наконец наступила ночь, монахи разошлись после повечерия спать, а четыре фигуры выскользнули из дормитория и, стараясь держаться в тени, направились в уже знакомую часовню Сен-Этьена. Когда проходили по оссуарию, какое-то необъяснимое ощущение, что они упускают нечто важное, охватило Мелани. Она невольно отстала от друзей и внимательно осмотрелась. Тусклые лампады слабо освещали помещение.

“Это место будто кричит о своей боли”, – подумала женщина, осматривая тускло освещаемые лампадами длинные ряды с останками монахов.

Спутники, тихо переговариваясь, уже скрылись в темном проходе, а на нее навалилась необъяснимая слабость, а ноги ее мгновенно стали тяжелыми. Каждый шаг давался ей все труднее. Ей показалось, что пол превратился в зыбучий песок, который мешал ей идти, а само помещение стало пульсировать, то расширяясь, то сжимаясь. Она попыталась выкрикнуть, но звук замер в груди, и она едва слышно застонала. Дыхание ее сбилось, она судорожно начала глотать воздух.

В хранилище резко похолодало, и на ее глазах тонкие узоры инея, подобно белому плющу, поползли, расширяясь, по стенам и потолку. Вдруг раздался необычный стук. Из темных ниш в стенах, словно из беззубых ртов, с громким шуршанием посыпались черепа и кости. Холм из останков мертвых монахов быстро разрастался, и его края уже почти достигли Мелани.

Зловещий вой разнесся эхом по хранилищу, и воронка, постепенно ускоряясь, превратила холм в бешеный костяной ураган.

Воздушная волна оторвала Мелани от пола и с силой отшвырнула к стене, из которой вылезла костяная рука, сотканная из льда, и крепко прижала девушку, не давая ее пошевелиться.

Ведьма попыталась выкрикнуть слова оберега, но не смогла даже слегка приоткрыть рот. Ей начало казаться, что стены расступаются по невидимой воле и засасывают ее внутрь себя. Страх быть похороненной заживо в склепе поработил ее, вся душа ее металась и рвалась из оков, но скованное сверхъестественной силой тело оставалось неподвижным. Она попыталась вдохнуть и не смогла.

Вихрь в центре стих так же внезапно, как и начался. Кости ударились об пол и начали укладываться в гигантскую фигуру человека слой за слоем. Белесый туман проступил сквозь каменный пол и плотным покрывалом, смутно напоминающим монашеское одеяние, окутал создание.

Когда костяной монах достиг высоты уже с четырех человек, он издал мощный рев, от которого стены и пол пошли ходуном. Его правая рука расширилась и превратилась в большой молот.

Взмах.

И мощный удар разнес на куски надгробную плиту единственного саркофага в хранилище, принадлежащего основателю монастыря святому Оберу. Словно вложив всю жизненную силу в удар, костяной монстр рассыпался в пыль.

Сила, прижимавшая Мелани к стене, ослабла, и женщина упала на пол. Теряя сознание, она успела увидеть, как два тусклых огонька – кремовый и багряный – взмыли над разрушенной гробницей.

Мелани почувствовала, как ее сильно трясут за плечи и открыла глаза. Над ней склонилась взволнованная Люси, а позади девушки виднелись озадаченные лица Амори и Четгера Ярига.

– Как ты? Ты в порядке? – с тревогой в голосе спросила Люси, внимательно осматривая подругу.

Та кивнула и встала при помощи друзей.

– Что случилось? Я помню ураган и костяного монаха.

Друзья бросили недоверчивые взгляды на нее. Мелани, тяжело переводя дыхание, описала, что ей привиделось.

– Мне кажется, нас застало землетрясение, – предположил Амори, – Видишь, так тряхнуло, что все останки рассыпались вокруг. Может быть, ты случайно упала и тебе?

Он не успел закончить фразу, потому что приблизился к гробнице первого настоятеля и остолбенел.

Удивленные его молчанием, остальные пошли к нему и выглянули из-за его плеча. В открытой гробнице на истлевшем скелете лежал еще один мертвый монах лицом вниз.

– А вот, судя по всему, и пропавший Оттон, – Амори подал сигнал Четгеру Яригу.

Превозмогая отвращение к насекомым, кишащим на трупе, мужчины схватились за его крепкую одежду и перевернули тело. Поднявшаяся волна тошнотворного запаха заставила их отступить.

– Иона ошибался: никакого дьявола. Его просто убили и спрятали здесь, – сказал Чегем Яриг, прикрывая свой рот рукавом одежды.

Люси вдруг вцепилась в плечо рыцарю, пораженная своей находкой.

– Смотрите, в его руке!

И действительно, передвижение заставило пальцы мертвеца разжаться, и друзья вслед за Люси увидели несколько черных бусинок и серебряную львиную голову на его распухшей ладони.

– Один розарий принадлежал приору, а второй – аббату, – севшим от страшного подозрения голоса пробормотал Амори.

– Прежде чем убийца проломил ему