28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

оккупировали Данию. Откуда в западной литературе мнение, будто у Сталина были планы захвата Дании, сказать не берусь. Мне об этом ничего неизвестно. После этого на севере немцы стали искать возможность выгодно капитулировать. «Днем 2 мая генерал Блюментритт, командующий всеми сухопутными силами Германии от Балтийского моря до реки Везер прислал в штаб 2-й армии сообщение, гласившее, что на следующее утро он приедет с предложением о капитуляции своих войск, – писал Монтгомери. – Он так и не появился, но вместо этого прислал радиограмму, что переговоры должны идти на более высоком уровне».

На юге Германии в Обераммергау западным союзникам сдался Герберт Вагнер, конструктор немецких самонаводящихся ракет. Вместе с ним отдали себя в руки американцев двое ведущих сотрудников ракетной лаборатории в Пенемюнде. Их звали Вернер фон Браун и генерал Вальтер Дорнбергер. Всех троих отправили сначала в Париж, а затем и в Соединенные Штаты. «Мы были заинтересованы в продолжении своей работы, а не в том, чтобы нас выжали, как лимон, а затем выбросили», – напишет фон Браун. Именно он станет главным творцом американской космической программы и отправит человека на Луну.

Типпельскирх подробно объяснял возникшую общую диспозицию германских войск: «Группа армий “Висла” к утру 2 мая, сохранив свой фронт, отходила на запад, когда группа армий Монтгомери, захватившая еще в предшествующие дни плацдармы на почти не оборонявшейся немецкими войсками Эльбе, перешла в наступление в направлении Балтийского побережья и провинции Шлезвиг-Гольштейн…

В тот же день командующие обеими армиями – 21-й и 3-й танковой, – не дожидаясь начала переговоров о повсеместном прекращении огня, установили личный контакт с американцами и добились того, что их повернутые фронтом против русских войска получили право, сложив оружие в ходе дальнейшего отступления, перейти через линию фронта американцев. Обе армии были спасены от безоговорочной капитуляции на поле боя…

У командиров соединений в районе Гамбурга не было подобных забот. Поддержанные последними вылетами немецкой авиации, они оказали еще кратковременное ожесточенное сопротивление форсировавшим Эльбу в районе Лауэнбурга англичанам, но затем… прекратили почти всякое сопротивление. Гамбург благодаря своевременно начатым переговорам… был без боя занят англичанами…

Совершенно иным было положение 12-й армии южнее Потсдама… Осложняющим моментом было то, что американцы стояли за такой водной преградой, как Эльба, форсирование которой следовало не только организовать технически, но и согласовать с американцами… 2 мая 12-я армия, прикрываясь арьергардами, все время самоотверженно сдерживающими преследующих их по пятам русских, начала отступление… Пока походные колонны выходили на Эльбу, штаб армии вошел в переговоры с американцами в районе Стендаля. Он просил разрешения о переправе через Эльбу всей армии, включая также вольнонаемный состав и взятых ею под защиту беженцев».

Британские солдаты возле немецких подводных лодок типа XXI на верфи «Бломунд Фосс» в Гамбурге

Май 1945 г.

Имперский военный музей, Лондон

Совсем по-другому складывалась ситуация в Чехословакии. Ее очень точно характеризовал Иван Степанович Конев, которому предстояло брать Прагу. «2 мая преемники Гитлера подсчитали, что группировка Шёрнера не менее трех недель сможет удерживать за собой территорию Чехословакии. Но сам Дёниц настаивал на том, чтобы Шёрнер начал немедленный отвод войск к юго-западу – там будет легче потом сдаваться в плен американцам. Кейтель и Йодль возражали, что, как только группа армий “Центр” начнет отходить, она будет смята и развалится под ударами советских войск.

Рассуждение, я бы сказал, не лишенное здравого смысла. Если бы Шёрнер… поспешно сорвал свои войска с обжитых позиций, они, несомненно, были бы смяты нами в ходе преследования и им едва ли удалось бы улизнуть в американскую зону.

Вызванный в резиденцию Дёница начальник штаба Шёрнера генерал Нацмер доложил мнение своего командующего о нецелесообразности отхода войск с хорошо укрепленных позиций, опиравшихся на Судетские и Рудные горы и в значительной мере на старые чехословацкие укрепления, построенные еще перед войной…

Что касается наших союзников, то именно в это время Черчилль дал фельдмаршалу Монтгомери свое печально знаменитое и теперь уже широко известное указание “тщательно собирать германское орудие и складывать так, чтобы его легче можно было снова раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось”».

Из Фленсбурга граф Шверин фон Крозиг, которому Карл Дёниц только что поручил возглавить правительство, обратился с воззванием к немецкому народу. Там были такие слова:

– На Востоке за железным занавесом, скрытая от глаз всего мира, продолжается работа по разрушению, и она неуклонно движется вперед…

Почему-то принято считать, что авторство термина «железный занавес» принадлежит Уинстону Черчиллю, который обессмертил это словосочетание в своей знаменитой Фултонской речи в 1946 году. Как видим, у Черчилля были предшественники. Заметим, что и фон Крозиг не был оригинален. До него понятием «железный занавес» охотно оперировал и Йозеф Геббельс.

Третьего мая выступление Шверина фон Крозига было полностью опубликовано в лондонской «Таймс».

А Дёниц продолжил менять свою дислокацию и прилагать усилия к отправке миссии генерала Фридебурга к англичанам: «Моя встреча с Фридебургом 2 мая задерживалась, поскольку дороги Гольштейна находились под постоянным огнем британских истребителей. Получив информацию о прорыве англичан, я сразу же приказал перевести свой штаб в Мюрвик, что неподалеку от Фленсбурга. Мне было необходимо как можно дольше сохранить свободу действий – оставаясь в Плоене, я мог в любой момент попасть к англичанам. Окрестности Плоена в течение дня подвергались систематическим налетам авиации противника. Только дождавшись вечера, когда обстрелы на дорогах прекратились, я смог встретиться с Фридебургом и переехать в Мюрвик.

Вечером воздушные налеты прекратились. Я сказал Фридебургу, чтобы он ожидал меня на мосту Левензау, что над каналом кайзера Вильгельма возле Киля. Шверин фон Крозиг и я прибыли к месту встречи без происшествий. Мои инструкции Фридебургу были просты: он должен был предложить Монтгомери капитуляцию всей северо-западной части Германии и одновременно привлечь внимание фельдмаршала к проблеме беженцев и отступающих воинских частей на востоке района, оккупированного англичанами. Ему следовало сделать все от него зависящее, чтобы капитуляция не повлияла на эвакуацию людей морем и по суше – этот процесс было необходимо продолжать. Когда Фридебург уехал, было совсем темно. Мы искренне пожелали ему удачи.

Шверин фон Крозиг, Нейрат и я отправились в Мюрвик. Воздушные атаки снова возобновились, истребители вовсю использовали прожектора и расстреливали движущийся по дорогам транспорт. Нам приходилось неоднократно останавливаться и прятаться в придорожных лесах. Но около двух часов ночи мы все же прибыли в Мюрвик. Остаток ночи ушел на ответы на запросы боевых командиров, которые в промежуточном состоянии между войной и миром не вполне понимали свои задачи.