28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

Продолжались встречи советских и союзных войск на Эльбе и в других местах. 3 мая 3-й гвардейский танковый корпус Панфилова 2-го Белорусского фронта маршала Рокоссовского юго-западнее Висмара встретился и установил связи с передовыми частями 2-й британской армии.

Ситуация на Западном фронте выглядела так, как ее описывал генерал Дуайт Эйзенхауэр: «Теперь Монтгомери быстро закреплялся на занятой территории по всему фронту, и 3 мая 18-й американский корпус установил контакт с русскими войсками на участке группировки Монтгомери. Берлин горел, правым флангом наступавшие войска Красной армии быстро приближались к нам. Всякое сопротивление прекратилось. Толпы немцев, устремившихся на запад от русского фронта, теперь начали сдаваться англо-американским войскам. Американцы, стоявшие на Эльбе, ежедневно тысячами принимали таких пленных.

Между тем канадская армия на левом фланге группировки Монтгомери продолжала успешные операции и быстро очищала свою полосу от войск противника, не пытаясь повернуть назад, в Западную Голландию, где окопалась 25-я немецкая армия».

Британская и американская армия в тот день практически прекратили активные военные действия, поскольку немецкие части и без боя массово сдавались в плен англо-американцам, имея на это прямую санкцию своего командования.

Генерал-фельдмаршал Кейтель подтверждал: «Во Фленсбурге нам предоставили жилье и рабочие помещения в военно-морской команде. Йодль и я разместились в одном здании с гроссадмиралом, наши кабинеты находились рядом с его кабинетом…

Меры, вытекавшие из однозначных распоряжений гросс-адмирала и направленные на спасение как можно большей части беженцев, а также войск Восточного фронта путем перемещения их во внутренние области Германии, принимались незамедлительно и имели целью закончить войну. Нам было ясно: капитулировать от нас потребуют на том месте, где окажутся в тот момент войска. А значит, надо дать возможность насчитывающей еще более трех миллионов человек основной массе войск Восточного фронта перейти в американскую оккупационную зону, чтобы защититься от русского плена. Этой цели служили также начатые 3 или 4 мая гроссадмиралом через генерал-адмирала фон Фридебурга переговоры с командующим английскими войсками Монтгомери».

Такие же полномочия получил в тот день от Дёница и командующий войсками рейха на западе генерал-фельдмаршал Кессельринг – заключить перемирие с американцами. «Последнему предписывалось не только выяснить намерения англо-американцев относительно продвижения на восток, но и создать предпосылки для переговоров о спасении войск группы армий “Центр” Шёрнера, “Австрия” Рендулича, “Юго-Восток” Лёра, – писал Штеменко. – Войска этих генералов еще сидели в Чехословакии, западной части Австрии и Югославии. 4 мая эти группы армий были подчинены Кессельрингу с дальним расчетом, чтобы в общий план перемирия немецко-фашистских войск на западе включить эти группировки, лишь бы спасти их от наших ударов».

Дёниц нервничал: «Утро 3 мая выдалось очень тревожным. Я волновался, сумел ли Фридебург благополучно добраться до Гамбурга, а потом до штаба Монтгомери. Если да, то как его приняли? Как отнеслись к нашим предложениям? Все же наши инициативы шли вразрез с требованиями союзников об одновременной и безоговорочной капитуляции на всех фронтах.

Утром воздушных налетов не было, и я понадеялся, что это явилось результатом переговоров Фридебурга. И действительно, как я позже узнал, фельдмаршал, узнав о миссии Фридебурга, приказал прекратить воздушные операции».

Монтгомери рассказывал о прибытии немецкой миссии: «3 мая фельдмаршал Кейтель с согласия адмирала Дёница прислал в мой штаб в Люнебургской пустоши делегацию». Вскоре после полудня к автоприцепу Монтгомери в сопровождении британских солдат подошли четыре немецких военных с белым флагом…

– Кто эти люди? Чего они хотят? – поинтересовался Монтгомери.

Офицеры ответили, что они представляют фельдмаршала Кейтеля и хотели бы договориться о сдаче британцам трех немецких армий, которые противостояли 2-му Белорусскому фронту Рокоссовского. «Монтгомери ответил, что об этом стоило подумать до того, как начинать войну, – пишут британские историки. – Немцы спросили, что им делать, как сохранить жизнь. По сути, они искали одобрения Монтгомери, чтобы продолжить борьбу с русскими без вмешательства англичан с тыла. Монтгомери им отказал, сообщив, что их положение безнадежно и, пока они не сдадутся, он будет убивать немецких солдат и гражданских лиц. Затем он пригласил их в палатку, предложив позавтракать и обдумать ситуацию. Они ели и обдумывали, а потом сообщили, что придут завтра с ответом. Они ушли во Фленсбург, чтобы передать ультиматум Монтгомери».

Командующий 21-й группой армий британский фельдмаршал Бернард Лоу Монтгомери встречает командующего германских ВМС генерал-адмирала Ганса-Георга фон Фридебурга, прибывшего в сопровождении офицеров на переговоры о капитуляции немецких войск в северо-западной Германии, Дании и Нидерландах

3 мая 1945 г.

Имперский военный музей, Лондон

Эйзенхауэр остался недоволен этим решением Монтгомери. В мемуарах Айк подтверждал, что подталкивал Монтгомери к тому, чтобы он не затягивал с капитуляцией немцев. «Адмирал дал указание, чтобы все армии повсеместно сдавались только западным союзникам. Тысячи удрученных немецких солдат начали пересекать наш передний край, чтобы сдаться в плен. 3 мая адмирал Фридебург, который теперь возглавлял немецкие военно-морские силы, прибыл в штаб Монтгомери. Его сопровождал штабной офицер от фельдмаршала Буша. Они сообщили, что их целью является сдача в плен трех их армий, которые сражались против русских, и просили разрешения пропустить беженцев через наш передний край. Их единственным желанием было избежать сдачи в плен русским. Монтгомери тут же отказался обсуждать сдачу в плен на таких условиях и отослал немецких эмиссаров назад к фельдмаршалу Кейтелю, возглавлявшему немецкое верховное командование.

Я уже сказал Монтгомери, чтобы он принял военную капитуляцию всех войск противника в своей зоне операций. Такая капитуляция является делом тактики и входит в рамки полномочий командующего войсками на данном фронте».

Черчилль с удовлетворением информировал в тот день Идена, который оставался в Сан-Франциско, и о взятии британскими войсками Рангуна, и о стремительном выходе войск Монтгомери к Балтийскому морю в районе Любека, отрезавших русских от Дании, имея в запасе «всего 12 часов» до входа туда советских войск. Сталин, похоже, даже не подозревал, что у него были планы занять Данию.

К вечеру в Лондон пришли еще более захватывающие новости – о миссии адмирала Фридебурга, предлагавшего капитуляцию на Западном фронте.

И было получено послание от Гарри Трумэна. Американский президент предлагал британскому премьеру… Нет, не поздравить Сталина со взятием Берлина. Трумэн, соглашаясь с гневным пафосом ранее направленного письма Черчилля по поводу поведения Москвы в Австрии, где без ведома англо-американцев уже формировалась новая власть, проинформировал, что и «сам направляет протест советскому правительству». Он намеревался добиться от Сталина, чтобы американский, английский и французский представители немедленно выехали в Вену и согласовали вопрос об оккупационных зонах.

Дёниц изображал из себя новую германскую власть, развив кипучую деятельность.