Уле-Александр идёт в школу - Анне-Катарина Вестли

Он состриг несколько клочков ножницами, а потом сразу взял машинку и обрил всю голову.

Без волос Уле-Александр чувствовал себя ещё большим уродцем, чем даже с ужасной стрижкой.

– Они быстро отрастут, – пообещал парикмахер. – Тогда приходи снова, сделаю тебе модную причёску. А пока у тебя стрижка летняя, облегчённая, так и отвечай, если спросят.

Уле-Александр поклонился, расплатился, натянул шапку ещё ниже на уши и пошёл домой. В подъезде он встретил тётю Петру.

– Праздник уже завтра, – напомнила она. – Небось ждёшь не дождёшься?

– Я, кажется, не приду, – ответил Уле-Александр и бегом помчался к себе наверх.

Тётя Петра от удивления даже дышать перестала. Уле-Александр обожает ходить в гости, что случилось?

– Я неправильно его поняла, – сказала она сама себе.

Дома Уле-Александр шапку не снял и обедать вышел тоже в ней.

– Так-так, – сказал папа, – сними, пожалуйста, свой наряд гнома, хочу на тебя полюбоваться. Говорят, ты сегодня дважды побывал у парикмахера.

Уле-Александр снял шапку.

– Ну что же, – сказал папа, – ты сэкономил нам много денег. Стричься тебе ещё полгода не придётся.

– У меня летняя стрижка, – ответил Уле-Александр, – облегчённая.

– Я так сразу и понял, – сказал папа.

– Но на праздник я завтра не пойду, – добавил Уле-Александр.

– Не торопись, подумай хорошенько, – сказала мама.

Вечером, когда Уле-Александр уже спал, к маме зашла тётя Петра.

– Уле-Александр правда не собирается завтра к Иде на праздник? – спросила она. – Он что-то такое странное сказал мне сегодня на бегу.

Мама рассказала ей историю про стрижку.

– Вот оно что, – кивнула тётя Петра. – Этому горю легко помочь.

Проснувшись утром, Уле-Александр провёл рукой по волосам – они кололись как жёсткая щётка.

– Мама, я ещё подумал и решил – я в гости точно не пойду.

Тут затрезвонил телефон, звонила тётя Петра.

– Важное сообщение для гостей, – сказала она. – Им запрещается одеваться нарядно. У нас запланировано много серьёзных дел, и белые рубашки не годятся. Поэтому каждый придумывает себе весёлый костюм.

– Тогда я наряжусь старушкой и повяжу на голову платок, – сказал Уле-Александр.

– Отличная идея, – одобрила мама. – А я дам тебе мою старую летнюю юбку, она на резинке.

Едва наряженный старушкой Уле-Александр вошёл к Иде, он и думать забыл о своей стрижке. Чуть не прямо от двери тётя Петра расстелила рулон бумаги длиной во всю квартиру, и стоило гостю ступить за порог, как он тут же укладывался пузом на пол и включался в рисование. А куда деваться – тётя Петра сказала, что угощение будет, только когда они изрисуют всю бумажную полосу. Они даже толком поздороваться не успели, сразу принялись за работу.

Монс нарядился рыбаком и пришёл в жёлтых резиновых штанах и зюйдвестке, Ида стала трубочистом и вымазала лицо толстым слоем сажи. Две незнакомые Уле-Александру девочки были пиратками, а ещё один мальчик – пекарем.

Наконец огромная картина была закончена, и тётя Петра повесила её на стену на скотче. Они очень смеялись, рассматривая, что получилось, ведь рисовали они по отдельности и каждый что-то своё.

– Сейчас мы поедим, – громко сказала тётя Петра, – а потом у вас будет ещё одно необычное задание.

Они сели прямо на пол, а родители Иды нарядились поварами и подавали им угощения. Когда вид у всех стал сытый и довольный, тётя Петра сказала:

– А теперь все на поиски сокровищ! Я спрятала для каждого из вас по сюрпризу, но вам нужно найти именно свой подарок. Если вам попадётся чужой, то просто аккуратно положите его обратно, где нашли, и не говорите о нём остальным.

– А как же мы узнаем, где чей? – спросил Уле-Александр. – Читать мы не умеем.

– Хороший вопрос. Пока вы пировали, я нарисовала вас сегодняшних, так что вы легко себя узнаете.

Ребята кинулись на поиски. Это было ещё потому приятно, что сперва они лежали на полу и рисовали, потом сидели на полу и ели, так что ноги затекли и было самое время их размять. Тётя Петра оказалась мастерицей прятать, поэтому искали они свои подарочки очень долго.

Уле-Александр нашёл свой в цветочном горшке. На обёртке была нарисована старушка, и он догадался, что это его подарок. Внутри лежала очень-очень маленькая книжечка, сказка, чтобы папа или мама почитали ему на ночь.

Пока Уле-Александр искал свой подарок, он куда только не лазил и не заглядывал, весь взмок и сорвал с себя платок.

– Красивая у тебя стрижка, – сказала Ида, – совсем как у взрослого.

– Да, – кивнул Уле-Александр, – называется стрижка «летняя».

– У меня тоже такая, – сказал мальчик-пекарь и снял колпак с лысой головы.

– У одного меня не такая, – грустно сказал Монс, и вид у него стал несчастный.

– Ты не расстраивайся, – утешил его Уле-Александр, – я не всегда буду ходить с такой причёской. Полгода пройдёт, перейду обратно на зимнюю стрижку. Как раз лето будет.

– Честно? Тогда хорошо.

Остаток вечера они очень хорошо играли, и Уле-Александр не мог нарадоваться, что всё-таки пошёл на праздник.

Воскресная прогулка

Дело было вечером, Уле-Александр уже лёг в кровать, но не мог уснуть. В спальне горел только ночник и сгустилась полутьма. А рядом с папиной кроватью стоял стул, и на спинке висел папин пиджак.

Уле-Александр лежал, смотрел на него и ясно видел, что на стуле сидит человек. И хотя Уле-Александр отлично знал, что это всего лишь пиджак, человек на стуле всё равно казался живым и страшным. В конце концов Уле-Александр позвал маму.

– Ш-ш, – шикнула на него мама, входя в комнату, – Кроху разбудишь.

– Я буду шёпотом говорить, – прошептал Уле-Александр. – Из-за пиджака мне кажется, что на стуле кто-то сидит.

– Вот глупыш. Смотри, – сказала мама и поднесла к нему пиджак, – это пиджак, видишь? И теперь я на твоих глазах вешаю его в шкаф.

Мама ушла, Уле-Александр зажмурился изо всех сил, но глаза упрямо открылись снова. Теперь он лежал и смотрел в потолок. Тот был гладкий, белый, так что смотреть особенно не на что, но прямо над своей головой Уле-Александр высмотрел трещину. Ой нет, то была не трещина, а большущий червяк – вот что это было такое! Уле-Александр видел его совершенно ясно. Вот червяк пошевелился… Уле-Александр закрыл глаза и быстро открыл их снова. Червяк никуда не делся.

– Папа! – завопил Уле-Александр. – Иди скорей сюда! Не сердись, что я кричу. Я помню, что нельзя, но тут червяк на потолке. Приходи, сними его.

– Что ты такое говоришь? Где червяк?

– Вот наверху, – сказал Уле-Александр и ткнул пальцем.

– Нет, это просто маленькая трещинка, – сказал папа.

– Это червяк, я вижу.

– Хорошо, давай я залезу на стул и пощупаю, чтобы ты убедился, – согласился папа.

Папа залез на стул и провёл пальцем по потолку.

– Это трещина. Теперь ты убедился? – спросил он.

– Теперь да, но она шевелилась совершенно как червяк.

– Всё, сынок, пора спать, – сказал папа.

– Конечно, – ответил Уле-Александр, но заснуть не смог. С улицы доносилось слишком много непонятных звуков. То с шумом проезжали машины, то громко разговаривали прохожие.

А потом разговор на повышенных тонах начался за стеной, в гостиной. Там расшумелись мама с папой. С чего бы это?

– Я уверена, нам она не по карману, – услышал он мамин голос.

– Так я куплю подержанную, – с жаром ответил папа. – Это не такие большие деньги, зато сколько удовольствия!

– Разве ты умеешь… – Мама перешла на шёпот.

– Почти. И я очень быстро всему учусь.

– По-моему это несерьёзно, – сказала мама. – Ты как ребёнок, лишь бы поиграть.

Теперь рассердился папа:

– А почему мне нельзя поиграть? Что в этом плохого? Почему я должен вести себя как старик, ничего не хотеть, ничему не радоваться и только ворчать? Вам что, будет от этого много веселья?

Мама ответила сердито, но неразборчиво, но Уле-Александр и так уже услышал достаточно. Что к чему он не понял, но главное уяснил – они поссорились и сердятся друг на друга. Значит, придётся Уле-Александру с ними поговорить. Он вылез из кровати и распахнул дверь в гостиную.

– Ай-ай-ай, как нехорошо ссориться, – сказал он. – Разве можно так грубо разговаривать с другом? Не знаю, почему вы не можете договориться спокойно и зачем вам нужно ругаться, но я хочу дружить с вами обоими, так что перестаньте ссориться.

– Мы не ссоримся, – наконец сказала мама, – мы просто по-разному думаем.

– Мы обсуждаем, – добавил папа. – Мы вовсе не ссоримся.

Но вид у обоих был очень сердитый, и щёки у мамы горели пунцовым цветом.

Уле-Александр разозлился всерьёз. Он со всей силы подпрыгнул и сильно топнул ногой, а потом сказал:

– А я вижу, что вы ссоритесь!

– Что ты себе позволяешь? – возмутился папа.

– Ничего, – сказал в ответ Уле-Александр, – просто