100 великих загадок Крыма - Николай Николаевич Непомнящий

Растительный мир Крыма богат и многообразен

На высоте 350 метров северного макросклона начинается пояс дубовых лесов. Здесь сопутствующие древесные породы и кустарники – клен, рябина, ясень, липа, держидерево, грабинник, кизил, бересклет, сумах, лещина и можжевельники – высокий и колючий. В подпоясе скального дуба в дополнение к ним – бук, граб в грабинниковых дубняках и черешня (птичья вишня) в кизиловых дубняках.

На северных склонах Бабугана (ущелье Яман-Дере) на высоте 1200 метров над уровнем моря в сосновых лесах встречается в качестве небольшой примеси береза повислая с целой «свитой» растений, которые сопутствуют березе в более обычных для нее северных местах произрастания.

Деревья-старожилы

Ученые-ботаники не так давно обнаружили в Крыму тридцать три дерева, возраст которых составляет 1000 и более лет! К сожалению, до сих пор отношение крымчан и гостей полуострова к этому природному богатству оставляло желать лучшего…

Самое древнее дерево Крыма растет в верхнем парке Никитского ботанического сада. Толстушке-оливе, «талия» которой почти девять метров, исполнилось 2000 лет! Прежде ученые думали, что она не перешагнула и семисотлетний рубеж. Однако последние исследования показали, что это дерево действительно самое старое на полуострове. Тем не менее живется ему несладко, так как растение не огорожено, а экскурсанты, желая сфотографироваться на фоне аксакала, истоптали вокруг него почву чуть ли не до состояния асфальта. Самые беспардонные отдыхающие умудряются даже залезать на него, зачастую ломая ветки. Но олива продолжает плодоносить, невзирая на кощунственные выходки посетителей парка и на то, что в ее стволах образовались, как язвы, огромные дупла.

А вот самому древнему фисташковому дереву Крыма, растущему также в Никитском саду, повезло больше. О нем явно заботятся: все дупла закрыты пломбами. Однако и ему приходится терпеть назойливость экскурсантов, которые, как правило, хотят сфотографироваться сидя на стволе.

Не позавидуешь шестнадцати можжевельникам, произрастающим в урочище Батилиман, возраст которых от 1000 до 1400 лет. Эти высокие (8—12 метров), но сравнительно худощавые деревья растут по обе стороны асфальтированной дороги, прорезающей урочище по направлению к мысу Айя. Именно эти можжевельники, занимающие небольшую площадь (всего 4 га), являются ценным природным объектом ландшафтного заказника общегосударственного значения «Мыс Айя». Аналогов им нет не только в Крыму, но и во всей Европе.

Однако лесхоз построил дорожную закусочную и даже не поставил никаких ограждений. В тенек под тысячелетними реликтами совершенно спокойно ставили свои машины приезжающие отдохнуть туристы. Беспардонно разжигали под деревьями костры, рубили ветки, ставили палатки, разбрасывали мусор. Из закусочной неочищенные сточные воды стекали прямо в заказник. А к стволу одного из старейшин прибили умывальник.

В Крыму существуют настоящие деревья-ветераны

От экологической безграмотности и безответственности людей страдает и тысячелетний тис, растущий на вершине Ай-Петри вблизи туристической тропы. У этого десятиметрового красавца вся кора ствола ободрана и земля возле корней утрамбована так, что даже в самый сильный ливень вода вряд ли сможет проникнуть сквозь этот панцирь. Со всеми этими негативными проявлениями человеческого невнимания следует срочно начинать бороться.

А вот еще двум тысячелетним тисам с местом проживания повезло: они хоть и растут на Ай-Петри, где царит бедлам, но находятся над обрывом в двадцатиметровой воронке недалеко от знаменитых горных зубцов и поэтому хорошо сохранились. Повезло и самому древнему в Крыму тису Захоржевского[1].

Десятиметровый гигант с диаметром ствола почти четыре метра притаился на склоне среди других деревьев всего в ста метрах от остановки фуникулера.

В селе Ореанда есть две горы – Христова и Ай-Никола. На первой в крайне тяжелом состоянии находится можжевельник, которому 1100 лет. Часть ствола уничтожена «любителями» природы, которые продают уникальную древесину на изготовление сувениров. На Ай-Николе тысячетрехсотлетний суничник, обнаруженный нашим крымским географом В.Г. Еной и занесенный в Красную книгу, имеет чрезвычайно плачевный вид. Туристы проявляют совершенно варварское отношение к этому уникальному растению: весь его ствол испещрен всевозможными надписями. Это несчастное дерево своим видом демонстрирует самое безжалостное отношение людей к живой природе.

(По материалам Ольги Мельницкой, «Крымская правда»)

Уникальные сосны

Все растущие в Крыму сосны – крымская, пицундская и обыкновенная – цветут в мае. Мужские и женские цветки собраны у них на одном и том же дереве в разнополые соцветия. Опыляют сосны не пчелы, а ветер. Митрополит Кирилл, обучавший детей князя Голицына начаткам ботаники, так объяснял им великое таинство зачатия новой жизни в растительном царстве: «Видите, чада мои, и финики, и сосны, подобно человеку, два поля имеют – мужеский и женский. И растения немы, безгласны, как могли бы они поведать о том, женский пол мужескому? И вот ветер и пчела – они как бы бракосочетают меж собою растения».

После оплодотворения семена в шишках созревают через год, к октябрю, но раскрываются они только ранней весной следующего года. Плодоносят сосны нерегулярно, а с перерывом в три – пять лет.

Крымские сосны богаты смолой. П. Паллас писал, что в окрестностях Алупки сосновые леса сведены людьми, занимавшимися подсочкой, и что смола алупкинских сосен ничуть не хуже полученной от российских.

В наше время сосновая древесина идет на телеграфные столпы, причалы, дамбы, портовые сооружения. Доски и брусья незаменимы в домовом строительстве, производстве мебели, в судо- и вагоностроении; из сосны получается бочарная клепка, клавиатурная дощечка, струнные музыкальные инструменты, включая скрипки: «…и кажется, что в скрипке оживает немое сердце спиленной сосны». Продуктами химпереработки древесины являются дубильные вещества, Масла, спирт, бумага, древесный уксус, синтетические ткани.

Крымские сосны

Особое и далеко не последнее место занимает сосна в народной медицине. Пожалуй, именно сосна – один из древнейших целителей человечества. На глиняных табличках, покрытых клинописью, 5000 лет тому назад уже были записаны 15 различных рецептов, где фигурировала сосновая смола. Древние шумеры использовали хвою для припарок и компрессов. Скипидаром лечили прострелы и простудные заболевания, а о противоцинготных свойствах сосновых шишек, побегов и хвои впервые поведали миру северяне-поморы, то есть именно те, кто наиболее часто страдал от цинги. При Петре I строившие Петербург мужички ежедневно получали водку, настоянную на хвое, а начиная с XIX века «сосновые снадобья» непременно брались с собой всяким плавающим и путешествующим людом. В Великую Отечественную войну настои из хвои спасли многих ленинградцев от цинги, особенно немилостивой к голодным, ослабленным людям. В настоящее время «хвойная лапка» – основное сырье, из которого