Сказания о Тёмной Реке - Чжоу Мунань

представить его внешность. Одной руки было бы достаточно. Итак, я знаю, что ты прекрасна, даже не снимая маски. Что касается твоего спутника, Уродливого Ниу, то мне тоже не нужно его видеть — как следует из его имени, он довольно уродлив!»

На мгновение воцарилась тишина, а затем черепица на крыше над головой Бай Хэхуай внезапно разлетелась вдребезги.

Дама, скрывающая лицо под маской кролика, издала едва слышный смешок:

— Не стоит беспокоить Божественного Лекаря. Начнём с того, что вы никогда не отличались красотой.

Бай Хэхуай, казалось, не обратила внимания на её слова и продолжила:

— Полагаю, вы с Су Мую составили бы прекрасную пару. Один из вас обладает небесной красотой, другая — освежающей привлекательностью. Вы двое вместе?

— Ха-ха-ха, вы полагаете, что мы могли бы составить пару? — дама в маске кролика разразилась безудержным смехом.

Бай Хэхуай подняла бровь и откусила ещё кусочек пирога с османтусом, услышав тихий смех, доносящийся из нескольких мест вокруг них.

— Уходи, не следуй за нами, — произнесла женщина в маске, взмахнув рукой и разбив три плитки на карнизе.

Бай Хехуай достала ещё один пирог с османтусом и протянула его женщине в маске. Та после некоторого колебания сняла маску и приняла угощение. Как и предсказывала Бай Хехуай, лицо под маской оказалось поистине божественно прекрасным. Сама Бай Хехуай была красива, но глаза и брови женщины в маске таили в себе дополнительное очарование, перед которым не мог устоять ни один мужчина.

Женщина в маске откусила кусочек пирога и улыбнулась:

— Очень вкусно.

— Я взяла с собой только одну коробку. Когда мы доберёмся до севера, там не будет таких вкусных пирогов с османтусом, — Бай Хехуай доела свой кусок и отряхнула руки. — Сестра, ты всё ещё не ответила на мой вопрос.

Женщина махнула рукой:

— Лорд Куй и я определённо не пара. Как только люди из Тёмной реки женятся, они обычно уходят на покой, чтобы заниматься внутренними делами. Немногие продолжают выполнять миссии.

«А что, если быть неженатыми, но испытывать взаимную симпатию?» — настаивала Бай Хэхуай.

«Может ли кто-нибудь вызвать у лорда Куя чувство симпатии? Мне кажется, что он не испытывает ни симпатии, ни антипатии к окружающим. Он весьма скучен, но в то же время интересен в своей скуке», — размышляла женщина.

«Почему же он скучен, но интересен?» — задала вопрос Бай Хэхуай, выражая недоумение.

— «Быть некрасивым и скучным — это, конечно, скучно, но быть красивым и скучным — это особый вид интереса», — произнесла женщина в маске, кивнув. — «Да, именно так».

Бай Хэхуай помолчала, а затем рассмеялась:

— «Сестра, в этом столько смысла! Но всегда ли лорд Куй был таким?»

— Думаю, да, по крайней мере, с тех пор, как я его знаю. Он отличается от других, кто прошёл Суровое испытание. Нет, я бы сказала, что он отличается от всех в Тёмной реке, — ответила она.

Бай Хэхуай слегка нахмурилась:

— «Суровое испытание? Лорд Куй когда-то был Безымянным?»

Рука женщины замерла на полпути, и она подозрительно спросила:

— «Вы, кажется, довольно много знаете о нашей Тёмной реке?»

Бай Хэхуай почесала в затылке:

— «Это всё истории, которые рассказал мне мой учитель. Ах да, сестра, как тебя зовут?»

Женщина в маске кролика проглотила последний кусочек пирога с османтусом и ответила:

— «Меня зовут Му Юмо».

Долгий и мрачный сон.

В этом сновидении не было ни проблеска света, ни присутствия людей, лишь звуки.

Отчаянные вопли, тихие всхлипы, зловещий смех… Все эти звуки сливались воедино, создавая ощущение, будто находишься в самом пекле.

— «О, злобные отступники!» — вскричал сновидец в ярости.

— «Может быть, мы и есть отступники, но праведна ли Тёмная Река?» — голос, в котором, казалось, смешались мужской, женский, детский и старческий, эхом разнёсся отовсюду.

— «Они всего лишь демоны — срази их клинком, как и всегда!»

Сновидец слегка наклонил голову, потянулся к мечу, висящему на поясе, и замер.

Меч оказался сломан, осталась только рукоять.

Эти голоса постепенно превращались в скелеты, которые приближались к нему…

— «ХА!» — пожилой мужчина резко проснулся от своего сна, весь в поту. Он сел, сжимая в руке меч Спящего Дракона, лежавший рядом с ним.

Бай Хэхуай и другие, услышав крик, поспешили внутрь. Их взору предстал Патриарх, восседавший на ложе, его мышцы напряжённо перекатывались, а от всего его существа исходила жажда убийства. Когда он поднял голову, чтобы взглянуть на них, его глаза пылали огнём.

Му Юмо быстро осмотрела помещение, но не обнаружила никаких следов борьбы. Даже потолок выглядел нетронутым. В недоумении она спросила: «Что произошло?»

«Вон!» — прогремел Патриарх.

Бай Хэхуай с нежной заботливостью коснулась плеча Му Юмо: «Сестра Му, пожалуйста, оставь нас. Возможно, я неверно рассчитала дозу лекарства. Позволь мне позаботиться о Патриархе».

Му Юмо, бросив взгляд на Патриарха, кивнула и тотчас же покинула комнату.

Бай Хэхуай лёгким движением руки направила в воздух три серебряные иглы, которые, подчиняясь её воле, вонзились в грудь Патриарха. Он сделал глубокий вдох, и его силы, наконец, иссякли. Меч с грохотом упал на землю, и Патриарх, прислонившись к стене, вытер пот со лба.

Бай Хэхуай, улыбаясь, подошла к нему и спросила: «Значит, Патриарху приснился кошмар?»

Лицо Патриарха смягчилось: «Хехуай, скольких людей ты спасла за свою жизнь?»

Бай Хэхуай слегка нахмурилась: «Как я могла вести счёт?»

— За свою жизнь я лишил жизни восемьсот тридцать два человека, — произнёс Патриарх, — и с каждым новым убийством в моём сердце остаётся глубокий след. Эти люди часто являются мне во снах.

Многие из них, даже те, кого я не могу вспомнить, предстают передо мной как враги, но внутренний голос напоминает мне, что они были убиты моей рукой.

Бай Хэхуай задумалась над его словами.

— С течением времени такие сны становятся всё более частыми? — спросила она.

Лицо Патриарха слегка омрачилось.

— Ты хочешь сказать, что я старею?

Бай Хэхуай покачала головой с улыбкой.

— Патриарх слишком много думает об этом. Для нас, лекарей, такие сны — всего лишь естественное проявление нашего внутреннего мира.

Патриарх взял трубку, лежавшую подле его ложа, и закурил табак, находившийся внутри.

«По правде говоря, — произнёс он, — я никогда не испытывал страха перед подобными сновидениями. Всякий раз, когда подобное случалось прежде, я извлекал свой клинок и рассекал пространство сна. Если мне удалось убить