Из тьмы. Немцы, 1942–2022 - Франк Трентманн

До сих пор иногда полагают, что изнасилование было великой тайной, которую в послевоенные годы тщательно скрывали. На самом деле многие женщины упоминали изнасилование в своих благодарственных письмах и рассказах о бегстве. Семья в лагере беженцев в британской зоне в сентябре 1946 года благодарила своих “дружественных жертвователей” в Канаде. “Дома, в Силезии, у нас было все необходимое… теперь мы изгнаны с нашей родины и бедны, как нищие”.!••••••••••••••••”!63. Затем поляки загнали их дубинками в гетто, избили и заставили выполнять каторжные работы. Учительница записала для Hilfswerk воспоминания очевидца о событиях в Пархиме, в Мекленбурге, к северу от Берлина, между 1945 и 1947 годами64.!•••••••••••••••••••! В Хусуме, на Северном море, изгнанников посетило вдохновение послать своим шведским благодетелям стихотворение с иллюстрациями. Оно начиналось со слов о том, что восток был чудесным местом, которое цивилизовали трудолюбивые немцы. К сожалению, “демон власти… бессознательно гнал верных к машинам смерти”.!•••••••••••••••••••”!65.

Изнасилование немецкой женщины стало олицетворением варварского изнасилования немецкого востока; и хотя подобные преступления также имели место в западных зонах, там они были менее распространены и не столь символичны. Католические церкви, а в 1950-х годах и правительство Западной Германии собирали свидетельства об изнасилованиях и насилии; книга “Der Grosse Treck” (“Большой поход”) 1958 года стала их популярным компендиумом66. Рекомендованный план католической проповеди 1946 года говорил прихожанам: “…то, что немецкие женщины и девочки пережили в результате изнасилования, превосходит возможности воображения. День и ночь слышались их крики”67.

Пожертвования имели разные последствия. Некоторых получателей помощи они заставили задуматься о нуждах других, близких и далеких. В средневековом городе Ульме, на Дунае, одна женщина, получившая несколько пакетов CARE, была тронута “человеческим величием” далеких благотворителей. “Посылала ли я когда-нибудь посылки незнакомым людям в Китае или Аравии… о чьих тяготах я слышала? – спрашивала она в 1951 году, и сама же отвечала: – Никогда”68. В знак благодарности она предложила на местном уровне реализовать инициативу, в рамках которой те, кто получил помощь из Америки, в свободное время трудились, добровольно стирая белье для перегруженных работой матерей и строя спортивную площадку для школы. В 1950-е годы проводились кампании пожертвований для беженцев из ГДР, а затем и для прибывших этнических немцев с востока. К концу десятилетия сострадание стало распространяться и через границы. В Рождественский пост собирались средства для голодающего населения Палестины, Сирии и Гонконга, а также для восстановления немецких церквей за железным занавесом. Это новое глобальное чувство этической ответственности изменило отношение немцев к “третьему миру”, как мы видели ранее69.

В Баварии в 1956 году главные благотворительные организации начали совместную кампанию “Дети помогают детям”. Несколькими годами ранее ЮНИСЕФ отправил баварским детям 235 тысяч пар чулок, 58 тысяч пар обуви и 41 тысячу костюмов и платьев. Вместо благодарственных писем или денег благотворительные организации просили баварских детей в ответ отправить “полезные и красивые подарки” нуждающимся детям в Египте. Они хотели “наконец-то сделать видимой готовность нашего народа оказывать помощь в условиях тяжелейших чрезвычайных ситуаций в мире”. По признанию организаций, заставить людей жертвовать для ближних было достаточно сложно. Тем не менее им нужно было работать над “развитием глобального сознания благодаря той благотворительности, которая черпает свою силу из лучших источников христианства и гуманизма”. В Мюнхене в кампании приняли участие сто школ. Студенческий комитет объяснял, что в даянии, как и в акте вере, мысль должна исходить из сердца. Следовательно, было жизненно важно, чтобы помощники “глубоко интересовались личностью получателя, чтобы… подарок и помощь не превратились в травму”. Дети смотрели документальные фильмы об аграрной жизни феллахов в Египте и собирали шорты, мыло, губки и школьные принадлежности; многие решили, что сельской бедноте тоже нужны карманные зеркала. Девушки шили мешочки для этих вещей и вышивали на них альпийские цветы. Результатам была посвящена выставка, где, в частности, можно было увидеть рисунок Сфинкса, лежащего у подножия башен-близнецов знаменитой мюнхенской Фрауэнкирхе; мероприятие сопровождалось исполнением народных песен. Местная газета приветствовала отправку “баварских шорт для египетских мальчиков”, рассматривая их как способ для немцев погасить часть долга, который у них образовался в результате помощи им самим. В общей сложности в акции приняли участие около 100 тысяч детей – впечатляющая цифра, хотя едва ли ее можно считать признаком абсолютного успеха в государстве, где численность детей в двадцать раз больше. Несколько школ и вовсе отказались участвовать в этой инициативе либо потому, что она не была официальной, либо потому, что их дети уже были перегружены школьной работой и сбором пожертвований для молодежных общежитий, приютов для животных и других бытовых нужд. Некоторые директора сказали организаторам: “…в первую очередь следует удовлетворить потребности детей в нашей стране”70.

До свидания, ГДР!

Исход из ГДР вносил дополнительное давление. Между 1949 и 1961 годами, когда была возведена Берлинская стена, 2,7 миллиона человек бежали на запад. Во многом они пошли по стопам изгнанников и столкнулись с тем же сочетанием милосердия и враждебности. Разделенный город Берлин оказался в центре урагана. Католики начали специальную операцию по оказанию помощи (Katholisches Notwerk Berlin). По оценкам, в мае 1953 года из “зоны, оккупированной Советами”, как западные немцы называли ГДР, прибыла четверть миллиона католических беженцев. В Западный Берлин было отправлено 112 вагонов с пожертвованной одеждой, обувью, постельными принадлежностями и продуктами питания; католики из США добавили еще 1100 тонн продовольствия на сумму 15 миллионов долларов71. Hilfswerk, Красный Крест и другие благотворительные общества организовали аналогичные пакеты помощи.

Некоторые современники воспринимали этих новых беженцев как союзников в борьбе с коммунизмом. Однако среди населения в целом прием был сдержанным: как можно было быть уверенным, что это не коммунистические лазутчики? В 1950 году в ходе опроса людей спрашивали: “Следует ли приветствовать в Западной Германии немцев, которые считают жизнь в советском секторе невыносимой, или отправлять обратно всех тех, кто не может четко документально подтвердить, что подвергался политическим преследованиям?” Только 45 % выбрали первый вариант, 35 % отдали предпочтение депортации, а остальные не определились72.

Фактически большинство бежало из-за ухудшения условий работы и жизни, которое спровоцировало восстание 17 июня 1953 года. В тот год число беженцев достигло рекордной 331 тысячи человек. Несколько месяцев спустя Caritas организовала конференцию с беженцами и была “поражена”, что никто из присутствующих не назвал причиной бегства свои политические или религиозные убеждения. Сотрудники благотворительной организации также услышали, что после первоначального приема местное население стало “отстраненным и даже злобным”