Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

всё то, что Тео уже рассказывал ей. Казалось, леди Джонс нравилось слушать истории, в которых она уже знала финал, но рассказанные с другой точки зрения. Тео и сам удивился некоторым метким определениями Артура.

Собственно, после их вечернего чаепития Тео представил бабушке смущённого таким вниманием Дерри. Она тут же отчитала его за предоставление лишней свободы имуществу, и едва не разразилась ругательствами, когда Дерри начал отстаивать свои права. Впрочем, тут уже за хозяйку и вековые традиции вступился её домовой эльф, Ален, и вскоре все трое чародеев хохотали, слушая их перепалку. Дерри наверняка было бы скучно в Уэльсе в одиночестве, и он получил задачу от Теодора составлять компанию бабушке, ну, и передавать письма от него и к нему во время выходных в Хогсмиде.

На следующий день ему прилетело дополнительное письмо из Хогвартса, где декан Снейп его извещал о назначении Нотта на пост префекта пятого курса. Поскольку единственным из его друзей на курсе был Забини, а двух префектов на пятом курсе быть не могло, о своей партнёрше он не знал. Впрочем, это не помешало ему радостно поделиться своим назначением и с бабушкой, и с тётей, и с Джинни; все остальные вполне могли бы дождаться личной встречи в поезде.

Джинни была им горда.

«Тео, это круто! Я очень рада и горда за тебя. Покажи в этом году всем, кто будет оскорблять Гарри! В Гриффиндоре значки получили Рон и Гермиона. Жаль, что мы не смогли встретиться этим летом, сам понимаешь. Скучаю. Джинни».

Теодор улыбнулся и твёрдо решил, что первое, что он сделает во внеурочное время, это освоит Протеевы чары. Когда-то давно у них появились уже парные блокноты, и стоило уже всё-таки начать ими пользоваться и зачаровать по назначению!

Тридцатого августа в Уэльсе, а затем и во всей Центральной Англии, начались дожди. Стремительно надвигалась осень, будто бы не желая давать школьникам и студентам ни одного глотка воздуха. Дерри повесил в большой гостиной дома волшебный гобелен, подаренный заокеанскими Ноттами ему на Рождество, и несколько вечеров ребята провели, медитируя на него. Покупки были сделаны, а Уизли отчитались извинительным письмом, в котором обвинили Тёмного лорда в возвращении, что помешало им запустить рекламную компанию и начать приносить прибыль.

Накануне Терри передал забранные им в Министерстве оригиналы документов. Юноша был чрезвычайно горд, он выпячивал впалую грудь и расправлял узкие плечи от одного осознания, что был личным стряпчим главы рода и члена Визенгамота — его сестра и не могла о таком мечтать, работая с куда большим числом средней руки торговцев и промышленников в северной Англии, но отнюдь не с членами Визенгамота.

Тео размышлял о том, что ожидает его впереди. Снейп отдельно указал в письме, что его расписание будет индивидуальным ещё и потому, что раз в две недели вечером у него будет час Теории магии с директором. Это было… странно ожидать; да, договорённости об этом у них были ещё до того, как Нотт стал невольным соучастником трагедии на Турнире, но сейчас, когда Дамблдора так сильно в прессе делали некомпетентным идиотом…

О том, что Министерство наверняка попытается сместить Дамблдора, его предупредила бабушка Виктория. Она успела посетить нового главу Отдела обеспечения магического правопорядка, Руфуса Скримиджера, в качестве консультанта, и зайти ещё нескольким знакомым в Лондоне. Все сходились во мнении, что Фадж постарается сделать всё, чтобы восстановить пошатнувшуюся репутацию после фарса над Поттером: дементоры действительно были, и их послала его личная помощница. Дамблдор был удобной мишенью.

— Я думаю, что в этом году я буду слизеринцем, — сказал вдруг Тео.

— Ты разве не был им всегда? — Артур меланхолично глядел куда-то на предков Теодора из семнадцатого века, отпивая чай. — Скользкий тип, гадящий гриффиндорцам. Так вас называют?

— Что бы я не делал, верь, что я делаю это из лучших побуждений, — ответил ему Нотт.

Гэмп хмыкнул и снова сделал глоток.

* * *

На вокзал их перенёс Дерри. Леди бабушка всё порывалась сопроводить их, но, когда первого числа утром они заявились к ней в особняк, придирчиво осмотрев двух неожиданно высоких стройных юношей в белоснежных рубашках с артефакторными запонками, способными отразить сглазы и простейшие шуточные школьные чары, галстуках, жилетках и упрощённых мантиях (пик того сезона!), заявила, что не хочет выглядеть на их фоне разваленной черепахой, и осталась у себя. Смотреть в большое окно гостиной на втором этаже на виднеющееся вдалеке море, тёмные тучи и гнущиеся едва ли не к земле тисы.

На вокзале моросило. Паровоз испускал клубы пара, а Дерри перенёс их за двадцать минут до отправления. Всё больше и больше людей прибывало на платформу. Они закинули свои вещи, но, вопреки обычному, вышли обратно на улицу, навстречу друзьям. Теодор выцеплял из толпы ошарашенных магглов в чужеродной одежде, вклоченных и напуганных малышей, и скрывающих слёзы родителей.

Были на платформе и те, кто украдкой поправлял трансфигурацию своей одежды — из-под которой нет-нет да пробивались лохмотья. Их дети маленькими волчатами смотрели на людей вокруг, явно не ожидая ничего хорошего от столь сказочного и волшебного поезда, и от такого числа юных магов. Стипендии на обучение в Хогвартсе явно не прошли даром, и юные волшебники и колдуньи ехали в школу для того, чтобы иметь потом долг перед теми, кто оплатил им эту роскошь.

Невилл за август загорел, Забини заимел серёжку в ухе, а Колин отпустил волосы в хвост, перехваченный лентой за спиной. Его брат всё норовил дёрнуть за этот хвост, даже не шутливо, а с какой-то злобой и противоестественным раздражением. Малфой был бледен, в мешках под его глазами можно было уместить тыкву Хагрида, а когда он, скользнув взглядом по мантии Нотта, увидел значок старосты, на его лице появилась неожиданная детская обида.

Нигде не было видно Пайка, зато напарницей Нотта оказалась Паркинсон, жеманно улыбавшаяся ему.

— О, Теодор! Неожиданно. Соболезную твоей утрате. Отец сказал, что ты винишь в ней Поттера, да?

Последние слова она прошептала ему на ухо — и, как назло, как раз когда он нашёл взглядом Джинни. За мгновение он перебрал все варианты, и кивнул.

— Да. Этот лжец не заслужил оправдания. Статут был нарушен, пусть и это была самооборона. Жил бы вместе с Хагридом, приручал трусливых псов…

Панси рассмеялась его сухим словам. Прозвучал гудок поезда, и они поднялись в вагон, как и десятки других студентов.

— Старший префект, Эд Спайрс с Райвенкло, написал мне, что устроит вечеринку в башне префектов на днях, — прошептала Паркинсон, прижавшись к нему ближе, чем