Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

На следующий день Цао Нин снова явился к сунскому лагерю, чтобы продолжить бой. По приказанию Юэ Фэя навстречу ему выехал Янь Чэн-фан. Он поднял молот и ринулся в бой. Цао Нин отбивался копьем.

Поединок продолжался весь день, и лишь в сумерки обе стороны развели войска.

Противники встречались несколько дней подряд, но ни один не добился победы. Пришлось Юэ Фэю снова выставлять табличку об отмене поединков. Появление в лагере чжурчжэней еще одного сильного и смелого военачальника очень его расстроило.

Ван Цзо, который находился в лагере чжурчжэней, тоже был встревожен неудачами сунских войск.

Однажды он зашел в шатер Лу Вэнь-луна.

– Ну, чем ты сегодня меня потешишь, Страдалец? – спросил Лу Вэнь-лун, приглашая гостя сесть.

– Есть у меня одна интереснейшая история, но я не могу ее рассказывать в присутствии ваших военачальников. Прикажите им удалиться.

Лу Вэнь-лун исполнил его просьбу. Тогда Ван Цзо вытащил из-за пазухи картину и сказал:

– Сперва посмотрите, что здесь нарисовано, а потом я начну рассказ.

Лу Вэнь-лун взял картину. Ему показалось, что на ней изображен знакомый ему человек – его отец Учжу, который стоял посредине большого зала. Перед ним на полу лежали мертвый военачальник и какая-то женщина. Возле женщины сидел маленький мальчик. У входа в зал толпились чжурчжэни.

– Не понимаю, что это за картина, – пожал плечами Лу Вэнь-лун. – Рассказывай.

– Сядьте вот тут, в сторонке, – попросил Ван Цзо, – я буду говорить и показывать на картине, что и к чему. Так вот – история эта произошла на Срединной равнине, в городе Луаньчжоу. Убитый военачальник – губернатор Лу Дэн, а мертвая женщина – его жена, урожденная Се. А этот мальчик – их сын Лу Вэнь-лун.

– Странно! Неужели и его звали так же, как зовут меня! – удивился Лу Вэнь-лун.

– Не перебивайте, слушайте дальше… Когда чанпинский ван Учжу захватил Луаньчжоу, отец Лу Вэнь-луна, желая до конца остаться верным государю, покончил с собой. Жена последовала его примеру. Лу Вэнь-лун был еще мал, и Учжу отправил мальчика с кормилицей в северные земли, а потом его усыновил. С тех пор прошло тринадцать лет. Лу Вэнь-лун вырос, но не думает мстить за смерть родителей. Наоборот – он считает отцом заклятого врага…

– Постой, постой, ничего не понимаю! – прервал Лу Вэнь-лун. – Объясни толком!

– Эта история – о вас! Чтобы рассказать ее, мне пришлось отрубить себе руку! Не верите мне, расспросите кормилицу – она подтвердит!

Не успел он договорить, как в шатер в слезах вбежала кормилица:

– Я уже давно слушаю! Весь рассказ – истинная правда! Ваш отец и мать погибли!

Голос старухи сорвался, ее душили рыдания.

Лу Вэнь-лун поклонился кормилице:

– Прости меня, я непочтительный сын! Но откуда мне было знать об этом. Теперь дело другое, я отомщу за родителей! – Он поклонился Ван Цзо. – Спасибо – вы раскрыли мне глаза! Вовек не забуду вашей доброты! Я убью ненавистного врага, отрублю ему голову и перейду на сторону сунов!

Скрежеща в ярости зубами, Лу Вэнь-лун выхватил меч. Ван Цзо торопливо его удержал:

– Будьте осторожны! В шатре Учжу всегда полно людей! Вы лишь понапрасну погибнете. Сперва надо все хорошенько обдумать!

– Что же, по-вашему, я должен сделать? – спросил Лу Вэнь-лун.

– Пока только ждать. Рано или поздно вы совершите подвиг.

– Повинуюсь вам! – Лу Вэнь-лун еще раз поклонился.

Военачальники Лу Вэнь-луна, толпившиеся у шатра, недоумевали: изнутри доносился плач.

Ван Цзо между тем спросил Лу Вэнь-луна:

– Вы, может быть, что-нибудь знаете о происхождении Цао Нина?

– Знаю. Он сын Цао Жуна и тоже вырос на чужбине.

– Мне кажется, он честный человек. Если можно, пригласите его – я попытаюсь с ним поговорить.

Лу Вэнь-лун послушался и послал за Цао Нином.

Тот вскоре явился. Лу Вэнь-лун предложил гостю сесть.

В шатер вошел Ван Цзо. Лу Вэнь-лун представил ему Цао Нина.

Ван Цзо поклонился.

– Знаете, полководец Цао. Страдалец помнит уйму интересных историй, – сказал Лу Вэнь-лун. – Хотите послушать?

– Хорошо, пусть что-нибудь расскажет, – согласился Цао Нин.

Ван Цзо снова рассказал истории о птице из Юэ, возвратившейся на юг, и о быстроногом скакуне, стремившемся на север.

Цао Нин вздохнул:

– Если животные тоскуют по родным местам, так что уж говорить о человеке!

– Вы знаете, откуда были родом ваши предки? – поинтересовался Лу Вэнь-лун.

– Нет, не знаю.

– Они были подданными династии Сун.

– Откуда вы это взяли?

– Спросите у Страдальца…

– Что ты знаешь о моих родителях? – обратился Цао Нин к Ван Цзо.

– Вашего отца шаньдунский Лю Юй обманом уговорил сдаться чжурчжэням. Учжу за это пожаловал ему титул Лу-вана. Вы же позабыли о родине и о своих предках и не думаете о том, как отблагодарить государя. Вот почему я поведал вам именно эти две истории…

– Не говори глупостей, Страдалец! – прервал его Цао Нин.

Тогда заговорил Лу Вэнь-лун. Он рассказал, как Ван Цзо отрубил себе руку, чтобы проникнуть в стан чжурчжэней, и добавил:

– Моя судьба похожа на вашу. Меня тоже увезли на чужбину, и я до сих пор ничего не знал о своих родителях. Теперь я все знаю и хочу отомстить за них! Но прежде чем действовать, мне хотелось посоветоваться с вами.

– Вот оно что! – воскликнул Цао Нин. – Тогда давайте сдадимся вместе! Только примет ли меня Юэ Фэй?

– Я дам вам письмо, – предложил Ван Цзо.

Он написал письмо и вручил Цао Нину. Тот спрятал его под одеждой и вернулся к себе в лагерь.

На следующий день утром Цао Нин облачился в латы и верхом на коне подъехал к сунскому лагерю.

– Доложите юаньшуаю, что с ним хотел бы повидаться Цао Нин, – сказал он страже.

Воины доложили Юэ Фэю, и тот приказал просить.

Цао Нин подошел к шатру и опустился на колени.

– Я покоряюсь вам, юаньшуай! У меня есть к вам письмо от полководца Ван Цзо.

Прочитав письмо, Юэ Фэй обрадовался:

«Не напрасно брат Ван Цзо отрубил себе руку! Таких подвигов еще никто не совершал!» Он спрятал письмо и сказал Цао Нину:

– Теперь я вижу, что вы честный человек, полководец Цао! Вы не отвернулись от родины и не опозорили своих предков! Это похвально, очень похвально! – И приказал чиновнику: – Пусть выдадут полководцу Цао такое же снаряжение, как у наших военачальников.

Переход Цао Нина на сторону Юэ Фэя расстроил Учжу, и, когда ему доложили, что Цао Жун доставил в лагерь продовольствие, он лишь коротко бросил:

– Зовите его сюда!

Цао Жун вошел в шатер, ничего не подозревая, и доложил:

– Ваш приказ выполнен, повелитель, провиант доставлен.

– Связать