Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем - Виталий Петров

по моей груди. Проведя пальцами по прядям, я уловил тепло её головы, чуть шершавую текстуру волос и мелкие спутанные пряди, упрямо цеплявшиеся за мои пальцы. Гислен, укрывшаяся тонким одеялом, спала прямо на моей груди, прижавшись всем телом, словно была частью меня. От прикосновений она начала тихо мурлыкать, издавая довольный, мягкий звук, как будто действительно была кошкой, уютно устроившейся в своём привычном месте.

Я не сдержал слабую усмешку, продолжая гладить её волосы, чувствуя, как она в ответ шевельнулась и прижалась крепче, едва заметно заёрзав, словно оберегая свой утренний покой. Но вдруг что-то во мне вздрогнуло. Я приподнял голову и наконец осознал, что происходит: перед глазами тут же пронеслись обрывки вчерашних событий. Пещера, резкая вспышка взрыва, моментальная потеря памяти. Путь сюда — в квартиру — который до сих пор казался странно знакомым и неизвестным одновременно. И теперь, едва я уловил эти образы, они стали отгонять все остальные, оставляя меня снова без воспоминаний о последних четырёх годах…

Но я не чувствовал отчаяния, только первые пару мгновений.

Как минимум, это значило, что память не утрачена, а лишь скрыта где-то в глубинах сознания, заперта, но всё ещё доступная для поиска. А сейчас… Сейчас на моей груди мирно спала Гислен — совершенно голая, прикрытая лишь лёгким одеялом, которое больше символизировало защиту, чем на самом деле её обеспечивало. Её тело было тёплым, и, кажется, она настолько доверяла мне, что нашла покой, свернувшись клубком и забылась крепким сном. Я взглянул на вторую кровать в комнате, которая осталась неразобранной — привычная деталь, намекающая на то, что такие утра для нас были обыденностью, частью тех вещей, о которых не нужно задумываться.

Утренняя реакция, знакомое ощущение в паху, напоминала о себе, но сейчас я старался отвлечься, переключив внимание на что-то более спокойное. Я сосредоточился на волосах и пушистых ушах Гислен, мягко и тяжело рассыпавшихся по моей груди. В такие моменты она казалась скорее уютной кошкой, чем закалённым бойцом или красивой девушкой. Главное не опускать взгляда вниз и смотреть исключительно на потолок. Её дыхание, ровное и почти мурлыкающее, успокаивало, позволяя отстраниться от мыслей, оставив меня в этом спокойном утреннем ритме, который убаюкивал с каждым её вздохом.

Словно пытаясь проникнуть глубже в это чувство, я снова закрыл глаза, позволяя воспоминаниям смешаться с ощущением её тепла и сонного спокойствия. Где-то внутри меня отозвалось странное чувство, как будто я был чужаком в собственной жизни, словно украл её у кого-то другого, а теперь пытался вспомнить, что в ней на самом деле важно. Но в то же время это ведь я и моя жизнь, и это часть моего существования…

* * *

В полумраке кладовки мы с Гислен какое-то время разбирали вещи, словно погружаясь в архив моей забытой жизни. Пространство вокруг было забито шкафчиками и сундуками, многие из которых выглядели видавшими виды, с выцветшими металлическими углами и облупившейся краской. Тени от нашего движения будто оживали в свете из окна, заполняя пространство едва ощутимым, но непоколебимым духом приключений, сражений и давних секретов.

Правая стена была почти полностью занята стойкой с копьями. Гислен подметила, что она всегда была важной частью моей жизни, но сейчас я осматривал оружие с любопытством новичка. Каждое копьё имело свою историю: древки украшены вырезанными рунами, потёртыми узорами, опаленными и загнутыми наконечниками — казалось, они хранили в себе отголоски боёв и походов. Моё внимание привлекли два копья, которые я вынес и положил на пол, присев на кровать, чтобы рассмотреть поближе в свете открытых окон.

Первое копьё, сделанное из красной древесины, выглядело необычно — его цвет был насыщенным, как кровь, а на гладком, полированном древке, слегка поблёскивая, проступали углублённые символы. Наконечник был узкий и вытянутый, почти изящный в своей форме, что добавляло этому оружию элегантности, скрывая его смертоносность. Я почувствовал его немалый вес, который сразу заставил напрячь плечо — оно было на удивление тяжёлым, но в его тяжести ощущалась какая-то древняя мощь, будто сама древесина впитала силу предшествующих владельцев.

Второе копьё, наоборот, выглядело менее вызывающе, но привлекло моё внимание своей простотой и необычной функциональностью. Оно было сделано из тёмного дерева, покрытого зелёным лаком, что придавало ему маскировочную окраску. На первый взгляд его наконечник казался простым, но при ближайшем рассмотрении можно было увидеть мелкие, тщательно проделанные зазубрины, которые, вероятно, могли легко разрывать плоть и броню. Главное же его достоинство заключалось в том, что оно складывалось на три равные части. Я сложил и разложил копьё пару раз, наслаждаясь простотой механизма. Оно удобно ложилось в руку, его вес казался идеально сбалансированным, а длину можно было регулировать, что позволило бы мне скрыть его при необходимости.

— Как ты его назвала? «Гэй Найн»? — пробормотал я, всё ещё глядя на красное копьё.

Гислен, которая сидела на другой кровати и начищала свой меч, подняла голову и, взглянув на меня, усмехнулась.

— Ты сам его так назвал. Говорил, что девять ударов — и противник умирает, как бы силён он ни был, — пояснила она, останавливаясь на мгновение и как будто припоминая мои прежние слова. — Девять ран — и всё, противник обречён.

Я скользнул взглядом по массивному древку и ощутил уважение, смешанное с настороженностью.

— А разве одного удара недостаточно? — я покачал головой, недоумевая. — Точный, сильный удар… и дело сделано?

Гислен усмехнулась, стряхивая со своего меча последнее пятно масла и возвращая оружие в ножны.

— Если бы всё было так просто, то мы бы давно перестали опасаться монстров. Есть такие твари, которые выдерживают больше десятка ударов и не теряют в силе. Порой один точный удар не способен ни сломить, ни остановить их, — её голос стал более серьёзным. — Помнишь красного дракона? Нет? Тогда вспоминай. Это был тот случай, когда Гильдия предложила огромное вознаграждение за его голову. Эта ящерица свалилась откуда-то с гор и начал угрожать всей округе. Совершенно безумная тварюга. Клыки Чёрного Волка взяли задание, но, по сути, почти всё сделал ты один. Пока остальные его отвлекали, ты наносил точечные раны, пока он не пал. Все девять ударов, как ты сказал. Хех, до того момента никто не верил в рассказ про девять ударов, но после этого поверили.

Мысленно перед глазами встала картина огромного, устрашающего дракона, которого, судя по всему, я уложил этим копьём. Но это были только смутные образы, словно вспышки памяти, которые тут же ускользали, оставляя меня в сомнениях. Я