Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

Бут зажал в изумлении рот руками.

— Я скажу родителям об этом, — справившись с эмоциями, сказал он.

— Терри, — Тео наклонился и схватил его за руку. — Пока ты на моей стороне, тебе ничего не грозит. Я буду делать всё, чтобы спасти своих друзей.

Утром ему пришло множество поздравлений от своих немногочисленных друзей. Дин, которому он отправил найденное там же, где новая палочка, пособие по рукопашному бою, не отдарился ничем, Блейз прислал упаковку безоара с надписями на смеси латыни и итальянского (что-то про Borgia Veneto), а Дамблдор прислал тёплые носки.

Амбридж на каникулы покинула замок, и уже утром двадцать шестого он днём поднялся на третий этаж, к гаргулье.

— Лимонные дольки, — буркнул он пароль, значившийся на переданной бумажке.

Поднимаясь по лестнице, он смог по достоинству оценить чары, наложенные на лестницу. В лондонской подземке он уже успел оценить по достоинству маггловские лестницы, но его нервировало по-прежнему то, что они работали без малейшей капли магии — а здесь его магическое ощущение реальности буквально пело от того, что, наоборот, всё было сделано лишь на волшбе.

Впрочем, когда он узрел дверь в конце этой лестницы, его настроение ухудшилось. Сразу вспомнилось, как вспышкой в голове он хотел убить директора, как источника всех проблем. Мысль тогда была абсурдна, не менее абсурдной она казалась и сейчас.

Тео постучал, и дверь открылась вовнутрь сама собой. Портреты на стенах, трепетавшие в тот злополучный вечер, спали крепким сном. Кто-то из прошлых директоров дремал, кто-то, конечно, бодрствовал, но их были единицы.

— Теодор! — навстречу Нотту шагнул рослый, широкоплечий рыжеволосый мужчина с забранными в хвост рыжими волосами. В его ухе торчала серьга, а на груди висел клык какого-то магического существа. По всему выходило, что это Биллиус Уизли. В прошлый раз он его видел мимолётно и издалека, а здесь они столкнулись нос-к-носу.

— Билл, верно?

Теодор пожал протянутую руку. Уизли улыбался, дружелюбно, а не дежурно.

— Староста! Сразу видно, что ты, скорее, как Перси, чем как мы с Шарли.

Нотт машинально поправил галстук. Кроме Уизли в кабинете директора, значительно изменившимся с предыдущего визита, так же сидел, распивая чай из маленькой чашечки, профессор Флитвик.

— Добрый вечер, профессор, — поприветствовал он декана Райвенкло.

— Ах, Теодор! Какая удача, что вы отыскали этот замечательный артефакт, — с энтузиазмом отозвался Флитвик. — Я не могу и представить, какие он несёт в себе секреты, когда мы его расколдуем.

— Думаете, быстро можно будет снять проклятье? — спросил у него с интересом Уизли. — В египетской экспедиции мы снимали в десять палочек один слой проклятий месяц!

— Ну, Билл, не путайте фараонов древности, приносивших кровавые жертвы для своих проклятий, и современного колдуна, позаимствовавшего идеи у магглов!

Флитвик и Уизли с жаром принялись обсуждать особенности того, как древние чары работают на эманациях магии от гекатомб жертв, принесённых древними цивилизациями Северной Африки и Междуречья, пока не вошёл Дамблдор.

Стола директора не было — вместо него на возвышении, где обычно сидел Дамблдор, стоял большой металлический стол из хладного железа — такой металл он видел в… где же? Они праздновали рождество там, когда вокруг замка были дементоры, но где это было? Воспоминания словно бы удалили из его головы.

— Я собрал вас здесь, коллеги, — обратился Дамблдор, — чтобы попытаться решить одну загадку. Загадку для умов, созданную для нас Волдемортом.

С видом заправского фокусника он достал из-за спины фартук из драконьей кожи и перчатки и выложил их на стол. Мгновение — и ещё три таких же комплекта появилось на металле. Теодор, как и двое других «коллег», так же опоясались. Дамблдор наколдовал себе прозрачную маску на лице, чтобы защитить глаза, трансфигурировав её из очков. Флитвик достал клочок бумаги и трансфигурировал в такую же маску Теодору, а Уизли воспользовался мудрёного вида очками из двух моноклей.

Когда с подготовкой было закончено, Дамблдор наколдовал над столом странного вида шары, испускавшие светло-фиолетовый свет, и какой-то едва ли не маггловской штучкой — вернее, стилизованным под неё магическим артефактом, — погасил прочий свет в кабинете. Мрачно светились многочисленные артефакты, и, повинуясь взмаху его палочки, на выемку в центре стола приземлился ящик, выполненный из какого-то камня. Открыв его рукой в перчатке, он явил всем диадему Райвенкло. Флитвик, чтобы видеть то, что было в ящике, наколдовал себе помост.

— Диадема! Это она! — торжествующе заявил невысокий профессор. — Нотт, это невообразимо!

— Филиус, согласитесь, что чары на ней… необычны.

— Конечно, Альбус, здесь явно видны эманации жертвоприношения. Мы с мистером Уизли как раз обсуждали их особенности до вашего возвращения.

— Но это не ритуальное жертвоприношение, — возразил Дамблдор. — Я провёл эти недели как раз в поиске решения, и даже посоветовался с экспертами по вопросам ритуалистики.

Тео подумал про бабушку — но та писала, что решила зимой отправиться в Ниццу, «коли оттуда выгнали всех необразованных негров». Это и было причиной того, что он остался в замке.

— Ну как же не ритуальное! — яро возразил Флитвик. — Взгляните, коллеги, на апекс магического рисунка на третьем дюйме правой полудуги. Видите, там явно видна прерывистая черта? Это оттого, что проведение ритуала было сбито в последний момент! Да, это не повлияло на функцию, которую ритуал накладывал, но на форму!

Рассматривать особенности, подмечаемые мэтрами, оказалось увлекательно. Флитвик с видом прожжённого эксперта комментировал отдельные особенности, которые Теодор и не подумал бы заметить, а Дамблдор и изредка Уизли дополняли или критиковали его.

Наконец, от рассмотрения — декан Райвенкло пришёл к выводу, что Тёмный лорд был не старше тридцати, когда создал этот артефакт неизвестной функции, — они перешли к произведению манипуляций.

Нотт, как наименее подверженный действию зелья, которым воспользовались старшие преподаватели (Уизли довольствовался своими способностями и моноклями), получил в руки воронку, чтобы направлять зелье на разные части диадемы.

— А что это за зелье, мистер Уизли? — спросил он брата Джинни.

— Просто Билл, — широко улыбнулся Уизли. — Это секреция, которую формирует артефакт Гибели воров. Смывает любые проклятья и действия зелий, когда под ним проходишь. Не думаю, что поможет, но как первый шаг!

Он откупорил крышку возмутительно маггловской бутылки из-под крепкого спиртного и начал лить в воронку, которую Тео щипцами сосредоточил над главными сапфирами. Драгоценные камни, как им удалось установить, были центром конструкции. Некую основную функцию, которая никому не была ясна, несли они, а на дугах располагались ментальные подчиняющие чары, которые были связаны с сапфирами — но лишь были дополнением.