100 великих исчезновений - Николай Николаевич Непомнящий

Единственное предположение – в годы фашистской оккупации они были вывезены вместе с иконой Николы Мокрого представителями церкви, отступавшими вместе с фашистами, в 1943 г. через Польшу и Германию в США, и икона обнаружена была в Свято-Троицком храме Бруклина (Нью-Йорк, США) в 1973 г. По мнению историков, останки великого князя также следует искать в США.

Кстати

У участников украинской делегации (состоящей из сотрудников заповедника и дипломатов), которая ездила в Нью-Йорк на поиски останков Ярослава, сложилось мнение, что они находятся в церкви Святой Троицы, но отдавать их не хотят. Настоятель церкви Святой Троицы Владимир Вронский утверждал, что о княжеских останках ничего не знает.

Позже один из членов делегации рассказал, что когда за помощью в поисках обратились к архиепископу Украинской православной церкви в США Антонию, тот в неофициальной беседе подтвердил, что останки – в США, но ему нужно время на раздумья. Ответа так и не последовало.

Нина Булавицкая, бывший секретарь директора Софийского музея в 1941–1943 гг., которая сейчас живет в США, рассказала, что они могут находиться в Штатах или Канаде. Потом в канадском журнале «Вера и культура» нашлось этому косвенное подтверждение.

По воспоминаниям митрополита Иллариона, в 1943 г., при отступлении немцев, Украинская православная церковь запрашивала у немецкого командования разрешение вывезти останки князя Ярослава и икону XI в. Николая «Мокрого», которая тоже хранилась в Софии. Кроме того, в журнале «Рідна церква» за 1967 г. была напечатана статья «Софиевский собор в Киеве». Там обнаружили такую информацию: «Когда началась эвакуация в 1943 г., владыка архиепископ Никанор не имел возможности вывезти кости Ярослава Мудрого для сохранения. Вместо этого их, как военную добычу, взял майор немецкого войска Пауль фон Денбах и 9 октября 1943 г. вывез в Варшаву. Там он передал их для перезахоронения архиепископу Паладию, который вывез их в Америку, в свою епархию».

В 2011 г. в Украине и России прошли исследования оставшегося скелета из саркофага Ярослава. «Помощь предложили наши коллеги из Московского института антропологии, – говорит Ирина Марголина. – Опубликованные в марте 2011 г. результаты генетической экспертизы таковы: в гробнице покоятся не мужские, а только женские останки, причем составленные из двух скелетов, датирующиеся совершенно разным временем». В Институте биохимии был проведен радиоуглеродный анализ. Были взяты анализы по каждой кости отдельно. Выяснилось, что скелет составлен из останков разных женщин. Верхняя часть – вообще доисторическая, где-то IV–VII вв. до н. э., а нижняя датируется XI–XIII вв.

Еще при первичном осмотре ученых насторожило, что кости скелета отличаются: верхние – массивные, а нижние – тонкие, грацильные. Тогда предположили, что скелет может принадлежать супруге Ярослава Ингигерде, так как для скандинавских народов характерны массивные черепа.

«Что касается более старых останков, то они вряд ли княжеские, – продолжает И. Марголина. – У этой женщины очень развиты руки. Так, будто она всю жизнь занималась тяжелой работой – таскала воду, рубила дрова. Нижняя часть скелета более характерна для человека благородного происхождения».

Короткой строкой

Что еще известно о найденных останках? При жизни обе женщины были здоровыми, без патологий, кроме возрастных: артрит коленного сустава, наличие солей в позвоночнике. Не было переломов. Первая группа крови. Высокий рост. Возраст старше 50 лет.

Еще одна загадка – в костях верхней «доисторической части» в большом количестве содержится радий. Этот химический элемент практически не встречается в чистом виде. Основная его масса находится в горных породах и попадает в окружающую среду за счет распада и выщелачивания. Легко накапливается в организме людей, особенно в костях и мягких тканях. Видимо, где-то в горной местности и жила одна из женщин.

Как эти останки оказались в саркофаге и куда пропал сам Ярослав, по-прежнему остается тайной.

Тайной окутан и сам саркофаг Мудрого. Вероятно, его изготовили в Византии и привезли в Херсонес, откуда он попал в Киев. Заказывал его еще отец Ярослава – Владимир. Стены саркофага украшают христианские рисунки. Есть и надписи – их более 20. Одна из них, по данным знатока киевской истории Михаила Кальницкого, в переводе означает: «Иисус Христос победитель, свет Христа побеждает всех».

Однако армянский ученый Жирайр Норайрович Тер-Карапетян считает, что на крышке саркофага есть и армянские буквы: А, М, Тh, К, Б. Это начало армянских слов «Аменаимастун мец такавори Киеви бнакчутюниц», которые переводятся как «Всезнающему великому царю от жителей Киева».

И третья тайна. На одной из стен саркофага есть повреждение. Такое, будто кто-то сбил надпись – очень смутно проглядываются остатки орнамента и каких-то букв. Что же это было?

Заклятие «Мертвых душ»

В ночь на 12 февраля 1852 г. Н.В. Гоголь, живший тогда в Москве, на Суворовском бульваре, в доме графа Александра Петровича Толстого, долго молился. В 3 часа ночи он приказал мальчику-слуге принести портфель, в котором держал законченную рукопись второго тома «Мертвых душ». «Пойдем, Семене, к печи», – молвил Гоголь, положил связку тетрадей в печь и поджег свечой из своих рук…

Тайна уничтожения второго тома знаменитой поэмы, загадочная и скоротечная болезнь самого писателя, его противоречивая натура волновали не одно поколение поклонников его таланта. Вопросов, как водится, больше, чем ответов.

Сюжет «Мертвых душ» предложил молодому Гоголю сам Пушкин. Гоголь 7 октября 1835 г. писал Пушкину: «Начал писать “Мертвых душ”. Сюжет растянулся на предлинный роман и, кажется, будет смешон. Но теперь остановил его на третьей главе. Ищу хорошего ябедника, с которым бы можно коротко сойтись. Мне хочется в этом романе показать хотя бы с одного боку Русь…»

Первый том «Мертвых душ», вышедший в России 21 мая 1842 r., расколол общество на прогрессивно настроенных русских людей, признававших изъяны и пороки родного государства, и на ретроградов, возражавших даже против названия романа, считая его кощунственным.

Н.В. Гоголь сжигает рукопись второго тома «Мертвых душ». Художник М.П. Клодт

Измученный постоянными проволочками с выходом поэмы в свет, в начале июня 1842 г. Гоголь уехал за границу. Он жил в Италии, колесил по Германии, наведывался в Швейцарию. Здесь, на чужбине, писатель приступил к работе над вторым томом «Мертвых душ».

Близкие друзья Гоголя в воспоминаниях отмечали, что, начиная с 1843 г., писатель ударился в мистицизм. Он с головой ушел в изучение христианской литературы. Кто знает, что творилось в душе Гоголя, в одночасье оказавшегося в центре внимания российской читающей публики, ожидавшей от автора продолжения приключений авантюриста Чичикова.

Гоголь же сознавал, что «написать второй том – совсем не безделица… нужно будет много посмотреть в России самолично, прежде чем приступить к его написанию». К сожалению, такая возможность ему не представилась, и Гоголь «в нервном расстройстве»,