Сказания о Тёмной Реке - Чжоу Мунань

— Верно, — ответил человек в шляпе. — Зал сотни знаний, Сонг.

— У Цзи Руфэна есть для меня дело? — спросил Се Сюань. — Только не говорите мне, что пришло время для очередного боевого рейтинга. Спросите его, может ли он снять меня с любого рейтинга Бессмертного меча.

— Время боевых рангов ещё не пришло, — сказал человек в шляпе.

— Тогда что же это? — озадаченно спросил Се Сюань.

— Су Мую, глава семьи Су из Тёмной реки, бросил вызов городу Ушуан и сразится с городским лордом Сун Яньхуэем, — медленно произнёс человек в шляпе.

Се Сюань слегка нахмурился:

— Какое это имеет отношение ко мне?

— О, господин Се, вы, должно быть, изучили все книги, доступные в Поднебесной, но вам ещё предстоит увидеть все мечи, коими она богата. Это поистине уникальный случай, — произнёс человек в шляпе.

В маленьком безымянном городке, в таверне без вывески, сидел дородный мужчина, положив на стол свой огромный меч. Он схватил кувшин с вином, осушил его, вытер губы и посмотрел на человека в шляпе, который сидел напротив него.

— Вы, как мухи, как я могу столкнуться с вами, куда бы я ни пошёл? — с раздражением спросил мужчина.

Человек в шляпе улыбнулся: — Если мастер Ян Чжаньтянь не хочет нас видеть, просто поднимите свой меч, и мы все убежим.

Несколько лет назад имя Ян Чжаньтяня было неизвестно в мире боевых искусств, но теперь его боялись все. Один из Пяти Бессмертных Мечей, Бессмертный Меч Ярости Ян Чжаньтянь, обладал самым сильным намерением убивать.

— Хм, — Ян Чжаньтянь холодно фыркнул, — Я очень вас ненавижу, но этот Цзи Руфэн не так уж плох. Говори, какое у тебя ко мне дело на этот раз?

— У мастера Зала нет никаких дел к мастеру Яну, просто он боится, что вы можете пропустить интересное дело, — тихо сказал человек в шляпе. — Интересное дело, касающееся мечей.

На вершине горы Цинчэн, у врат, ведущих в горные владения, остановился человек, облачённый в одеяние из бамбуковых стеблей. Пожилой даосский священник, чьи волосы были белее снега, сидел, отвернувшись, на каменной скамье. Рядом с ним стоял кувшин, от которого исходил аромат, подобный благоуханию цветков персика.

— Глава секты Лу, — произнёс человек в бамбуковой шляпе, спешившись и склонившись в почтительном поклоне перед священником.

— Что привело Зал ста знаний в мои владения без всякой на то причины? — с лёгкой усмешкой спросил пожилой монах.

Человек в бамбуковой шляпе ответил быстро:

— Мы пришли сюда не просто так. Наш Мастер Зала желает передать вам важное послание, касающееся Бессмертного Меча Дао.

— На горе Цинчэн никогда не было Бессмертных Мечей Дао, здесь обитают лишь практикующие Пути, — с этими словами пожилой монах слегка взмахнул метелкой из хвоща, и вокруг них внезапно поднялся вихрь пыли.

— Глава секты Лу! — воскликнул человек в бамбуковой шляпе, и его рука невольно потянулась к длинному мечу, что висел на поясе.

— Учитель, — чья-то заботливая рука осторожно опустила головной убор пожилого священника, после чего взяла с каменной скамьи кубок с персиковым вином. Человек в бамбуковой шляпе поднял глаза и увидел перед собой прекрасного, элегантного мужчину в пурпурных даосских одеждах.

Мужчина запрокинул голову и одним глотком осушил сосуд с вином, а затем с нежной улыбкой обратился к нему:

— Достопочтенный гость, какие вести вы принесли издалека?

Человек в бамбуковой шляпе тотчас же узнал в мужчине Чжао Юйчжэня, одного из Пяти Бессмертных Мечей, известного как Бессмертный Меч Дао. Он поспешно произнёс:

— Приветствую тебя, о бессмертный меч Дао!

Пожилой священнослужитель, нахмурив чело, произнёс:

— Мне неведомо, есть ли у Цзи Руфэна соглядатаи на моей горе Цинчэн. Мой верный ученик ни разу не покидал её, не говоря уже о том, чтобы сойтись в поединке с кем-либо. Однако они самовольно нарекли его Бессмертным Меча Дао, лишив мою изначально безмятежную и уединённую гору Цинчэн возможности обрести хотя бы толику покоя!

Чжао Юйчжэнь с улыбкой возразил:

— Учитель, не будьте столь строги к людям. Гостю издалека подобает оказать радушный приём.

Воспользовавшись моментом, человек в бамбуковом шлеме произнёс:

— Я принёс послание от нашего Мастера Зала для Бессмертного Меча Дао.

Чжао Юйчжэнь, продолжая улыбаться, ответил:

— Прошу вас, говорите.

Человек продолжил:

— Су Мую, глава рода Су, вызвал на поединок на мечах Лю Юньци, бывшего градоначальника города Ушуан, и одержал победу. После этого он сразился с Сун Яньхуэем, нынешним правителем Ушуана.

— Какое отношение это имеет к нашей горе Цинчэн? — в голосе пожилого священника звучал едва сдерживаемый гнев. — Возвращайся и передай Цзи Руфэну: если он ещё раз посмеет вмешаться в дела горы Цинчэн, я отправлюсь в Тяньци и разрушу его Зал ста знаний.

— Мастер зала Цзи хочет пригласить меня понаблюдать? — Чжао Юйчжэнь тихо вздохнул. — Но я не могу покинуть гору Цинчэн. Конечно, мастер зала Цзи, с его обширными знаниями, должен это понимать.

— Мастер Зала также пригласил других Бессмертных Мечей, — произнёс человек в бамбуковой шляпе загадочно. — Потому что Мастер Зала верит, что эта битва может породить ещё одного Бессмертного Меча в цзянху. Разве не было бы интересно, если бы за одну ночь цзянху стал домом для шести Бессмертных Мечей вместо пяти?

Чжао Юйчжэнь на мгновение был поражён, но затем внезапно осознал смысл слов Цзи Руфэна: - Она будет присутствовать, эта одержимая мечом личность.

Пожилой священник крепко сжал свою метлу, и его тело внезапно охватила жажда убийства.

— Учитель, — воскликнул Чжао Юйчжэнь, слегка топнув ногой и решительно пресекая намерение своего учителя атаковать его.

Человек в бамбуковой шляпе покрылся холодным потом и инстинктивно потянулся к мечу, но с удивлением обнаружил, что лезвие разбито вдребезги, оставив лишь пустую рукоять.

— Очень хорошо, — произнёс пожилой священник, поднимаясь и медленно направляясь вверх по склону. — Прими своё собственное решение.

Чжао Юйчжэнь долго стоял в нерешительности у горных ворот, прежде чем, наконец, обернулся: «Передай мастеру зала Цзи, что Юйчжэнь ценит его намерение».

— Я всё уразумел! — воскликнул путник в бамбуковой шляпе с чувством облегчения, словно ему было даровано прощение. Он стремительно вскочил на коня и пустился в путь.

Хотя он много странствовал и