Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин

– А ну-ка, дай глянуть, – Несмеян протянул руку.

Горий аккуратно, двумя пальцами, подал лик. Дед просветил камень на солнце, и горный лазурит заиграл красками.

– А ведь такие обереги я знаю, взгляни-ка, – он опустил прищуренный взгляд, протягивая находку Воинко.

Тот зацепил оберег за шнурок:

– Моя работа. Я его одному родовичу делал. Погиб он на хуторе двадцать лет назад.

– А как же он здесь очутился? – Горий погладил пальцем гладкую поверхность камня.

– Это и мне интересно. Скорей всего, гораки обронили. А это значит, кто-то из них был тогда, когда народ побили. Убивец идёт среди них, – ведун закаменел лицом. – Интересно кто? И ещё непонятно – он что, забыл дорогу на хутор?

– Может ты и его здесь с понталыку сбил, как колдуна.

– Может быть, – волхв задумчиво повертел оберег.

– Что думаешь делать? – поинтересовался Несмеян.

– Однако пойдём помаленьку. Пока вороги не очухались да за оберегом не вернулись. Сдается мне, что не просто так они с ним ходят. Вдруг убивец и правда плохо дорогу помнит. А колдун видать косолапого там, уже на гребне, нашёл, недалеко от хутора, и потому, как идти туда через перевал точно не знает, – ведун положил руку на плечо Горию. – Тебе везёт. Сам Белбог своё благоволение высказал. Никому другому не дался, а к тебе пошёл.

Горий смущенно улыбнулся:

– Получается, что этот лик им очень важен?

– Получается так. Через него колдун дорогу выискивает. И ведь выискал бы, если бы не мы.

– А разве так можно?

– Всё можно, ежели умеючи. Ну да хватит балаболить. Несмеян, оглянись внимательно – не оставили ли следа.

Старик послушно завертелся. Горий тоже пригладил ладонью разлохмаченную траву. Помятые травинки не спешили укладываться. Парень подумал и махнул рукой: всё равно здесь гораки сидели, могли и они придавить.

Ещё раз оглядевшись, Несмеян ушёл к месту засады. Склонившись почти до земли, так что из-за валунов выглядывал только оттопыренный зад, недолго поторчал там. Устранив за камнями, насколько сумел, следы пребывания, собрался уже возвращаться, но в этот момент волхв неожиданно напрягся. Подняв руку, приказал старику движением ладони присесть. Сам тоже согнулся, не забыв надавить на затылок несопротивляющегося Гория:

– Уходим быстро, они возвращаются. – И толкнул парня к кустам. Махнул рукой Несмеяну, очерчивая круг, по которому ему догонять. Посомневавшись несколько мгновений, кинул оберег в траву. И, не разгибаясь, побежал в сторону зарослей: из-за деревьев со стороны хребта выходили двое наёмников. И только успел прижаться спиной к толстоствольной сосне, как вороги появились на краю поляны.

Двое тёмных с кудрявыми бородками византийцев одного роста и даже одной комплекции – широкие в плечах, узкие в талии, шагали напористо, настороженно поглядывая вокруг. Пальцы крепко сжимали топорища на плечах. Не дожидаясь, пока они приблизятся на опасное расстояние, волхв махнул рукой Гору, призывая того идти следом, и сам бесшумно тронулся с места.

Морось не утихала. В ботах хлюпало. С каждой ветки, стоило её тронуть, падали крупные холодные капли. И почти обязательно попадали за шиворот. Горий поднимал плечи, голова крутилась на шее, будто на шарнирах, разгоняя мурашиков на спине. И только волхв, казалось, вообще не замечал неудобств. Шагал себе и шагал. Парень, поначалу пытавшийся уворачиваться от потоков воды, скоро, промокнув насквозь, перестал. Запахнув потуже плащ и нагнувшись, спрятал озябшие ладони под мышками. Он уже полчаса двигался за широкой спиной ведуна и, чтобы не отстать, приходилось то и дело переходить на трусцу. Ещё дальше – парень несколько раз оглянулся – мелькала среди молодых стволов фигура деда. Но пока догнать он или не хотел или не мог.

В стороне, там, где вдоль старой просеки поднимался густой ельник, раздался короткий недовольный рык. Горий обернулся на звук и… влепился лицом в твёрдую, словно деревянную спину стремительно остановившегося ведуна. Тот даже не пошевелился. Потерев щёку, Горий тоже замер.

– Тихо, – прошептал Белогост. – Не шевелись.

Команда была лишней – парень и так боялся даже переступить. А вот Несмеян слов волхва, как и медвежий рык до этого, похоже, не слышал. И продолжал приближаться, не особо заботясь о тишине. Парень хотел жестом как-то дать понять деду: нужно остановиться, но старик на него не смотрел. Волхв покачнулся, сжимая ладонями виски. Он попытался что-то сказать Горию, но побелевшие губы не послушались, и ведун медленно осел. Растерявшийся Горий беспокойно оглянулся. Что происходит с ведуном? Как же дать знак деду?

Расстояние быстро сокращалось. Старик находился от внука шагах в двадцати, когда, наконец, поднял голову, встретившись глазами с ожесточённым взглядом Гория – парень был готов действовать. Он замахал руками, сигнализируя деду об опасности. И в этот момент из-за ближайшей ёлки стремительно, словно брошенное сильной рукой копьё, на Несмеяна выскочил здоровый медведь. Подпрыгнув, зверь в мгновенье ока оседлал старика. Следующие секунды полностью выпали из памяти Гория. Ведун потом рассказал парню, что он, бешено закричав что-то похожее на «айя…а…а», сломя голову бросился на медведя, выхватывая меч из ножен.

Эта психическая атака и спасла Несмеяна. Косолапый не мог не оглянуться на резво приближающегося паренька, хотя бы из любопытства. И то, что Потапыч увидел, ему не понравилось. Распахнув огромную пасть, медведь свирепо зарычал. С вытянутой нижней губы капала слюна, острые зубы в палец Гория блестнули кинжалами. В следующий момент, раскидывая капли пены из раскрытой пасти, упёрся всеми лапами, готовясь к прыжку. Парень уже заносил меч для, наверное, последнего в жизни удара. Что для матерого зверя удар юноши, который он к тому же уже просчитал? Отмахнётся как от надоедливого паута. Но вмешалось провидение в виде Несмеяна.

Кровь заливала глаза. Старик ничего не видел, но рука знала, что делать. На ощупь вытянув из чехла нож, ориентируясь только на жуткое рычание, от которого сводило судорогой губы, он приподнялся на другой руке, и голодный клинок свирепо впился в зверя. Говорят, Боги покровительствуют смелым: нож вошел в ухо косолапого. Тот бешено мотнул головой, на короткие сиги[21] потеряв ориентацию от боли.

Ставшая скользкой рукоятка ножа вырвалась из руки старика, и он без сил повалился на землю. В следующий миг меч Гора обрушился на взъерошенный загривок медведя. Острый край, легко разрубающий гвозди, вошёл глубоко, скользнув между позвонков, и в звериной шее появился кровавый зёв. Уже умирающий косолапый успел махнуть лапой, и страшный коготь зацепил парня. Гория крутануло, и потворник, не выпуская оружие, отлетел в сторону. Молодые деревца согнулись, удерживая малый вес парня. Спружинив, они же помогли с лёгкостью подскочить. В горячке схватки он не почувствовал боли и