Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

– Пошевеливайтесь!

Смущенный и обеспокоенный, Канте поспешил к трапу вместе с остальными, тщетно пытаясь понять причину такой спешки. Эта женщина, возглавлявшая воровскую гильдию в городе Наковальня на территориях Гулд’гула, помогала их делу, привлекая как можно больше себе подобных для создания тайного войска на случай, если оно вдруг понадобится, – войска, рассредоточенного по воровским притонам, домам терпимости и низкопробным кабакам.

Двое спутников Ллиры наконец догнали ее, хоть и не обладали ни ее быстротой, ни проворством. Канте сразу узнал Шута и Мёда. Двое гулд’гульских воров тяжело дышали. Пара была такого же небольшого росточка, что и Ллира, отличаясь лишь более плотным телосложением и куда более грубыми физиономиями, состоящими в основном из хрящей и шрамов. Кроме того, в свое время Шут пострадал примерно так же, как и Канте, лишившись из-за удара топора половины ноги, которую теперь заменяла прикрепленная к культе деревяшка.

Ступив на причал, Канте приветственно поднял руку. Шут ответил ему похожим, хотя и непристойным жестом.

Ллира шагнула навстречу группе, и глаза у нее сверкнули, как твердые медные шарики.

– Я только что получила важное сообщение. Увы, но поступило оно позже, чем мне хотелось бы…

– Какое сообщение? – спросил Фрелль.

Ллира перевела взгляд на Канте.

– Братец вот этого… Он уже направляется обратно в Азантийю.

– Н-но… Но почему? – еле вымолвил Канте, запинаясь от смятения. – Я думал, его не будет целых две недели.

– Похоже, у него какие-то проблемы с его еще не родившимся дитём. Ходят слухи о возможном отравлении. Король во весь дух мчится сюда, чтоб показать свою королеву городским целителям. Он будет здесь к утру. Его легионеры уже оцепляют Вышний Оплот.

– Тогда и вправду лучше поспешить, – сказал Фрелль. – Надо успеть провернуть задуманное до возвращения Микейна.

Ллира резко развернулась.

– Давайте за мной. Я собрала все, о чем вы просили.

Все поспешили к выходу с причала.

Оказавшись на песке – впервые за год ступив на почву Халендии, – Канте на миг оглянулся. Дельфтский корабль уже отвалил от стенки и уплывал прочь, растворяясь в тумане.

«Наверное, мне все-таки стоило прислушаться к предупреждению Фрелля…»

Повернувшись обратно, Канте увидел, что Тихан пристально смотрит на него. В полумраке глаза у того светились присущим та’винам внутренним огнем.

И все же в них горел не только этот огонь.

Но также и уверенность.

Как только что предупредил Тихан, картина, которую плетет из своих нитей судьба, зачастую весьма капризна и переменчива.

Канте посмотрел на раскинувшийся перед ним город.

«Никуда мне теперь из него не деться».

Глава 9

Микейн ри Массиф держал свою королеву у себя на коленях, завернув ее горячее, бьющееся в лихорадке тело в бархат и крепко прижимая к себе. На королевскую летучую баржу обрушивались порывы ветра, жестоко сотрясая ее. Внешняя броня корабля гремела и тарахтела под этим натиском, отчего у него ныли зубы. Этот шум пробивался сквозь рев корабельных горелок, разожженных на полную мощность, пока корабль мчался над холмистыми равнинами Тучноземья.

Всячески стараясь не обращать на все это внимания, Микейн положил руку на влажный лоб своей возлюбленной, ощутив исходящий изнутри огненный жар – словно пылающего там смертоносного погребального костра, медленно пожирающего ее.

Ощутив его прикосновение, Миэлла застонала. Веки у нее затрепетали и распахнулись, и ее глаза умоляюще нацелились на него. Сердце Микейна сжалось от страдания, которое он прочел у нее в глазах. Она потянулась к его лицу.

Микейн отстранился, уклоняясь от ее ладони, чтобы пальцы Миэллы не задели серебряную маску, скрывающую половину его лица. Ей, и без того страдающей, вряд ли стоило смотреть на изуродованные шрамами руины его лица. Даже год спустя он с трудом выносил свой собственный облик.

– Спи, Миэлла. – Микейн перехватил ее руку и вновь убрал ее под бархатное одеяло. – Мы будем в Вышнем Оплоте с последним колоколом Вечери.

– Олла… Отан… – прошептала она.

– Остались со служанками. Дети в полной безопасности.

Супруга посмотрела на него, безмолвно спрашивая о том, что боялась выразить словами.

– У них нет ни малейших признаков болезни. Никакого жара, – заверил ее Микейн. – Похоже, они никак не пострадали.

Со слабым вздохом Миэлла обмякла в его объятиях, веки ее снова сомкнулись.

Микейн утешался лишь тем, что хоть в чем-то вернул ей душевное спокойствие.

Он убрал прядь влажных волос у нее со лба и нежно поцеловал ее, ощутив жар ее кожи у себя на губах.

– Отдыхай, любовь моя…

Внимание его привлек легкий стук в дверь каюты. Ощутив укол раздражения, Микейн осторожно, чтобы не потревожить Миэллу, соскользнул с кровати, прикрыв складкой бархатной ткани ее раздутый живот, защищая ребенка внутри.

«Прошло уже семь месяцев…»

Он понимал, что это значит. Болезнь угрожала не только жизни его королевы. Микейн взывал к милости богов, положив ладонь на растущее у нее в чреве дитя.

«Я не могу потерять и тебя тоже…»

Неспособный сделать что-то еще, он крепко сжал кулак и направился к двери. С каждым шагом ярость еще больше сужала поле зрения и стесняла грудь. Рывком распахнув дверь, Микейн увидел перед собой единственного человека, который посмел бы побеспокоить его в подобный момент.

Торин ви Бренн – капитан его Сребростражи – почтительно склонил голову. Даже в такой позе рыцарь башней возвышался над Микейном. Явился он в полных доспехах, в надраенных серебристых пластинах которых отражался свет ламп. Под мышкой Торин держал шлем с плюмажем.

– Прошу простить за вторжение, – натянуто произнес он.

Когда капитан выпрямился, его багровое лицо потемнело от гнева. Как и у всех вирлианских рыцарей, красовались на нем татуировки красноватого оттенка, призванные подтверждать чистокровность их обладателей и наводить ужас на врагов. Кроме того, половину его лица покрывала еще и паутина черных линий, образуя солнце и корону фамильного герба Массифов. Все девять бойцов элитной королевской Сребростражи носили на лицах эту чернильную эмблему, повторяющую символ, выбитый на серебряной маске Микейна – в знак уважения к ранам своего короля.

– В чем дело, Торин?

– Ваше Величие, мы только что получили сообщение из Дома Каркасса. – Капитан поднял свернутый свиток. – Они обнаружили отравителя.

Микейн вытолкнул Торина в коридор, затем сам последовал за ним и закрыл за собой дверь. Миэлле не нужно было всего этого слышать.

– Так это и вправду отравление? – спросил он.

Торин утвердительно кивнул.

– И отрава, несомненно, предназначалась для ваших уст, а не для уст королевы.

Стены узкого коридора уже не могли сдержать гнев Микейна. Протиснувшись мимо Торина, он направился к дверям на открытую среднюю палубу, увлекая за собой капитана. Повернувшись навстречу