Томек на Аляске - Мацей Дудзяк

ними склонялись кокосовые пальмы. Несколько спелых орехов уже лежали на земле. К счастью, нож все еще был у меня на поясе. «Не так уж все плохо, Новицкий!» Я утолил жажду. Закинул на спину связку из нескольких орехов и отправился на разведку по «моему острову».

— Как Робинзон Крузо![80] — Салли была все больше в восторге от рассказа Новицкого. Боцман пожал плечами, не совсем понимая, о чем речь.

— Каково же было мое удивление и радость, когда через час ходьбы вдоль берега до меня стали доноситься человеческие голоса. Я пошел в их сторону. Повинуясь опыту и не зная, с какими пташками мне предстоит иметь дело, я свернул в высокие заросли. Через несколько минут, выглядывая из-за могучей кокосовой пальмы, я уже во всех подробностях видел разворачивающуюся передо мной картину.

— А именно? — вставил Томек.

— А именно то, братец, что я увидел рабовладельческий рынок двадцатого века! Женщины, дети, мужчины! Бедолаги сидели на корточках, связанные веревками. Хуже всего было смотреть на детей — они не понимали, что происходит, и не издавали ни звука. Не хотел бы я никогда больше видеть такое! — Новицкий был заметно взволнован собственным рассказом.

— Кто были их мучители? — спросил Ярош.

— А вот это самое интересное! Я-то ожидал увидеть белых охотников и торговцев рабами, а увидел… мулатов! Собратья уготовили такую судьбу своим же собратьям! И это в двадцатом веке!

— Что было дальше, Тадек? — допытывалась Салли.

— Увы, кроме ножа, у меня не было никакого оружия, а их там было человек двадцать. Я решил подождать до темноты в надежде, что судьба сама подскажет решение. И она подсказала, да еще и гораздо быстрее, чем я ожидал. Внезапно со стороны моря донеслось уханье палубных орудий и треск выстрелов. Я выглянул из-за своего ствола. Что за дивное зрелище! С востока шла моя «Надежда», а с северо-запада — канонерка с гордо реющим флагом Соединенных Штатов!

— Так вы были спасены! — вставил Ярош.

— Да, да. Оказалось, что меня одного смыло с палубы во время этого адского шторма, а все судно, в общем-то, уцелело и отправилось на мои поиски. Мне повезло. «Надежда» повстречала патрульный корабль американского военно-морского флота, который уже долгое время успешно пресекал торговлю людьми в этом районе. Мне и впрямь очень повезло.

— Ну хорошо, Тадек, но какое это имеет отношение к рассказу об индейцах Северной Америки? — спросил Томек.

— А такое, что где бы ни появлялся белый человек, там всегда начинаются смерть, эксплуатация и рабство, — с грустью ответил Новицкий.

Воцарилась тишина. Внезапно раздался гудок парохода. Риго огляделся и объявил:

— Мы только что пересекли границу между Канадой и Соединенными Штатами. Похоже, будет короткая стоянка. Экипажу нужно пополнить запасы дров и воды. Прошу прощения, господа, но долг зовет. — Он направился к капитанскому мостику.

Только теперь Томек заметил, что «Мэри Луис» подошла к одному из берегов, почти коснувшись кромки ледяного поля, которое на отрезке в несколько десятков метров соединялось с сушей. Несмотря на то, что стоял уже апрель, у берегов лед был еще достаточно крепок, чтобы, соблюдая особую осторожность, можно было довольно безопасно перебраться на твердую землю.

Салли снова почувствовала сонливость и удалилась в крохотную каюту, чтобы отдохнуть пораньше, а Новицкий и Ярош были поглощены разговором о лучшем рецепте приготовления свежей трески. Красный Орёл тоже куда-то исчез. Не зная, чем себя занять, Томек решил на время стоянки размять ноги на берегу.

Увидев, как матросы «Мэри Луис» передвигаются по льду, он сошел с палубы по деревянному трапу и последовал их примеру. Едва его нога в ботинке коснулась льда, как он тут же пошатнулся. Томек с трудом удержался на ногах. Потом он уже медленно двинулся к берегу. Лед казался крепким, хотя темные пятна, видневшиеся кое-где, говорили о неотвратимом приближении весны.

Путь до прибрежных зарослей занял у него несколько минут, хотя в обычных условиях, при крепком ледоставе, на это ушло бы всего мгновение. Он оставил далеко позади затихающее пыхтение «Мэри Луис». В нескольких сотнях метров от него, где-то справа, в отдалении слышались глухие, приглушенные удары топоров. Это команда парохода принялась заготавливать топливо для дальнейшего пути.

Томек одним прыжком перемахнул через голубоватую ниточку ручейка, который через несколько дней разрастется до размеров потока, и оказался в полной тишине леса. То и дело из чащи доносился крик какой-то птицы. Он также заметил крупную аляскинскую лисицу с длинным хвостом, маленькими ушами и золотисто-палевым мехом, которая при виде человека тут же скрылась за одной из стройных елей. Вильмовский уже собирался повернуть обратно к реке, как вдруг в ноздри ему ударил сладковато-тошнотворный запах, который невозможно было спутать ни с каким другим. Он много раз ощущал эту вонь во время многочисленных охотничьих странствий и был уверен, что ее источником была давно разлагающаяся падаль. Обоняние и опыт не подвели его и на этот раз: не далее чем в десяти метрах от него, на краю небольшой поляны, он заметил нескольких аляскинских ворон, которые внезапно вспорхнули, издав звуки, до смешного напоминавшие хлопок вылетающей из бутылки пробки.

Томек шагнул на поляну, но через мгновение замер — эта привычка, выработанная годами, была уже у него в крови. Осторожность. Причина внезапного бегства ворон стала ясна, когда из лесной чащи показались сначала два маленьких медвежонка, а сразу за ними — могучая самка гризли. С первого взгляда было видно, что малыши появились на свет совсем недавно, а их мать после зимней спячки была исхудавшей и настороженной. Вильмовский, отчетливо помня свою предыдущую встречу с медведем этого вида и не имея при себе оружия, предпочел не рисковать[81]. Не сводя глаз с могучего зверя, он начал медленно пятиться с поляны. Вдруг под его ногой раздался сухой треск сломавшейся ветки. Медведица тут же навострила уши, подняла огромную голову и принялась жадно втягивать носом воздух. Медвежата вовсю резвились, вырывая клочья мха, и не обращали внимания на беспокойство матери. К счастью для Томека, ветер, лениво струившийся между могучими деревьями, дул со стороны оленьей падали и медведицы, что мешало ей быстро учуять незваного гостя. Он больше не раздумывал. Он знал, что убежать от гризли, будь то на открытом пространстве или между деревьями, невозможно. На коротких дистанциях медведь мог догнать не только человека, но и бегущего оленя. Единственный шанс на спасение — воспользоваться тем, что медведица на