Странствия клетчатых - Елена Владимировна Крыжановская

Но я не верю, что Крас настоящий вельможа, пусть даже незаконный. Думаю, он из семьи военных. Младший сын младшего сына. Рубится на саблях уж очень лихо, не всех дворян так учат. Это традиции меча, а не шпаги. В строгой дисциплине слишком хорошо разбирается. И ненавидит железные правила ещё больше, чем я.

— Он зверь, — с опаской поёжился Новит. — Что он сделает за то, что я всех подставил?

— Ничего. Он же не возражал, чтобы ты вернулся. Будь Крас против, все бы это слышали. Ты его не знаешь. Думаешь, нанёс красавчику кровную обиду? Плевать ему на всё. Он о тебе даже не вспомнит. Только сам под руку не лезь.

Тогда, поначалу, он из-за меня даже на замену ходил… Знаешь, что это? Когда меня обвинил один хлыщ, что я ему на ногу наступил, потом непочтительно огрызался и всё такое… В общем, оскорбление действием. А поединок со мной невозможен, кто я? Плата за оскорбление только кровь. Дюжина плетей на площади. Я тогда уже считал себя артистом. Не верил, что снова могу там оказаться. Но Крас меня и не пустил. Отодвинул плечом от этого хлыща, а там уже стража собралась, скандал. Он только бровь поднял, как он умеет: «Замена». И сам пошёл. Я даже отказаться не успел, так растерялся. Просто не мог поверить… По-настоящему, это совсем не то, что сегодня. Совсем не то… — Жердин сглотнул, глядя стеклянными глазами прямо перед собой и ничего не видя, кроме воспоминаний. Моргнул, очнувшись, помешал ложкой в котелке и продолжал:

— А ему хоть бы что. Потом играл очередного Красильона и заморского принца. Никто бы не догадался, если б не знал. Но вся площадь знала. Все видели. У нас в тот вечер был хороший сбор, тоже десять золотых, не меньше.

Новит сердито засопел, оттого, что Жердин напомнил его «подвиг». Но приятель не хотел его обижать, наоборот.

— Мне тогда было очень тяжко. Может, как тебе сейчас. Я же не струсил, никогда не дрожал за свою шкуру, просто что-то нашло, застыл… не успел ему помешать. А он сказал, что всё нормально. Мы же семья, я — младший. Девчонок я бы защищал, не раздумывая? Вот, это то же самое… Тогда я был младшим братом, сегодня — ты.

Так что, Красавчик тот ещё кремень. Что у него на уме никому неизвестно. Ты его в бою видел? Если кто на Веричи косо посмотрит, очень сильно за это прилетает. Будь ты хоть богач, хоть маркиз, хоть вооруженный до зубов бандит. Так что, имей в виду.

— Так барышни, всё-таки, заняты? — уточнил Новит. — И кто чья?

— Они именно что свободны. Трогать нельзя. Мы, пока вместе росли, влюблялись, конечно, но не так, чтобы умирать в муках. С Веричи крутить безнадёжно, на ней нужно жениться. На это мы оба пока не готовы. А Смея… Не любит она нас. Только как братьев. Если тебе повезёт больше, будь острожен.

— Смея — потому, что очень смелая?

— Поэтому тоже. И потому что смеётся над всеми. И очень многое смеет, чего другие не могут. И потому что «Смея» похоже на змею. Это Папаша сам придумал, и получилось в точку. Я про неё знаю только, что выросла в закрытом приюте.

— Папаша, ясно, что он всем как отец. Баро его настоящее имя?

— Нет, это знак, что он глава театра. Как цыганский барон. «Баро» значит Большой человек. Не у всех роли благородного отца и директора театра совпадают, но у нас так. Когда-то у Папаши были жена и маленькая дочь. Тоже зимний мор унёс, большая эпидемия. Я не знаю, это в театре было или тогда он ещё жил в городе? Был там почтенным лавочником или кем. Но теперь его дети мы. Это буквально. Папаша действительно считает молодых своими сыновьями и дочками. Конечно, Старик или Веда — другое дело, они его компаньоны, но мы… Тебя он принял довольно взрослым, но нас-то вырастил. Особенно Веричи. Ей всего лет пять или шесть было, когда она появилась в театре.

— Откуда?

— Папаша выкупил её в лесу у работорговцев. За пару лет до того, как подобрал меня. Мы так и не знаем, откуда её украли, она не помнит место, где жила. И не хотела туда возвращаться. Она и сейчас наивное дитя, а тогда была… глаз да глаз нужен. Любой мог обидеть или увести. Её имя означает Доверчивая. И ведь всегда сразу видит, что человек замышляет. Но сама себе не верит. Думает, а вдруг ей показалось, и он хороший? Жаль ты не посмотрел, как Веричи танцует одна. На сцене она совсем другой человек, вся светится, заметил? Её нужно беречь. Обидеть любимую доченьку Папаши — себе дороже. Я тебя предупредил, брат.

— Я уже понял, что она слишком хороша для меня, — усмехнулся Новит. — Что ж, буду защищать вашу принцессу, чем смогу. А Смея? Можно надеяться заслужить её настоящее прощение?

— Делай, что хочешь. Смея — своя девчонка, с ней можно говорить открыто. Но и она может ответить прямо, без кокетства. Смея умеет постоять за себя. Если кто и пострадает, так только неугодный поклонник. Рискнёшь? Твоё дело. Но более сговорчивых девочек в каждом городе хватает, лучше, давай без сложностей. Фургон — наша семья, тут нужно осторожнее.

— Жердин, а они сейчас слышат, как мы секретничаем? — Новит беспокойно глянул на тонкую холщовую перегородку. — Полощем кости, а они там сидят…

— Они не слушают, — артист невозмутимо накрыл котелок крышкой. — Если знают, что мы сидим отдельно и секретничаем, должны прилагать усилия, чтобы не слышать. Отвлечься, учить роли, говорить о своём, петь. Здесь мало места, и очень ценится свобода. Ты тоже, если услышишь то, что не должен, делай вид, что не слышал. А если догадываешься, что можешь узнать чужой секрет, скорее уходи подальше. Выпрыгнуть из фургона и отстать на десяток шагов можно почти в любое время, даже ночью. Если ты должен знать, потом расскажут.

— Такой у вас театральный этикет? Запомню. А старика так и зовут просто Старик? Кто он? Старый артист?

— Нет, он недавно в театре. Дочка выгнала из дому. Не знаю уж, родная, или дочь покойной жены, только она задумала скорее получить наследство и стала выживать старика. Даже убить хотела. Он вовремя догадался сам уйти. Учёный человек, разбирается во всём на свете, только не в практической