Финал в Турине - Алексей Вячеславович Зубков

— Тебе незачем. Туда поехал дядя Максимилиан, а тетя Шарлотта, говорят, уже там. И там за главного тот самый отец Жерар.

— Хорошо. Тогда гони побыстрее, я буду ждать тебя в Тестоне. И ты бы, Симон, тоже поехал с Фредериком.

— Я бы поехал. Но зачем, — Симон не возражал, но и не настаивал, — Мне надо только искать слитки, у меня нет дела к господам.

— Лишний меч на случай, если что-то пойдет не так. И докторский сундучок на случай, если что-то пойдет еще хуже. У тебя все равно сейчас нет зацепок по расследованию, которые требуют присутствия в других местах.

— Хорошо. Вы возвращаетесь в Тестону?

— Конечно. Будем с Маринеллой молиться за успех наших рыцарей. Может, даже вышивать начнем от грусти.

— Я тут говорил про попутчика, — напомнил Джино, — Сеньора?

— Собирайся, — ответила Кармина.

— Не я. Отец Тодт.

— Тот самый? — Кармина посмотрела на Фредерика, — Ваш семейный священник?

— Да.

— Зови его, Джино. Поедем поскорее.

3. Глава. 28 декабря. Дознаватель от инквизиции

В Римской Католической церкви субординация несколько неоднозначная. Есть территориальные представители Папы, то есть, епископы. Есть параллельная вертикаль власти по линии монашеских орденов. Есть субординация по приоритету задач. Например, с ересью борются инквизиторы.

Например, многократно упомянутое ранее аббатство Сакра-ди-Сан-Мигеле бенедиктинское. Поэтому оно имеет автономию от вертикали власти по линии епископа Турина, а обязанности аббата выполняет епископ Гренобля, потому что он бенедиктинец.

Отец Августин викария проинформировал. Устав не обязывал, но не сообщить о настолько чрезвычайном происшествии, как тройное убийство, было бы адски невежливо. Если бы викарий узнал из слухов на базаре, а не из первоисточника, вышло бы чистое хамство. И совершенно немотивированное.

За помощью же отец Августин обратился к доминиканцам. По уставу обязанность проводить расследования происшествий ложится на аббата, но никакой устав не требует от начальников лично заниматься всеми многочисленными делами, за которые они отвечают. Делегирование полномочий и обращение к профильным специалистам никто не отменял.

Аббат попросил проверить, не из еретических ли соображений неизвестные убили троих монахов. Как-то не очень уместно выглядело бы обращение в инквизицию из-за такого приземленного мирского события, как убийство ради ограбления.

Отец Доминик как раз не был загружен никакой ересью, да и некрасиво стало бы отмахиваться от дела об убийстве троих братьев во Христе. Пожары же в городе ни с какой ересью никто не связывал. Их расследованием занялись декурионы, которые пока не нашли повода обратиться в инквизицию.

Он прибыл в Санта-Мария-ди-Карпиче с утра. Первым делом всех обругал, что перетаскивали покойников и затоптали места происшествия. Потом осмотрел тела. Мертвых уже обмыли, а могилы в мерзлой земле еще не выкопали. Все убиты одинаково. Удар стилетом в сердце. Возможно, приходил всего один убийца. Возможно, и сатанист.

Ничего не пропало, кроме загадочного имущества алхимика, которое никто не мог описать. Сундуки и мешки. Кто-то видел мельком лабораторную посуду. Тигель на длинной ручке. Сырье для производства фейерверков, список сохранился у аббата. Кажется, плавили свинец. У стены еще слитки штабелем лежали.

Отец Доминик сходил в кузню, покопался в ящике с песком и выкопал две толстые капли серого металла. Попросил весы с чашками и гирями. По весу капель понял, что это не свинец, а олово. Как олово связано с фейерверками и зачем кому-то врать, что олово это свинец? Зачем кому-то красть хоть олово хоть свинец и ради этого убивать троих монахов, зная, что по следу пойдет инквизиция?

Возник вопрос, почему обокраденный алхимик не стоит над душой у дознавателя, не изрыгает проклятия в адрес воров, не хвастает знакомством с сильными мира сего и не требует срочно выслать конную стражу с рыцарями на поимку воров? Может быть, он сам нечист на руку? Алхимики бывают разные.

— Как бы мне допросить алхимика? — спросил дознаватель.

— Алхимик уехал еще вчера, — неохотно признался отец Августин.

— Просто так бросил все и уехал? — удивился дознаватель.

— У меня аббатство, а не постоялый двор. Я сегодня утром сам разогнал всех, кто переехал сюда ради мистерии. И музыкантов, и ремесленников. Еще вот рыцаря из Московии осталось домой отправить. Думаю, алхимик сам появится и спросит, как идет расследование.

— Это если он невиновен. А что, если он причастен к убийствам? Вдруг он сделал что-то нехорошее и хотел вывезти, но монахи его раскусили?

— Нет. Алхимик в это время работал за кулисами мистерии. Если только его подмастерье… Но зачем? Кстати, к ним в кузню днем раньше залезал неизвестный воришка. Подрался с этим подмастерьем, ничего не унес и сбежал. Поэтому я думаю, что виноваты все-таки преступники извне, а не Иеремия и Пьетро. Может быть, нам стоит поговорить с Ночным Королем Турина?

— Не стоит. Когда я выезжал из города, уже было известно, что Гадюшник сгорел почти дотла, и дом Ночного Короля тоже. Самого его этим вечером не видели вовсе. Никто не видел, чтобы дон Убальдо науськивал свою братву поджигать город и никто не видел, чтобы он пытался остановить массовые беспорядки или организовать тушение пожара в Гадюшнике. Он свой-то дом не тушил.

— Как вы быстро. Были подозрения?

— Про все значимые события, связанные с Гадюшником, Ночной Король хотя бы знает. Еще с утра декурионы послали за ним, но ничего не нашли. Я тоже съездил. Рассчитывал, что если на черном рынке Турина появится алхимическая посуда, то я сразу поймаю вашего убийцу и вора, даже раньше, чем увижу место преступления. Но увы, черный рынок сгорел, дон Убальдо если жив, то не скоро покажется в городе, а его, так сказать, вассалы или сгорели, или порублены во время бунта, или будут повешены, или бежали из города. Если наш преступник местный, то концов уже не найти. Вся надежда, что выжившие обитатели Гадюшника откопают какие-нибудь улики на пепелище.

— Бог им всем судья, — вздохнул аббат и перекрестился.

Отец Доминик напомнил про Тодта. Что за странный священник-швейцарец, которого арестовали светские власти как раз в день убийства и ограбления. И у него еще и бесноватый послушник. Понятно, что у обоих бесспорное алиби, но стоит допросить и их. Отец Августин сообщил, что этих вчера забрали светские власти. На этом дознаватель откланялся и поехал обратно в Турин.

В Турине доминиканец сразу же направился в замок Акайя. Если кого-то арестовывает не городская стража по