Тайны рода Романовых. Новейшее документальное исследование. Книга 1 - Игорь Владимирович Яковлев

этот обман в уже изданной типографским способом своей знаменитой «Российской родословной книге». Теперь представители рода Яковлевых, воины, защитники отечества, стоявшие у истоков формирования и выживания Руси в XV–XVI века, по сей день прибывают не просто в полном забвении. Они ещё густо «вымазаны» чёрной клеветой, вложенной в уста ливонских советников Ивана Грозного Таубе и Крузе, которых царь не смог вовремя поймать и казнить.

Труд князя Петра Владимировича Долгорукова «Российская родословная книга» (Часть III) относится к 1856 году, а боярин Яков Захарьевич так и «несёт» по его милости звание родоначальника угасшей в XVI веке фамилии Яковлевых.

Никем не замеченное опровержение вышло через 17 лет.

Оно было опубликовано так, между прочим, в виде ссылки из текста статьи издания «Русская старина» в его «Русской Родословной книге», напечатанной в типографии Министерства путей сообщения в1873 году. Почему оно осталось «не замеченным», в том числе и для тех, кто всё понимал, но предпочитал плыть в русле выработанных традиций.

«У Долг.» (Долгорукова) ч. 3, стр. 497, род Яковлевых, «по ошибке», показан угасшим в XVI веке. Нет. Это не ошибка. И не непрофессионализм. Это заказ, который начал исполнять его пращур. Но это ещё начало той самой традиции, которой вольно-невольно будут следовать грядущие поколения отечественных историков. Такие вот «невинные ошибки», являлись следствием неминуемых «проколов» некоего масштабного плана, реализация которого началась с 1681 года. Долгоруковский, и ему подобные «сбои», по понятной причине, ни в коем случае не подвергались огласке, должной негативной оценке и порицанию в научной среде. Сейчас время показывает, к чему привёл такой, мягко говоря, традиционный подход спустя сто пятьдесят лет.

Уничтожение местничества, с его ценнейшим документальным наследием, решило задачу снижения эффективности работы будущих правдоискателей по изобличению организаторов и исполнителей «стартовавшего» сразу после 1681 года марафона исторических фальсификаций. За уничтожением основного массива документов местничества, неминуемо последовало и общее снижение уровня знаний о нём. Повторюсь, что были совершены, и до сих пор остаются не вскрытыми, различной степени тяжести, факты переписывания нашей истории. Однажды сотворённые, под конкретные цели и задачи, до сих пор зорко опекаемые, в рамках не прекращающейся эстафеты лжи, эти факты продолжают «цвести» на благодатном «поле» практически полностью уничтоженных обличающих документов. Законы местничества, как лакмусовая бумажка, помогают выявлять, где, и каким образом, коверкалась историческая правда о жизни и службе представителей рода Захарьиных-Яковлевых и Юрьевых.

Естественно, вначале была подготовка. Ветвь Захарьиных-Яковлевых (старшее ответвление Захарьевичей) «пресекли» на бумаге первой (рукописной) «Бархатной книги» стараниями комиссии князя Долгорукова. Точкой пресечения обозначили конец XVI века, точнее 1571 год. Это была известная «казнь» бояр Яковлевых с засечением их палками (батогами). Боярин Иван Петрович Хирон-Яковлев, якобы, по приказу Ивана Грозного, поплатился жизнью за неслыханное мародёрство при осаде Ревеля. Его родной брат, боярин Василий Петрович, воспитатель царевича Ивана Ивановича, (даже без такого идиотского обвинения), казнён просто «за компанию» с братом Иваном, так как под Ревелем его просто не было. Кстати, по документам разрядного приказа Василий Петрович Яковлев через три года после этой псевдоказни, осуществлённой задним числом (для не знающих правды далёких потомков) присутствовал в 1573 году на застолье, устроенном Иваном Грозным.

Подавляющее большинство русских историков разных столетий, при изучении устоев царской службы и перипетий во взаимоотношениях представителей знаменитых родов Руси периода XV и XVI веков неминуемо соприкасались с уникальным историческим явлением, каковым было местничество. Все они не могли не замечать противоречий между законами местничества и документами, которые «закрепляли» в историографии определённые события, но не вписывались в его рамки. Большинство, вольно или невольно, ограничивалось лишь поверхностным ознакомлением с истоками местничества, его законами и практикой применения, обеспечивающими в лихую годину жизнестойкость государства. Поэтому получилась такая картина. Все они, даже глубоко погружённые в тематику местничества, видели в нём лишь «механизм» расстановки по родовому «ранжиру», но (по разным причинам) не пользовались им, как инструментом, способным вскрывать опухоли исторической лжи.

Для начавшегося предметного разговора, будет предложен разбор одного исторического факта, обнаруженного в процессе исследования. Оно выявило, что «следов» деятельности Юрия Захарьевича Кошкина-Кобылина в бытность его окольничим, нет. Не удалось найти и документа о пожаловании Юрия этим предбоярским чином. «Пройти мимо» звания окольничего Юрий не мог ни при каких обстоятельствах. Это было бы против всех существовавших тогда местнических законов. Как быть?

«… Лета 6988-го (1480 г. – И.Я) году октебря в 26 день князь великий Иван Васильевич всеа Русии поехол с Москвы в свою вотчину в Великий Новгород, а с великим князем бояре князь Данило Дмитреевич Холмской, Петр Федорович, Яков Захарьич, Василей да Иван Борисовичи, окольничей Иван Васильевич Ощера, дворецкой Михайло Яковлевич Русалка, дети боярские Юрьи Захарьич, Семен Борисович Брухо, (Так в рукописи. – ИЯ), Иван Товарков».

После 1480 года, когда Юрий Захарьевич ещё прибывал в звании сына боярского, в документах разрядного приказа наблюдается двенадцатилетний пробел. В течение этого периода Юрий Захарьевич «не появляется» в разрядных записях. Вопрос. Он что, не служил, не воевал, сбежал в Литву? Разумнее предположить, что документы по какой-то серьёзной причине были изъяты. Речь ведь идёт о двенадцати годах, или трети его зрелой жизни. По какой причине Юрий посмертно лишился документального подтверждения своей ратной деятельности (государевой службы) с 1481-го по 1493 год? Для ответа на этот вопрос необходимо разобраться со спущенной на тормозах, известной поголовно всем историками (изучающим этот период), странностью о двойном (1483-го и 1893 годов) пожаловании Юрию Захарьевичу боярского чина. Эта странная история знаковая. Есть уверенность, что её разъяснение прольёт свет на причину уничтожения записей о службе Юрия в указанный двенадцатилетний период.

Да, господа историки. Столетиями в нашей историографии существуют эти две взаимоисключающие даты с «разбегом» в десять лет. Странно даже не то, что их две (тут ясность теперь будет полная), а то, что подобные казусы никого из вас не интересуют.

Ставшее традиционным «корпоративное безразличие» столетиями спокойно уживается с этим фактом, несмотря на то, что документов о жизни боярина Юрия Захарьевича Кошкина-Кобылина, как говорится, «кот наплакал», не запутаешься.

Только ленивый не высказался, например, про гордого Юрия Захарьевича, который при битве на реке Ведроше якобы посмел высказать своё недовольство самому Ивану III за назначение его, Юрия, первым воеводой в Сторожевой полк. Факт крайне сомнительный, не имеющий под собой реальных документов, но очень популярный среди историков, плохо изучавших законы местничества. Хотя о Ведроши Юрия Захарьевича рассказ ещё впереди, хочется обратиться к высказываниям об этом, якобы, имевшем место инциденте, нашего знаменитого историка А.А. Зимина и профессора МГУ Дмитрия