Акамедия - Александр Ашотович Саркисов

Каким образом в Москве узнали о существовании деревни Оскундурар, вряд ли кто мог объяснить, но она попала в перечень объектов переписи. Ну а раз уж попала, то обязательно всех их перепишут, и дома, и скотину, все перепишут, потому как нужно это государству.

В небе застрекотал вертолет с бригадой переписчиков в брюхе. Жители деревни восприняли перепись как стихийное бедствие, а когда старший группы закурил, выпуская в морозный воздух клубы дыма, – и вовсе как приход антихриста. Детей попрятали, на вопросы отвечали нехотя, все больше отмалчивались.

Переписчик разложил на столе бумаги и приступил:

– Фамилия, имя, отчество?

– Староверов Фокий, Увеналиев сын.

– Дата и год рождения?

– 7449 года от сотворения мира, в аккурат перед Пасхой.

Переписчик занервничал.

– Паспорт покажи!

– Так нет их у нас и сроду не бывало.

Переписчик по инерции задал еще один вопрос:

– Партийность?

– Православные мы.

Когда в семье Арефия переписывать закончили, употевший мужик собрал со стола бланки со сплошными прочерками и попросил проводить в соседнюю избу. С ним отправили Арефия, как старшего, тут и послал Господь ему испытание – змея-искусителя в облике бригадира переписчиков. Тот толковал смышленому мальчишке про другую жизнь и обещал взять с собой. Заколебался Арефий, впервые в жизни у него появилась возможность выбора.

Выбор в принципе вещь непростая, а уж социальный выбор вообще дело особое. Философы рассматривают его как творческий акт человеческой деятельности и считают проявлением внешней свободы.

Арефий выбор сделал: утром следующего дня вертолет, как обожравшаяся стрекоза, натужно вращая лопастями, с трудом оторвался от земли. Он уносил с собой в Кызыл бригаду переписчиков и Арефия, тайком от родителей забравшегося на борт.

Определили Арефия Староверова учиться в ПТУ на токаря. Хоть учиться было и непросто, за всю жизнь он читал только две книги – Учительное Евангелие да житие Аввакума, ему там нравилось. Из общей массы учеников он если и выделялся, то ростом и крепостью, в ПТУ в основном учились тувинцы, которые ни знанием, ни здоровьем не отличались.

Два года Арефий привыкал жить по закону и обнаружил, что это легче и приятнее, чем жизнь по канону. Одно его удивляло: как это люди не сеют, не жнут, а едят регулярно и от пуза.

Исполнилось Арефию восемнадцать, получил он диплом токаря второго разряда и отправился прямиком на призывной пункт. Военком долго изучал дело призывника.

– Ну что, профессия у тебя есть, парень ты, по всему видать, положительный, в строительную часть пойдешь?

Арефий понимал, что там придется вкалывать, а он уже от этого стал отвыкать.

– А куда еще можно?

– В десант можно или на флот.

Высоты Арефий жуть как боялся и второй раз в жизни сделал выбор:

– На флот!

Попал Староверов в Кронштадт в учебку. Парень он был старательный, не пил, не курил, все, что поручали, делал на совесть и очень быстро выслужился до старшего матроса. Командир учебного отряда к парню присмотрелся и оставил у себя. Через два года Арефий был уже в чине старшины I статьи и занимал должность замкомвзвода.

– Староверов!

– Я!

– Хочешь стать военно-морским офицером? Или после дембеля в народное хозяйство?

Арефий прикинул: а что, работенка непыльная, одет, обут, в чистоте, в сытости, что еще нужно? А на народное хозяйство он в ПТУ насмотрелся. И сделал он выбор в третий раз:

– Так точно! Хочу стать военно-морским офицером!

В училище он попал со скрипом, помогли рабоче-крестьянское происхождение и начальник учебного отдела, который был другом командира учебного отряда.

Учеба не пошла с первых дней, сказывалось отсутствие нормального школьного образования. Мучился Арефий, а вместе с ним и преподаватели, Староверова они жалели и скрепя сердце ставили ему трояки.

Первые два года обучения, пока не кончились математика с физикой, были для Арефия хуже ада. После стало полегче, в основном шли дисциплины по специальности. Жил Арефий особняком, любил одиночество, ни с кем особо не сближался, друзей не заводил.

На четвертом курсе, весной, Арефий задумался о женитьбе, в родном Оскундураре его сверстники, поди, давно все оженились. Чудное время года весна – деревья одеваются, девушки раздеваются. Заколотилось у Арефия сердечко, позвало на поиск второй половинки. Занялся он этим всерьез, на танцах всяких там финтифлюшек и не рассматривал. Так увлекся, что оказалось у него сразу две невесты – одна медсестра из госпиталя, а другая акробатка из цирка.

С медсестрой он познакомился, когда лежал в госпитале с лакунарной ангиной. Звали ее Ольгой, была она постарше Арефия, и были у нее крепкие ноги, широкий зад и развитая грудь – все, что нужно для продолжения рода. Только Арефий все не мог взять в толк странное поведение медперсонала: в госпитале они накрашенные, надушенные, причесанные – перед кем там красоваться-то, вокруг одни больные, а на улицу выйдут – ну просто мыши серые. Вот загадка. Ольга была коренной ленинградкой и девушкой совсем уж городской. Вела себя шумно, иногда вульгарно, а в сексе границ не признавала, чем пугала пуритански воспитанного Арефия. А после попытки склонить его к анальной пенетрации Арефий в очередной раз сделал выбор, решив создать семью с циркачкой.

Девочкой она была совсем кукольной и по-своему даже симпатичной, звали ее Тиныл, и была она чукчей. Все называли ее на русский манер Таней, училась она в цирковом училище при Ленинградском цирке на набережной Фонтанки и работала акробатический номер «Страна Восходящего солнца» вместе с узбеком и двумя казахами. Арефия она боготворила и на предложение руки и сердца сразу же согласилась.

Заявление подали во Дворце бракосочетаний на набережной Красного флота и стали ждать. Государство давало молодым людям месяц, чтобы одуматься.

Заняв денег, Арефий купил обручальные кольца по талону, выданному органом записи актов гражданского состояния, и пошел доложить командиру о предстоящем событии.

– Разрешите?

– Заходи, Арефий Фокиевич.

– Товарищ командир, жениться я решил. Приглашаю вас на свадьбу.

Командир в предвкушении потер ладошки.

– Свадьба – это хорошо, это здорово! Без свадьбы только мухи женятся!

После торжественной росписи событие отмечали в небольшом темном помещении столовой «Рассвет». Гостей было немного, а стол был более чем скромным. Со стороны Арефия были командир роты, свидетель и еще трое курсантов, о присутствии родни и речи не шло, был для них Арефий отрезанным ломтем.

Командир роты вошел в роль посаженного отца и очень важничал. Со стороны невесты было несколько цирковых подруг и многочисленная родня. Бросив яранги, оленей и тундру, одетые в одинаковые новые костюмы, они приехали на свадьбу. Приморские чукчи занимались промыслом морского зверя, Танькина родня была чукчами-оленеводами. Кто какого возраста, определить было трудно, для русского человека были они на