Столица мира и войны - Олег Викторович Таран

«Что он здесь делает?! – вначале удивился Массинисса, а затем с легким испугом подумал: – Неужели он что-то узнал про наши с Оксинтой ночные подвиги?!»

Главарь банды Портового братства, блиставший украшениями и богатым нарядом, явно наслаждался произведенным эффектом и внимательно всматривался в глаза Массиниссы.

– Не показывай ему свой испуг! – услышал он рядом взволнованный шепот Оксинты. – Иначе он обо всем догадается.

Массинисса отвел глаза от Селькафта и, посмотрев на Рамону, произнес:

– Прости, но полагаю, что у тебя и без нас достаточно певцов и танцовщиков. А мы уже достаточно насладились твоим гостеприимством.

Он резко развернулся и пошел к выходу, сопровождаемый Оксинтой.

– Царевич, жаль, что мы с тобой не успели поговорить! – услышал он голос Селькафта, донесшийся вдогонку. – У нас найдутся общие темы для разговора.

* * *

– Проклятье! – ходил туда-сюда по своей комнате Массинисса. – Откуда он мог узнать?!

– Скорее всего, он не узнал, а как-то заподозрил. Вот и пришел к Зевксису, чтобы увидеть твою реакцию на его появление, и, кажется, утвердился в своих подозрениях, – задумчиво произнес Оксинта.

– Но неужели этот человек так запросто ходит к Зевксису? Все же он разбойничий вожак, а Зевксис строит из себя благообразного купца! Я уверен, что появление Селькафта было неслучайным. Но кто и что мог ему сказать?

– Об этом знает только сам Селькафт, – развел руками Оксинта.

В эту ночь им обоим не спалось, они ворочались на своих ложах, думая о предстоящих неприятностях.

Несколько дней прошли без особых событий, и, когда Массиниссе принесли послание от Ферона, он вспомнил, что уже миновала неделя, как они с купцом собирались в порт посмотреть корабль.

– Думаешь, это хорошая идея – появиться там, в порту, и заодно попробовать выяснить у Селькафта, что ему известно? – поинтересовался Массинисса, беседуя с Оксинтой. – Полагаю, пока мы с Фероном, нам ничего не грозит.

– Можно попробовать. Появившись в порту, мы покажем ему, что нам нечего бояться, так как мы ни в чем перед ним не виновны. А наш уход с вечеринки при появлении Селькафта можно объяснить тем, что тебе стало неудобно перед ним из-за казненного воришки. Мол, совесть до сих пор мучает из-за того парня.

Царевич усмехнулся:

– Ох, Оксинта, недаром Ферон подозревает в тебе своего сородича! Как ты хитро все придумал!

Тот хмыкнул:

– Я над этим долго размышлял. Ничего другого нам не остается. Только все отрицать.

В порт они с Фероном и двумя его охранниками прошли относительно спокойно. Добрались до стоянки кораблей и побеседовали с капитаном одного из них по имени Данэл. Этот человек очень понравился Массиниссе: он, в отличие от Ферона, относился к нему как к взрослому, охотно отвечал на все вопросы. Казалось, ему льстило, что царевич, никогда не бывавший в море, искренне интересуется всем, что с этим связано. Когда Массинисса ступил на палубу, он словно позабыл все свои тревоги и волнения. Ему вдруг захотелось немедленно отправиться в плавание. Он продолжил вопросы о строении корабля и о том, для чего предназначены те или иные снасти. Данэл охотно объяснял.

Ферон снисходительно смотрел на юношеский восторг царевича, который буквально облазил весь корабль с носа до кормы. Стоявший рядом с ним Оксинта тоже улыбался, радуясь, что царевич отвлекся от мрачных мыслей. Правда, когда мулат на всякий случай оглянулся назад, то улыбка сошла с его лица: к стоянке корабля подходили Селькафт и его люди. Мрачная усмешка на лице главаря не предвещала ничего хорошего.

– Кажется, у нас неприятности, – положив руку на рукоять меча, сказал Оксинта купцу.

– А ты не спеши на них нарываться! – наставительно произнес Ферон, убирая его руку с рукояти. – Сейчас все решим.

Он сделал знак своим людям, чтобы не шевелились, и, выставив руку, на которой сверкал перстень с синим камнем, спокойно пошел навстречу разбойничьей шайке.

– Если у вас проблемы с этими разбойниками, скажите, чтобы ваш приятель прыгал на корабль! У меня хотя и не вся команда на борту, но мы быстро поднимем парус и выйдем из порта, а там я высажу вас, куда вы скажете, – предложил Данэл.

– Мне нельзя покидать пределы Карфагена без разрешения сената, – проговорил царевич, поглядывая на приближавшихся разбойников. – С другой стороны, если мы начнем убегать, они подумают, что мы перед ними в чем-то виновны, и рано или поздно найдут нас в городе. – Затем он посмотрел на капитана: – Но за готовность помочь спасибо тебе, Данэл. А ты не боишься, что они могут тебе припомнить твою помощь мне?

– Устал я бояться! Да и все тут, в порту, этих разбойников ненавидят. Их главарь, Абидос, и так неплохо наживался на купцах и на капитанах судов, угрожая им, что испортит товар или сожжет корабли, и вымогал плату. А после того как он завел себе новую любовницу, требования денег возросли. Предыдущий хозяин моего корабля так и разорился, – ответил капитан, глядя на разбойников ненавидящим взглядом.

Ферон подошел к главарю шайки и сказал:

– Уважаемый Селькафт, мы, кажется, все с тобой выяснили. И я сообщил тебе, что царевич и его друг – мои друзья, а теперь еще и компаньоны. К тому же Массинисса – почетный гость Карфагена. Почему ты проявляешь такое неуважение к нему?

Селькафт на этот раз был настроен решительно:

– Я велел ему не появляться в порту, но он ослушался. К тому же есть за ним и другие грешки, но о них тебе расскажет сам Абидос. Мой человек проводит тебя к нему.

Главарь махнул рукой, и к нему приблизился один из его людей, взял купца за руку и повел к портовым складам.

– Надеюсь, пока я не вернусь и не выясню все, с моими гостями ничего не случится! – крикнул напоследок Ферон.

Мрачный хохот разбойников был ему красноречивым ответом.

Массинисса спрыгнул с корабля и встал рядом с Оксинтой, положив руку на рукоять меча.

– Что тебе нужно от меня, Селькафт?

– Ты обнаглевший дикарь! Приехал сюда из своих степей и думаешь, что можешь заводить здесь свои порядки?! – яростно прокричал тот.

Разбойники, сжимая оружие, стали подходить к нумидийцам все ближе. Люди Ферона благоразумно отошли в сторону, делая вид, что ничего не происходит. Но бросаться на Массиниссу и Оксинту окружавшие их разбойники не торопились.

Селькафт вдруг неожиданно спросил:

– Ты ничего не хочешь рассказать мне, царевич? Может, что-то вернуть?

«Проклятье! Они точно подозревают нас в нападении на их кассира!» – с тоской подумал Массинисса, но меч не вынимал