Украсть Посейдон - Виктор Евгеньевич Рябинин

– Надеюсь, вы правы, командир, – сдержанно согласился Ранье, думая о том, что этой субмарине и её экипажу предстоит пройти еще более крутые испытания в ближайшее время. И организует их он – ученый Пьер Ранье, которого его любимая жена называла Пираньей.

***

Первый день на борту атомной субмарины оказался весьма насыщенным и интересным. После того, как прошла некоторая сонливость, вызванная пластырем от морской болезни, лейтенант Фрайт с разрешения командира организовал для ученого ознакомительный осмотр корабля.

Начали с камбуза. Там три кока готовили еду для экипажа численностью в 140 человек. По корабельному распорядку дня команду кормят четыре раза в сутки. При весьма разнообразном меню: от индейки с гарнирами и приправами, до бифштексов и пиццы.

Качество пищи Ранье понравилось. Служба на любой лодке мира не отличается разнообразием, потому к приему пищи здесь относятся, как к особому событию, которое всегда ожидают с нетерпением. Поскольку автономность любого атомного корабля определяется запасом продовольствия, на «Вашингтоне» снабженцы пытались запастись им под завязку и даже больше. Случалось, консервы просто укладывали на палубу и сверху накрывали фанерными листами, чтобы по ним можно было при необходимости ходить. Понятное дело, что и морозильная камера перед выходом в поход с трудом задраивалась из-за уложенных в нее продуктов.

Другой проблемой, характерной именно для подводных лодок, был мусор. Сто сорок человек ежедневно по объективным причинам оставляли в ходе жизнедеятельности немало отходов. На лодке был предусмотрен для этого специальный мусоропровод, работающий по принципу торпедного аппарата. Мусор аккуратно укладывался в камеру и попросту отправлялся за борт.

Передвигаясь из отсека в отсек, Ранье и Фрайт попали в первый, торпедный. «Вашингтон» имел четыре торпедных аппарата для пуска торпед МК-48 «Адкап», ракет «Гарпун» и «Томагавк», которые хранились тут же на трех двуярусных стеллажах.

Но не это интересовало ученого. У переборочного люка во второй отсек, в небольшой выгородке, он увидел свою установку, которая в тесном отсеке казалась намного больше, чем в просторной лаборатории. Ранье подошел к установке, сел в кресло оператора и понял, что установка полностью обесточена.

– Скажите, лейтенант, – поинтересовался ученый у Фрайта. – Для того, чтобы установка заработала, её необходимо подключить к электрическому источнику. Как это происходит на лодке.

– На нужный агрегат питание подается по приказанию из центрального поста, – с сомнением произнес Фрайт. – Спросите и согласуйте этот момент с командиром.

Они снова вернулись в центральный пост и Ранье подошел к командирскому креслу, где мирно дремал Келли.

– Прошу прощения, сэр, – зычным голосом Ранье заставил командира широко раскрыть глаза.– Я был в первом отсеке и осмотрел свою установку. Все нормально, но на нее не подано питание. Хотел спросить, как будет организован данный процесс?

Чувствовалось, что командир недоволен тем, что его потревожили, но он тактично объяснил ученому, что электрической питание на установку подадут тогда, когда лодка придет в заданный район. Ранье придется сидеть за пультом своей установки и в нужный момент запустить её на полную мощность.

– Ты чего-то побаиваешься, – решил Пьер после слов командира. – Наверное, тебя сильно напугали представители ЦРУ и дали рекомендации запускать установку в самый последний момент. Скорее всего, они не желают повторения неудач, сопутствующих Филадельфийскому эксперименту великого Эйнштейна. Ну да я вас все равно проведу и перехитрю!

На карте, развернутой на столе у штурмана Ранье увидел, что лодка идет курсом на восток и прикинул, что до Азорских островов, куда, как ем у сказали, направляется субмарина, еще примерно три-четыре дня хода. Пока он рассматривал карту, кто-то дотронулся до плеча ученого сзади. Ранье вздрогнул.

– Не пугайтесь, сэр, – извиняющимся тоном проговорил Фрайт. – Приглашаю вас в рубку гидроакустиков. Уверен, такого вы никогда не видели и не слышали.

– Добро пожаловать в камеру ужасов, сэр, – поприветствовал Ранье старшина акустической команды, когда они заглянули в полутемное помещение.

Позади старшины в наушниках пристально всматривались в экран монитора три матроса.

– Новый контакт по пеленгу 187. Биологический, – доложил один из матросов в центральный пост.

– Не хотите ли послушать, сэр, – протянул гостю свои наушники старшина команды.

Ранье с готовностью надел наушники и прислушался к приглушенным шумам.

– Это креветки, сэр, – пояснил старшина.

– Я преклоняюсь перед людьми, которые разбираются в звуках моря, искренне восхитился ученый. – Но вы так и не объяснили, почему называете свой пост камерой ужасов.

– Надо быть здесь, когда мы пересекаемся с противником и тот открывает ракетные шахты или крышки торпедных аппаратов. Тогда вы сами все поймете, потому как становится немного не по себе, страшновато…

Ранье понаблюдал за работой акустиков еще полчаса. За это время они зафиксировали несколько биологических объектов, среди которых была стая дельфинов и кит, а также рыболовный траулер, который «звеня» тралом прошел где-то вверху над лодкой.

В свою девятиместную каюту Ранье вернулся часа через три. Там царила темнота и почти все шторки были задернуты. Стараясь производить как можно меньше шума, он втиснулся в узкое пространство между двумя койками и, задвинув шторку, вытянулся на спине. Он готов осуществить задуманное. Когда наступит нужный момент, он без колебаний приведет свой план в исполнение.

23.Термоклин

Пока человек весел и улыбается – с ним всё в порядке. Ведь наша жизнь – как фотография: все получается лучше, когда ты улыбаешься. Эту житейскую истину Кирилл усвоил уже давно и весьма одобрительно относился к нечастым моментам, когда в походе какой-нибудь лодочный шутник веселил экипаж своими забавными историями. Зайдя в центральный пост, он сразу же уяснил обстановку. Главный боцман атомной субмарины старший мичман Андрей Степанович Борисов, который нес вахту на рулях глубины, опять смешил народ своими забавными баснями. Как и подобает опытному рассказчику, с серьезным выражением лица в этот раз он излагал сослуживцам, как однажды в командировке попал в отдаленный дагестанский аул, где зашел в местный магазин.

– Мужики, представляете, вижу на полке игрушечная зебра, а под ней ценник с надписью: «Ишак-матрос».

Вокруг все засмеялись, а Борисов, увидев командира, моментально замолчал, но по улыбающимся лицам подводников Кирилл понял, что «боцман-шоу» в самом разгаре.

Приняв от старпома командирскую вахту, Кирилл отпустил старшего помощника отдыхать и, удобно расположившись в командирском кресле, обратился к главному боцману.

– Степаныч, мне показалось, или ты там какую-то речь произносил?

– Показалось, товарищ командир.

– Ладно, не скромничай. Что ты там веселое травил? Продолжай.

Боцман, почувствовав расположение главного человека на корабле, повторил свою байку про игрушечную зебру в дагестанском магазине, а затем, улыбнулся и принялся за другую тему веселого повествования.

– Вот