Стратегия победы. Разгрома 1941 года не было - Елена Анатольевна Прудникова

Ну, и как все это прикажете понимать?

Сага о боевой готовности

Несмотря на то что военной историей я практически не занимаюсь, все равно приходится читать немало военных документов. В них всегда учитывается та армейская аксиома, что если приказ может быть понят неправильно, он будет понят неправильно, поэтому обычно они просты и не допускают двойных толкований. А по поводу истолкований данной директивы написана уже целая литература, причем иной раз ничего не понять не только скромной домохозяйке, но и специалистам. Один из них даже в «Википедию» попал – некий полковник Генерального штаба М. Ходоренок, который считал директиву безграмотной, непрофессиональной и практически невыполнимой.

А в чем, собственно, дело?

А дело не в жуковских словах, а в его же умолчаниях. Он говорит, что Сталин, не веря в возможность нападения, не давал привести войска в боевую готовность. Но уж коль скоро он не давал это сделать 20 июня, то не давал и 20 мая? И 20 апреля? А то что же получается – 20 мая верил в нападение, а 20 июня перестал?

«Да!» – неявно, опять же по умолчанию отвечает маршал в проекте доклада образца 1956 года. Иначе почему войска не были развернуты в оперативных построениях? Почему не хватало тягачей и автотранспорта? И вообще, почему немец дошел до Москвы, в конце-то концов? Не из-за ошибок же военного руководства!

И, опять по умолчанию, получается, что Красная Армия до 22 июня жила так, словно бы нам ничего не грозило. Солдатики помогали колхозникам убирать урожай, трактора и лошади тоже находились в колхозах, законсервированная техника – в парках, снаряды, горючее, продовольствие – на окружных складах и т. п. Генералы постоянно просили, умоляли вождя привести части в боевую готовность, а он запрещал. Возможно ли было сделать это за несколько часов в ночь на 22 июня?

Но ведь далеко не везде немцы застали технику в парках, а солдат в казармах. Во многих местах сразу же начались тяжелые бои. Значит, успели? Стало быть, возможно было успеть даже при насильственном, аж из самого Кремля, удержании армии кверху пузом? Или все же невозможно было поднять войска за несколько оставшихся предрассветных часов?

За неимением знакомых, служивших в армии до 1941 года, я обратилась за ответом к их более молодым коллегам. Исходя из того что уставы и нормативы, может, и поменялись, но суть-то осталась.

Вот что поведал мне на тему боевой готовности писатель Валерий Белоусов, автор известной книги «Горсть песка» и бывший офицер-артиллерист.

«Поговорим о том, что я знаю. Гаубичный дивизион 122-мм гаубиц М-30. Уровень дивизионной артиллерии. Всегда рядом с пехотой, прямо скажем, в одном боевом строю, как знаменитая «трехдюймовка» на всех войнах конца девятнадцатого – начала двадцатого века.

Что мы тут имеем?

Три батареи по шесть орудий. Управление (разведчики, связисты, штаб), тылы (хозяйство, тяга, медпункт). Личного состава около полутора сотен человек…

Из трех батарей в обычной мирной жизни развернута первая, стреляющая. Реально в этой батарее стреляет единственное орудие, основное, третье – из 18 орудий. А что же остальные?

В первой батарее их возят. То есть прицепляют к тягачам и выдвигают на полигон, на тактические занятия. Все остальные 12 орудий стоят в ружпарке. На колодках, чтобы рессоры разгрузить. Со стволами, заклеенными ингибиторной бумагой, со слитой из поршней цилиндров накатника и тормоза отката гидравликой. Так орудие может храниться не годами, а десятилетиями.

Естественно, личного состава в двух батареях практически нет, кроме командира батареи, одного водителя тягача, командиров взводов (огневика, старшего офицера и комвзвода управления), разведчиков (из всего отделения – комотделения, буссолист и вычислитель), один радист, один телефонист, один старшина батареи. В случае повышенной боевой готовности добавляются командиры орудий и наводчики к ним. А в остальное время за всех отдувается первая батарея.

Что такое полная боевая готовность?

1. Принять личный состав до численности по штату, а именно шесть человек расчета на орудие, водители на все тягачи, хозвзод.

2. Расконсервировать тягачи, то есть установить аккумуляторы, заправить машины топливом, водой и маслом. Обычно из-за пожарной безопасности техника стоит сухая.

3. Прокрутить механизмы, вычистить орудия от смазки, промыть их керосином, залить гидравлику, прокачать пневматику, получить и установить прицелы (оптика хранится отдельно).

4. Получить боеприпасы и привести их в окснарвид, то есть окончательно снарядить: вынуть из ящиков, протереть керосином, вывинтить упорные крышки и ввернуть взрыватели, уложить назад в ящики, разложить по весам (плюсики к плюсикам, минусики к минусикам), погрузить в технику.

5. Получить буссоли, дальномеры, бинокли, радиостанции, телефоны, кабель, проверить связь, получить таблицы кодов. Старшины получают сухпай, мехводы заправляют свои машины.

6. Получить личное оружие и боеприпасы.

7. Провести элементарное боевое слаживание, хоть пару раз выйдя на полигон, по ходу оставив на дороге половину техники.

8. Стрельнуть задачу номер один[95].

Можно сказать, в первом приближении к боеготовности…

При подаче же команды «тревога» все хватают одежду, не одеваясь, бегут к технике и выводят её из расположения в район сосредоточения».

То есть все это, кроме, может быть, последних двух пунктов, надо сделать, чтобы привести батарею в боевую готовность? М-да… Но ведь и это еще не все.

«Директива № 1 является невыполнимой. Почему? Например: явился я на склад боеприпасов и требую выдать мне боекомплект. А мне и говорят, парень, ты что, не похмелился? Да на каком основании?! Дело в том, что склады подчиняются не войскам, а ГАУ, и без команды из Москвы мне ни одного патрона не выдадут. И Москве не нужно командовать: быстро выдать ст. л-ту Белоусову В.И. пол-бэка. А поступает сигнал: «Акация», к примеру. По этому сигналу в третью батарею первого дивизиона 453 МСД выдается 72 осколочно-фугасных снаряда ОФ-462, в комплектации. То же самое с горючим, продуктами, вещевым снаряжением…

А карты! Как артиллеристу стрелять без карты? Так вот, нужные листы выдаются на руки в штадиве уже обрезанными и склеенными. А для того, чтобы нужный лист найти в совсекретном делопроизводстве, его обрезать, склеить и сложить, нужно часа два.

Таким образом, указанной Директивой № 1 не токмо что войска не поднять, задницы не оторвать!»

Видите, в чем особенность жуковского умолчания? Маршал не пишет, что солдатики были в колхозах и т. п. Он это подразумевает – для штатских. А для военных подразумевается совсем другое, и тоже по умолчанию. Он ведь упоминает о неких «мероприятиях», которые они проводили перед войной. Штатскому здесь вообще ничего не понятно – мало ли какие это могут быть мероприятия? Военному же все