Стратегия победы. Разгрома 1941 года не было - Елена Анатольевна Прудникова

е) Боевые противогазы выдаются всему личному составу на руки.

ж) Телефонные элементы заливаются водой по особому приказанию.

Подъем частей по тревоге и выход их на сборные пункты должны быть доведены до автоматизма, для чего особенно четко необходимо поставить весь внутренний распорядок части, отработать и проверить службу оповещения командного состава.

Хранение имущества должно обеспечить быструю его выдачу в подразделения.

3. Для поверки готовности частей и для их тренировки на быстроту сбора по тревоге устанавливаю УЧЕБНО-БОЕВЫЕ ТРЕВОГИ.

Учебно-боевые тревоги проводить непосредственным и прямым начальникам от командира части и выше.

По особым предписаниям Военного совета армии и Округа учебно-боевые тревоги могут проводиться командирами управлений армий и Округа (начальники штабов, оперативных отделов, начальники родов войск).

Учебно-боевая тревога проводится обязательно в присутствии командира части.

По учебно-боевой тревоге надлежит:

а) части вывести на сборные пункты (согласно плана тревоги части);

б) опечатанный пакет на случай боевой тревоги не вскрывать;

в) патроны на руки бойцам не выдавать, но на сборный пункт выносить или вывозить;

г) телефонные элементы не заливать;

д) пакеты с топокартами на руки командному составу не выдавать;

е) продукты в котлы закладывать по особому распоряжению лица, производящего поверку.

После проверки части на сборном пункте, проверяющий дает отбой или ставит части учебную задачу.

Во исполнение настоящей директивы, Военным советам армий немедленно отдать подчиненным соединениям и частям соответствующие распоряжения и организовать поверку их точного выполнения»[98].

Если эти мероприятия выполнены, то части прикрытия государственной границы могут вступить в бой через два часа после того, как объявлена тревога.

Так что времени на самом деле хватало – немцы тоже не трансгрессировали всей армией на нашу территорию, им надо было как минимум перейти границу (а это зачастую река, стало быть, протолкнуться через мосты или навести переправы), да и пограничники на своих заставах не мух ловили. При одном условии: если все мероприятия выполнены. А вот как они выполнялись, кто и почему в эти нормативы не уложился – вопрос уже не к руководству страны, а к наркому обороны.

Перевод с военного

Когда речь идет об армейских документах, надо учитывать еще один момент. Возможна очень простая вещь: мы видим в приказе одно, а военные – совсем другое. Армия – это машина, она работает по уставам, наставлениям, у нее свои правила и свой язык. В армии приказы не уточняются и не обсуждаются, а для этого они должны быть отданы так, чтобы не возникало двойного толкования. Это как с юриспруденцией: сколько неюридического народа смотрело «дело Берии», анализировали и ломали головы на тем, что все это значит, а пришел юрист – и сразу от дела полетели ошметки во все стороны. Поэтому-то я, когда речь заходит о военных делах, и стараюсь иметь дело с бывшими военными. Причем офицерами, у которых уставы не то что в головном мозгу обосновались накрепко, а уже и в костный проникли.

Первая непонятка директивы связана с ее слишком общим, неконкретным характером. Привести войска округа в полную боевую готовность – понятно. Но ведь в этом случае у каждой части свое расписание. Какие именно войска держать рассредоточенно и замаскированно? Части прикрытия у границы – да. А кадрированные части, находящиеся в глубоком тылу – зачем? Да и кого, если там нет личного состава?

Олег Козинкин, бывший майор-артиллерист, двадцать лет «в рядах», в одной из своих работ «прочитал» «Директиву № 1» глазами офицера. Вот что он пишет[99]:

«Попробую, для «штатских», немного проанализировать текст этой Директивы № 1, показать что увидит любой достаточно грамотный советский военный, офицер, в данном тексте.

Пункт «третий» преамбулы, не имеющий номера и значит один из важнейших, говорит о том, что войскам этих округов предписано «быть (находиться) в полной боевой готовности», т. е. продолжать находиться в объявленной ранее полной боевой готовности.

Пункт в) в котором говорится, что – «все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно», находится как раз в «приказной» части.

Таким образом, сначала в «преамбуле» Директивы говорится – «быть в полной боевой готовности», а потом в «приказной» части – «все части привести в боевую готовность».

Для человека не очень военного, эти повторяющиеся пункты вроде бы и говорят о том, что войска вот так вот и поднимаются по тревоге. Этот повтор и дал основание… заявлять о «несуразности» Директивы № 1, представить её как «на редкость безграмотную, непрофессиональную и практически невыполнимую». И она действительно выглядит достаточно «несуразной» и «безграмотной» для директивы, «приводящей войска в полную боевую готовность». Но только до тех пор, пока не примешь во внимание, что писалась она как продолжение неких предыдущих директив и распоряжений. Ведь согласно орфографии и штабной культуры, и если б не было предыдущих распоряжений о приведении частей в «полную боевую готовность», то стояло бы в этом тексте, и именно в «приказной» части, примерно так: «все части(округов) привести в полную боевую готовность. Войска рассредоточить и замаскировать». Так, по крайней мере, будет просто грамотней (по-русски) звучать и понятней для командиров частей.

Этот пункт в) в Директиве № 1 говорит о том, что войска уже должны быть к этому моменту, к 21 июня, рассредоточены и замаскированы, т. е. выведены с мест постоянной дислокации, из гарнизонов и ангаров. Поэтому и написано – «Войска держать рассредоточенно и замаскированно». Это же предписывала и сохранившаяся директива ГШ № 0042 для авиации западных округов от 19 июня. А фраза «все части привести в боевую готовность» без указания степени готовности – лишь напоминание, мол, привести в боевую готовность те части, что не оговаривались отдельно в предыдущем распоряжении и не должны были подниматься по тревоге ранее.

Пункт г) «ПВО привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава»… пример того, что в предыдущих распоряжениях также оговаривались ограничения каким-либо частям, родам войск…

Если бы Директива № 1 от 21.06.41 была единственным документом, приводящим войска западных округов в боевую готовность, то фраза «привести войска в полную боевую готовность» действительно и только стояла бы в «приказной» части, но никак не в преамбуле. И в любом случае «степень» боевой готовности обязательно бы указывалась, а не просто «привести в боевую готовность». Штабная грамотность не зависит от степени волнения начальника Генерального штаба и наркома обороны, которые от волнения могли «запятые перепутать». В пункте г) оговорить действия приписного состава для ПВО округов впопыхах почему-то смогли, а остальные пункты сочиняли в страшном волнении? От