Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

Он ухмыльнулся и дёрнул бровями, а миссис Пинкертон переступила, переставив свой зонтик так, чтобы тот вмиг мог был быть поднят остриём прямо к промежности мальчишки. Это тут же охладило его пыл, заставив нервно сглотнуть после оценки диспозиции.

— Что же, — медовым голосом, едва слышным, ответила она. — Я передам ваши слова сейчас же, а утром, по пути в зал, мы с вами снова встретимся. Уверена, вы не откажете мне переброситься парой слов. Минус сто баллов Слизерину за нарушение дисциплины, мистер Нотт. Вам следует вернуться в ваши комнаты, сейчас же!

Она заговорила громче, и Теодору не оставалось ничего, кроме подчинения. Рубины, сапфиры, топазы и изумруды, подчинявшиеся дисциплинарной магии Хогвартса, уже давно опустились в нижние колбы своих насыпных часов, и ещё одна сотня штрафов не могла никак повлиять на борьбу факультетов.

Потому что уже давно не было никакой борьбы факультетов. С начала марта, когда Слизерин так же ушёл в минус, последним среди четырёх.

Вернувшись под подозрительные взгляды Забини он написал то, что озвучил смотрительнице, выдав это за согласованную информацию. Утром она, отчего-то недовольная, заявила ему, что в Лондоне погода в воскресенье ожидается особенно солнечной, а вот в Шотландии в будни возможна гроза. Теодор кивнул, расценив это как намёк на то, что ему дан последний шанс. Это вызывало мурашки, но если Поттер и компания хотели предпринять что-то уже сейчас, то Теодор не мог не воспользоваться этим шансом.

Воскресный день прошёл для него как на иголках, но уже днём Джинни отписала ему, что кто-то в эйфории, а она сама очень хотела бы встретиться в ванной старост, чтобы ощутить горячий… Тео усилием сосредоточился на первых её словах, и выдохнул.

Какими бы ни были следующие шаги Поттера, теперь он мог потребовать его вернуть долг и прибыть в Хогвартс, чтобы Тёмный лорд был вынужден ответить на этот вызов. Этот план у него родился ночью на воскресенье и казался стройным и неплохим.

Ровно до того момента, как прозрачная серебристая лань, закружившаяся под потолком гостиной Слизерина, заставив прервать шахматную партию с Джимом Пакстоном, голосом директора Снейпа жёстко не заставила его отправиться на срочную встречу, которую он не планировал.

* * *

— Вы не торопились, мистер Нотт, — усталым голосом заметил директор Снейп, когда Теодор, половину часа спустя, запыхавшись, добрался до его кабинета. Пароль на этот раз был более… обычным, нежели чем в прошлые разы: «Дикая охота».

— Добрался, как только смог, сэр, — ответил юноша, поёжившись под пристальным взглядом чёрных блестящих глаз.

— Вы, верно, разучились пользоваться камином?

— Простите, сэр?

— С самого вашего первого курса этот камин, — он ткнул пальцем в сторону едва тлеющего в полумраке очага, — открыт для вас. И, сдаётся мне, вы не раз им пользовались. Но в этот раз разучились. Занятно, очень занятно.

Теодор открыл и закрыл рот, пытаясь вообще понять, в чём его упрекал Снейп.

— Даже если так, профессор, летучего пороха у меня нет, — пожал он плечами, стараясь скрыть раздражение в голосе. За этим ли его вызывал директор?

— В вашем нагрудном мешочке, как замечали наблюдатели, много места, — протянул директор, поднявшись со своего стула и сложив руки на груди. — Удивительно, что его вы там не храните.

Теодору хватило совести повинно уткнуть глаза в пол. За столько лет кто-то бы да увидел его самое сокровенное место хранения, те же соседи по дортуару, но у него и правда там не было летучего пороха.

— Вы забываетесь, мистер Нотт, — жестко, пусть и устало, продолжил Снейп. — Вам снова показалось, что вы всесильный Мерлин, который вершит судьбы миров. Это не так. Странно, что ответ за ваши действия приходится держать мне, правда?

Теодор поднял голову, и ледяной взгляд старшего колдуна будто бы пронзил его насквозь. Перед его взором пронеслись воспоминания — как он говорил с Ранкорном, как поделился с гриффиндорцами зельем, как нервничал, ожидая ответа от Уизли через Джинни, как… нет, это было воспоминание совсем не к месту… так почему…

В разуме будто бы разорвалась ледяная бомба, отчаянно заломило виски, и он едва удержал равновесие, а перед глазами по-прежнему было воспоминание из ванной префектов, когда Джинни, едва прикрытая пеной, решила подняться на бортик, чтобы нырнуть оттуда…

«ЭТО ЛЕГГИЛИМЕНЦИЯ!» — понял он вдруг. Палочка сама собой соскользнула ему в ладонь.

— Как вы смеете! — прохрипел он, пытаясь сфокусировать взгляд на Снейпе сквозь боль в голове. Когда ему это, наконец, удалось, он увидел, как директор, ещё более бледный, чем мгновениями раньше, покачивается, закрыв глаза и опёршись на массивный письменный стол. — Это преступление!

Снейпа, как будто бы, эти слова привели в чувство, и он дёрнулся, исказив лицо в гримасе.

— Преступление? — прорычал он, и стремительно, в один миг, перелетел прямо к Нотту, заставив того сделать шаг назад. — Я преступник уже почти двадцать лет, Нотт!

Снейп задрал рукав своей мантии, оголив уродливую, пышущую гнилой, ужасающе чёрной магией, татуировку Чёрной Метки. Змея, изображённая на ней, будто бы насмешливо сверкала своими гнилыми изумрудами, потешаясь над неудачником-Ноттом.

— В другой раз я бы вышвырнул бы вас вон, мальчишка, — процедил Пожиратель Смерти, успокоившись. Он отпустил рукав и развернулся, зашагав к своему стулу, не обращая внимания на палочку Теодора. «Он покусился на… на…» — летели мысли в голове юноши, но найти решимости атаковать директора он не смог. Ещё не настал тот момент, когда это можно было сделать. — Но сейчас у меня нет другого выбора, как довериться вам.

— Ч-что? — хрипло переспросил студент, чьё восемнадцатилетие приближалось день ото дня.

— Заткнитесь и слушайте, Нотт.

Он наколдовал жёсткий стул со спинкой и жестом приказал Теодору сесть. Слизеринец предпочёл за лучшее подчиниться.

— Вы и другие малолетние остолопы можете сколько угодно придумывать планы и с важным видом заниматься подготовкой, но гордыня затмевает вам разум, — холодную ярость в голосе директора можно было нарезать на куски, такой плотной и концентрированной она казалась. — Вы не Клаузевицы и не Веллингтоны, не Ричарды и не Георгии, а всего лишь малолетние дибилы, возомнившие о себе невесть что. Но даже я вынужден согласиться, что вы — наша единственная и последняя надежда. А потому заткнитесь, Нотт, и слушайте.

Теодор не возражал и не перебивал, но Снейп вошёл в раж.

— Август, в отличие от Мэри и этого кретина Альберта, присланного Эйвери, лоялен только одному магу. Но он не дурак. Поэтому в Запретном лесу, с северных его пределов на юг, бредут