По горам и пустыням Средней Азии - Владимир Афанасьевич Обручев

копь, доставляющая в Чугучак плохой уголь; на копи не было никого, мы видели запертый домик, несколько ям и небольшую штольню, вероятно брошенную, так как вскрытый в ней уголь больше походил на глинистый сланец, сильно передавленный при образовании горных складок. Одно из обнажений на крутом склоне ущелья показало мне опрокинутую складку, разорванную сбросом.　

Немного выше копей долина Кара-китата становится трудно проходимой, и дорога, ведущая на перевал Хабар-асу через Тарбагатай, круто поднимается на гребень отрога между двумя поперечными долинами и идет вверх по нему, все время вдоль русско-китайской границы, которая от таможни Бахты тянется к Бахтинским горам, пересекает их наискось и подходит к этому отрогу. Мы долго поднимались по нему и остановились на ночлег в зеленой ложбине, не доходя перевала. В эту ночь испытали первый морозец, хотя шла только вторая половина июля (старого стиля); мы были уже на высоте более 2000 м.　

Поднимаясь по отрогу, мы видели слева, в поперечном ущелье этого склона, высокие белые скалы мраморов. Одна из них называется Ак-тас (белый камень). Г. Н. Потанин, изучавший Тарбагатай впервые 80 лет назад, пишет в своем отчете, что это название изменено на Кунег-уя по следующему поводу.　

В половине скалы выветрилось нитеобразное углубление, в котором поселилась чета орлов: так как утес был высок и отвесен, то орлиное гнездо было неприступно. Киргизы спустили с вершины утеса на канате подойник, наполненный камнями. Гром, произведенный ими, когда потрясли подойник, поравнявшийся с гнездом, напугал находившихся в гнезде орлят. Они выскочили из гнезда и упали на дно долины, где их переловили. Отсюда и название «кунег-уя»: кунег — подойник, уя — гнездо.[5]

Характер хребта на линии нашего пути показал, что и Тарбагатай представляет ступенчатый горст; его водораздел расположен на высшей ступени, которая отчасти сохранила свою ровную поверхность, хотя ширина ее небольшая. Вершины вблизи перевала были очень плоские, верховья долин обоих склонов представляли широкие, частью заболоченные ложбины. Вдоль гребня хребта также пролегает большая кочевая дорога, как и вдоль других хребтов Джунгарии; по ней проехал и описал ее Г. Н. Потанин. По его словам, дорога была гладкая и ровная, и только в пределах гранитного массива Коджур (т. е. шероховатый) проезд затруднялся громадными обломками (скалами) гранита. Этот массив по дороге занимает около 15 верст. Но подъем по хребтовой дороге от перевала Бургасу- тай (Кузеунь) очень затруднителен: приходится спускаться в две глубокие седловины, которые разделяют две резко очерченные группы Алтуайт и Дастар.[6]

Ввиду того, что дорога уже была описана, мы не пошли по ней, а с перевала Хабар-асу круто спустились в долину северного склона, где пришлось видеть перекочевку киргиз на осенние пастбища. На больших высотах, где находились летовки, стало уже холодно, часто случался град или снег, пора было спуститься ниже. Перекочевывал большой аул. Важно шагали верблюды, навьюченные решетками и войлоками юрт и разной утварью, поверх которых восседали женщины с маленькими детьми. Мужчины верхом на лошадях, иногда на быках, гнали табуны лошадей, гурты крупного и мелкого рогатого скота. Подростки скакали взад и вперед, больше для развлечения, чем по делу. Животные ржали, мычали, блеяли и поднимали пыль, люди перекликались. Женщины в белых головных уборах мерно покачивались на своих высоких сидениях, дети ревели или смеялись. Перекочевка представляет большое развлечение для кочевников.　

Из этой долины в ее низовьях, где горы обоих склонов уже превратились в холмы, мы повернули на восток, чтобы пройти вдоль северного подножия Тарбагатая и затем сделать второе пересечение хребта. Здесь, перейдя границу, мы оказались уже в русских пределах. Но, как и на всем подъеме вдоль самой границы на перевал Хабар-асу, мы не встретили никакого пограничного караула, и, подобно тому как в Джунгарских воротах, можно было свободно переходить с китайской земли на русскую и обратно, никого не спрашивая и даже не видя. Два дня мы шли на восток и один день дневали ради экскурсии в горную группу, расположенную отдельно, севернее подножия. Дорога пересекала несколько речек, текущих с хребта по широким безлесным долинам. Тарбагатай вообще лишен лесов, если не считать ими заросли казацкого можжевельника, большей частью представляющие крупные зеленые клумбы, реже — отдельные кривые деревья, на высшей части хребта.　

В скалистых горах к северу от нашего пути я встретил во время экскурсии большую стаю горных курочек, кикликов. Эти птицы, величиной с небольшую курицу, водятся на всех горах Джунгарии, выбирая каменистые склоны, на которых им легко укрываться от врагов и где в расселинах и под нависающими камнями они вьют гнезда. Преследуемые охотником, они всегда бегут вверх по склону и прячутся между камнями, а достигнув гребня, вся стая взлетает и переносится на противоположный склон долины или на другую гору. Охотиться за ними не так легко: они бегают быстро, а желто-бурое оперение их похоже по цвету на траву и кустики склонов гор, выжженных солнцем. Пока птенцы еще маленькие, самка при виде неприятеля начинает клохтать и птенцы разбегаются, прячась в кустах и под камнями. Убегая по склону, киклики также клохчут, перекликаясь друг с другом. Во время путешествия мы как-то поймали двух птенцов и хотели их выкормить и приручить. Но они целый день не принимали пищи, и пришлось отпустить их на волю.　

Сделав два перехода на восток, мы повернули на юг, пересекли северную цепь хребта по довольно высокому перевалу и спустились в долину р. Терс-айрык, отделяющую эту цепь от главной. В этой долине попадаются тополя и заросли кустов, а в ее верховьях, по словам Гайсы, китайцы моют золото, хотя эта местность лежит в русских пределах. Из долины мы вышли в обширную котловину Чиликты, отделяющую Тарбагатай от Манрака и Саура и представляющую ровную степь, а в центральной части ключевые болота, из которых вытекает р. Канды-су на запад. Но в этот раз мы быстро повернули из котловины в предгорья главной цепи Тарбагатая к перевалу Кузеунь, лежащему на колесной дороге из Чугучака в Зайсанск. На подъеме к перевалу миновали русский таможенный пост, где в первый раз за все время путешествия проверили наши паспорта. От перевала Хабар-асу граница между Россией и Китаем идет по гребню Восточного Тарбагатая, так что его южный склон находится в Китае, а северный в России. Таможенный пост у перевала Кузеунь был расположен на колесной дороге для взимания пошлин с товаров, провозимых из Чугучака в Зайсанск. Но вряд ли много дохода от пошлин приносил этот пост русскому государству, если товары на вьючных животных можно было свободно перевозить через неохраняемую границу