По горам и пустыням Средней Азии - Владимир Афанасьевич Обручев

живописную долину р. Цаган-тогой. По берегам этой речки с чистой водой тянулись рощи тополей, ивы, джигды,[4] заросли разных кустов и чия. В тени деревьев мы раскинули палатки. Набирая воду в чайники, заметили, что в речке плавают целые стайки крупной рыбы, и занялись ее ловлей, так как удочки у нас были. Поймали с десяток для ужина. Гайса предупредил, что у этой рыбы, которую он назвал маринкой, брюшная полость выстлана черной ядовитой пленкой, которую непременно нужно удалять перед варкой. Но когда рыбу вскрыли, в ней никакой черной пленки не оказалось, и мы съели уху и вареную рыбу без дурных последствий. Очевидно, Гайса ошибся; в реках и озерах Средней Азии действительно часто водится ядовитая маринка, но встречается и похожая на нее другая, называемая осман, и мы ловили ее.　

Перевалив через вторую цепь Барлыка, в этой западной части хребта также невысокую и степную, мы спустились к более крупной речке Тасты, верховье которой находится в горах Кер-тау, высшей цепи Барлыка; она впадает, как и Цаган-тогой, в оз. Ала-куль. Мы остановились у выхода этой речки из гор и сделали дневку ради экскурсий. Я отправил обоих студентов вверх по р. Тасты на целый день для осмотра гор, а сам поехал на минеральный источник — Барлыкский арасан, расположенный в горах западного склона, в долине между реками Тасты и Цаган-тогой, чтобы осмотреть его. Он известен как целебный, и здесь устроен небольшой курорт, на который приезжают больные из наших городов и сел — Лепсинска, Урджара, даже Зайсанска и Семипалатинска. Нужно упомянуть, что источник находится на русской земле. Граница между нашими и китайскими владениями шла от таможни Бахты на юг через р. Эмель и затем по западному склону Барлыка, где ее охраняли китайские посты, расположенные в 30–40 км друг от друга. В промежутках между ними граница ничем не обозначена, и мы свободно переходили через нее взад и вперед на своем маршруте, который до оз. Эби-нор шел все время то по русской, то по китайской земле.　

Курорт находится в узкой долине небольшого ручья, ограниченной безлесными холмами, недалеко от ее устья. Горячая сернистая вода вытекает в нескольких местах из-под правого склона и проведена по желобам в ванное здание. Недалеко от него стояли два или три домика, в которых приезжие могли нанять комнату и получать стол. Никакого врачебного надзора не было. Курортом заведывал какой-то смотритель, содержавший также столовую. Больные брали ванны по своему усмотрению и по указанию врача, пославшего их на курорт. Горячие серные ванны летом дополнялись жарой. В этой узкой долине между безлесными холмами была такая духота, что при ее обходе для изучения обнажений мне пришлось, в первый и последний раз за время трех экспедиций, накрыть голову мокрым платком во избежание солнечного удара. Никаких развлечений на курорте не было; несколько деревьев возле домов давали немного тени, других во всей долине не было, и прогулки по ней в жару едва ли были приятны. Но смотритель уверял, что серные ванны прекрасно помогают при ревматизме и разных накожных болезнях, почему лечиться приезжают издалека, несмотря на скромную обстановку курорта.　

На нашу стоянку я вернулся к вечеру; вскоре приехали и студенты; они проехали километров 10 вверх по долине р. Тасты, текущей в довольно живописной долине с рощами, подобными тем, которые мы видели на Цаган-тогое.　

С высоты холмов у курорта, на западе, невдалеке было видно оз. Ала-куль, занимавшее большую площадь среди плоских берегов с ключевыми болотами и зарослями камышей, а в северной половине с сыпучими песками. В это озеро, кроме рек Тасты, Цаган-тогой и Эмель, впадающих с востока, с севера текут речки Урджар и Хатын-су, а с запада, из Джунгарского Алатау, несколько мелких. Но несмотря на такой приток воды, озеро не имеет стока, и вода его горько-соленая; весь приток расходуется на испарение в этом сухом климате. Озеро замечательно тем, что среди него возвышается большой скалистый остров Арал-тюбе и второй маленький того же названия, что кажется странным при плоскости его берегов. С большим островом у местного населения была связана легенда, которую узнал и сообщил средневековый путешественник.　

Это озеро расположено в северном устье широкой долины, которая отделяет хр. Джунгарский Алатау от цепей Барлыка и Майли-Джаира и называется Джунгарскими воротами, так как по ним можно легко проехать из Семиречья в Джунгарию. В южном устье ворот расположено оз. Эби-нор. Джунгарские ворота известны местному населению тем, что по ним в холодное время года дуют страшной силы ветры, называемые «ибэ». Это более теплый воздух из пустыни Джунгарии стекает в более холодную Балхаш-Алакульскую впадину. Температура его выше нуля, судя по тому, что снег на его пути тает, но люди застывают вследствие его огромной силы, пронизывающей человека. Ибэ дует периодически день-два, иногда неделю, а потом на некоторое время затихает. Из-за этого ветра в Джунгарских воротах нет ни одной зимовки кочевников, а пограничные посты вдоль русско-китайской границы, которая идет вдоль ворот, прячутся от ветра в горных долинах той и другой сторон.　

Гумбольдт в книге «Центральная Азия» сообщил, что, по словам киргиз, на о-ве Арал-тюбе в оз. Ала-куль имеется пещера, из которой и вырывается ветер ибэ. Однажды киргизы, которым этот ветер надоел, закрыли вход в пещеру бычачьими шкурами и завалили их камнями, чтобы преградить выход ветру. Но он, собравшись с силами, разбросал камни и шкуры и гуляет попрежнему, сметая караваны верблюдов в озеро. Сила ветра, по словам киргиз, действительно такова, что итти против него даже навьюченный, т. е. тяжелый, верблюд совершенно не может. Ветер несет песок и мелкий щебень и бросает их в лицо.　

Хотя летом ибэ не дует, но в его силе мы убедились сами. На дне Джунгарских ворот недалеко от оз. Эби-нор я видел грядки из голого мелкого щебня, форма которых показывала, что они наметены ветром, дувшим с юга. Этот щебень имел величину в кедровый орех и немного больше, т. е. камешки такой величины ибэ переносит по поверхности земли. Грядки имели 30–40 см высоты и крутым склоном были обращены на север.　

Я не поехал к оз. Ала-куль, так как плоские берега его не представляли интереса, а лодок на озере для плаванья на остров не было. Впрочем, этот остров был осмотрен еще в 1841 г. геологом Шренком, который пещеры на нем не нашел и описал состав его скал. Но позже я узнал, что волны озера по временам выбрасывают куски каменного угля, пласты которого, очевидно, выходят на дне озера. Один геолог, работавший