По горам и пустыням Средней Азии - Владимир Афанасьевич Обручев

Таким образом у нас составился солидный караван из 10 человек, 8 верховых лошадей и 22 ишаков. Покупка лошадей, изготовление седел, сбруи и двух бочонков для воды, покупка овса, муки и наем ишаков заняли целую неделю. Купили также несколько баранов в качестве живой провизии, с тем чтобы возобновлять их число прикупкой при удобном случае у кочевников в горах.　

Отмечу, что ишаки в качестве вьючных животных вполне оправдали себя в условиях путешествия по Пограничной Джунгарии, и я провел с ними все три экспедиции, но в следующие две покупал их, что было выгоднее найма. Ишаки, конечно, имеют свои недостатки: они боятся глубоких бродов через реки; на каменных россыпях в горах легко могут ущемить свои маленькие копыта в щелях между камнями и сломать ногу. Под вьюком они не идут цепочкой, как верблюды и лошади, а бегут гурьбой, как вьючные яки; поэтому вьюки трутся и ударяются друг о друга и могут повредиться или свалиться. Ишаки также теряют силу при продолжительных холодных дождях или снегах на высоких горах. Поэтому на очень высоких снежных горах, а также в сибирской тайге, в очень болотистых местностях и в сыпучих песках ишаки не годятся; в болотах и песках — потому, что глубоко вязнут и выбиваются из сил. Но в условиях Центральной и Средней Азии (вне сыпучих песков и альпийских гор) ишаки, пожалуй, не уступят верблюдам, разве только при больших безводных переходах, так как их нужно поить ежедневно.　

Глава XIV

ПО ДЖУНГАРСКИМ ВОРОГАМ ДО оз. ЭБИ-НОР

В начале июня наш караван выступил, направляясь на юг к р. Эмель. Эта река течет по очень широкой долине, ограниченной на севере высоким хребтом Восточный Тарбагатай, составляющим непосредственное продолжение хр. Западный Тарбагатай, с которым мы немного познакомились на пути из Сергиополя в Чугучак. С юга долину окаймляет хр. Барлык, зубчатый гребень высшей цепи которого, еще с пятнами зимнего снега, был хорошо виден на горизонте позади передовых гряд. На востоке долина почти замкнута склонами высоких плато хр. Уркшар и, сильно суживаясь, уходит дальше между последним и Тарбагатаем к массиву Коджур, разбиваясь на долины двух рек Кара-эмель и Сары-эмель, образующих р. Эмель и окаймляющих Коджур с юга и с севера. На западе среди долины Эмеля видны низкие скалистые холмы и группы холмов, в промежутке между которыми река выходит из долины и впадает в довольно большое озеро Ала-куль.　

Из Чугучака мы выступили не рано, так как в первый день путешествия много времени отнимает распределение багажа по вьюкам и всякие сборы; кроме того, консул не хотел отпустить нас без обеда. Поэтому мы прошли только часа два на юг и остановились на ночлег среди той же чиевой степи, которую уже видели на пути из с. Бахты (см. рис. 26).　

На следующий день мы уже к полудню доехали до р. Эмель и остановились здесь на ночлег, так как нужно было осмотреть скалистые холмы Лаба, Маниту и Арал-тюбе, поднимающиеся на обоих берегах среди зарослей камыша и чия. От Чугучака до Эмеля у этих холмов 32 км. Хотя вода в реке очень мутная желтая, но мы не преминули выкупаться после долгого пути по Киргизской степи и пребывания в пыльном городе. Река Эмель не широка и не глубока, так что местами, где она разливается шире, летом вполне проходима вброд (рис. 27). На холмах мы провели несколько часов, осматривая обнажения, выяснившие нам состав холмов; они оказались глубоко размытыми массивами изверженных пород.

Рис. 27. Река Эмель близ брода на маршруте из г. Чугучака к хр. Барлык. Снимок с левого берега на правый, на котором видны кусты чия и обрыв лёссового слоистого суглинка

Еще один день пути привел нас к подножию хр. Барлык; шли по степи, недалеко от речки Чигыр, вдоль которой попадались китайские фермы и пашни. Упомяну кстати порядок нашего движения, соблюдавшийся в общем во время всех трех　путешествий по Джунгарии: вставали с восходом солнца, укладывались, пили чай, вьючились и часов в семь выступали. Караван ишаков под надзором Бусука и его рабочих двигался шагом без остановок. Гайса ехал впереди каравана, а я, студенты и Абубекир (сын Гайсы) ехали позади него, останавливаясь для осмотра выходов горных пород, и потом рысью догоняли караван; студенты по очереди вели маршрутную съемку пути. Мои сыновья, не имевшие определенных обязанностей в пути, ехали с караваном или со мной. На обед мы не останавливались, а закусывали в седле хлебом или сухарями, холодным мясом, сухими фруктами. Ехали часов до трех пополудни, когда останавливались на ночлег. Рабочие развьючивали ишаков, Абубекир расседлывал лошадей, мы ставили свои палатки. Их было три: в одной помещался я с одним из сыновей; при ней был и стол для работы; в другой жили студенты и другой сын, третью занимали Гайса, Бусук и рабочие; возле нее разводили костер для варки пищи. Устроив стан, мы пили чай с сахаром, но без хлеба, для утоления жажды после длинного перехода с работой на жаре, по нескольку чашек с прибавкой клюквенного экстракта, если вода была плоховата. После чая, отдохнув немного, я обходил окрестности для осмотра выходов горных пород, захватив обычно и ружье на случай, если встретится дичь; с той же задачей в разные стороны посылал и студентов. Сыновья в это время занимались приготовлением ужина. Вернувшись с экскурсии, я и студенты подробно записывали в дневник все наблюдения за день, кратко описанные уже в записных книжках на ходу, разбирали, этикетировали и заворачивали в бумагу собранные образчики пород. К закату солнца поспевал ужин. У нас был складной стол, сиденьем служили один табурет и вьючные ящики, так что мы ели с некоторым удобством. После ужина и чая студенты уходили в свою палатку, а я нередко еще кончал дневник при свете свечи, но вскоре все ложились спать.　

Лошади и ишаки после некоторой выдержки отпускались на пастбище вокруг стоянки, а к ночи пригонялись и привязывались. Лошади получали небольшую порцию овса. Ночевали мы обычно вблизи какой-нибудь речки, источника или колодца, но в бочонках, составлявших вьюк одного ишака, всегда был запас свежей воды на случай необходимости ночевать в безводном месте или у колодца с плохой, соленой водой, годной только для животных.　

Не очень высокий и плоский перевал через северную цепь Барлыка, представлявшую безлесные горы, привел нас на четвертый день в