По горам и пустыням Средней Азии - Владимир Афанасьевич Обручев

что промыслы западного берега, работающие уже много лет, стали давать мало нефти. Рабочие при двух разведочных скважинах, большей частью персы и татары, жили отшельниками в балаганах и снабжались всем, включая воду и топливо, из поселка при промысле западного берега.　

Обратный путь на дрогах был довольно мучительный. Утомленные верблюды часто останавливались, солнце пекло, песчаные холмы дышали жаром. Мы все устали. На передних дрогах был бочонок с водой, к которому экскурсанты часто подходили. Кое-кто предпочел итти вперед пешком, хотя это было трудно, и затем дожидаться, сидя в тени холма (солнце клонилось к закату, и тени были длинные), дрог, которые двигались медленнее пешеходов. Только к закату солнца мы вернулись в поселок.　

На следующий день к полудню из Красноводска должен был прибыть тот же катер, чтобы увезти нас. Но с утра дул сильный ветер, почти шторм, и катер не мог выйти в море. Мы ждали его целый день и только поздно вечером узнали, что он пристанет не у водокачки на западном берегу близ поселка, где при сильной волне посадка невозможна, а к главной пристани острова на южном берегу в заливе Карагель, защищенном от западных и северных ветров. Поэтому нам снова подали дроги, и мы с багажом, ночью, при слабом лунном свете, пробивающемся сквозь тучи, ехали сначала километров восемь через песчаные холмы, а затем часа два с лишком по равнине до южной пристани. Здесь от берега в глубь мелкого залива шел длинный мол на сваях, к которому могли причаливать и грузовые пароходы и баржи. У пристани видны были большие склады и дома, но все население спало, нигде не было огней. Катер уже пришел, мы быстро погрузились и легли спать на своем багаже.　

Я проснулся, когда рассвело. Катер плыл уже вдоль западного берега Челекена, и можно было любоваться его высокими обрывами с обнажениями нефтеносной толщи. Качка была сильная, и все экскурсанты кроме меня пролежали пластом на палубе до Красноводска, куда мы прибыли перед полуднем. В тот же день отходил пассажирский пароход в Баку. Мы погрузились, и он отчалил около трех часов дня. Когда он вышел из Красноводского залива в Каспий, северный ветер развел такую волну, что и на большом пароходе чувствовалась сильная боковая качка. Скоро все пассажиры разошлись по каютам и некоторые сильно страдали морской болезнью. Я держался хорошо, гулял по палубе до сумерек, наблюдал большие волны, накатывавшиеся с севера, сидел один в каюткомпании, а потом спокойно заснул.　

Утро принесло большой сюрприз: пароход стоял у пристани, но не в Баку, а в Красноводске. Оказалось, что вечером шторм так усилился, что капитан с половины рейса повернул назад. Пароход шел почти без груза, и боялись, что боковая волна перевернет его. Из-за шторма все палубные пассажиры ночью перебрались в коридор между каютами и так заполнили его своими телами и багажом, что каюты были блокированы. Впрочем, утром шторм утих, пароход скоро отчалил, и к вечеру мы благополучно прибыли в Баку. Здесь наша экскурсия распалась: одни остались в Баку, чтобы осмотреть город и нефтепромыслы, другие выехали по железной дороге в Москву и Ленинград. Я направился в Сочи, где с начала октября моя жена ждала меня в санатории и где мне также предстояло полечиться серными ваннами Мацесты. Поэтому я поехал через Тбилиси в Батуми, где провел целый день и посетил ботанический сад, а вечером сел на пароход, шедший в Сочи. Этот переезд продолжался два дня, и я имел возможность видеть черноморское побережье Кавказа.　

Я очень жалею, что тогда же подробно не записал свои впечатления об экскурсиях по о-ву Челекену, который смело можно было бы назвать о-вом Уныния, что вполне соответствовало бы его природе. На всем острове нет ни одного зеленого деревца, ни одной лужайки, ни одной клумбы цветов. Везде бугры и холмы сыпучего желтого песка с их скудной, редко рассеянной растительностью, совершенно голые холмики и площадки с обнажениями пестрых глинистых пород; кое-где маленькие ручейки с соленой водой, которая пропитывает Челекен словно губку. Так, одна из буровых скважин выносила в море, но подсчету за год, в виде соленой воды 192 тыс. т соли. Несмотря на соседство моря, воздух здесь очень сухой. Упорно, обычно с 8 час. утра, дует ветер, который несет песок и пыль поземком, а при большой силе и выше человеческого роста. С проходящих мимо пароходов остров часто совсем не виден — его окутывает облако пыли. Эта пыль соленая и поэтому прилипает ко всем предметам. Наиболее пыльные ветры — сухие и жаркие восточные, из пустынь Туркмении; они уносят пыль в море, и остров в сущности мало-помалу развевается. Атмосферных осадков очень мало, в год около 105 мм, а с июля до октября их совсем нет. Средняя годовая температура 15.6°, летом максимальная до 39°, а песок и почва нагреваются до 70°. И среди этой унылой пустыни, окруженной синей гладью моря, — розовое озеро и фонтаны черной нефти.　

В заключение интересно сопоставить некоторые данные о Закаспийской области, которую я видел в 1886–1888 гг., и о современной Туркменской республике.　

Меня поражала малолюдность области, слабая населенность даже городов и оазисов вдоль железной дороги и полное отсутствие населения по Теджену выше г. Серахса, по Кушке и Мургабу выше Мервского оазиса и в песках по дороге на Узбой, т. е. по караванной дороге в Хиву.　

За 43 года населенность страны увеличилась почти в 4 раза, а городское население почти в 10 раз.　

В 1899 г. при частном землевладении в области засевалось около 110 тыс. га, а в 1939 г. — 418 тыс. га, и свыше 96 % земледельцев были объединены в 1684 колхоза, которые вместе с 26 совхозами засевали 99.6 % всей посевной площади. Их обслуживали 32 МТС, 4223 тракторов, 1101 автомашина и 6260 сложных сельскохозяйственных машин. Валовой сбор хлопка в 1938 г. увеличился против 1898 г. в 21 раз.　

В 1898 г. площадь бахчей и садов области насчитывала всего около 1700 га, а в 1939 г. — около 40 тыс. га, т. е. увеличилась в 23 раза; виноградники, которых в старое время совсем не было, занимали уже 45 га. Промышленность в 1898 г. была только кустарная — ковры, войлоки, паласы, сукна, бурдюки, немного бумажных и шелковых тканей, всего на сумму около 130 тыс. руб. На о-ве Челекене добывались нефть и соль, в озерах и заливе Кара-богаз — соль. В 1939 г. стоимость продукции туркменской промышленности — нефтеобрабатывающей, озокеритовой, горной, соляной, текстильной, стекольной и др. составила 259.6 млн. руб. В 1898 г. в области было 42 средние и низшие школы с 2044 учащимися; туркмены были