Пыль. История современного мира в триллионе пылинок - Джей Оуэнс

Здесь же, в Муйнаке, я увидела то, с чем раньше никогда не сталкивалась. Здание, в котором находилась моя гостиница, было построено плохо, как и почти все в городе. Часть коридора оказалась недоступной: сторону гостиницы, закрытую пленкой, еще не доделали. В туалете не доложили плитку, ну а та, которую положить успели, была забрызгана краской. Обои с витиеватым узором кончились посреди комнаты – дальше поклеили немного другие. Но не все так уж печально: душ работал как надо, а кровати были чистыми, хоть и с тонкими матрасами. Плюс я захватила с собой печенье на случай, если не смогу раздобыть еду. Так что я засела в комнате: читала, писала, редактировала фотографии и уговаривала себя остаться на техно-фестиваль. Вообще-то я приехала именно ради него, но все равно нервничала и сомневалась. Чтобы успокоиться, я стала повторять мантру моего хорошего друга: «Интересно – это не всегда весело». Даже если фестиваль получится нелепым или вовсе окажется пустышкой вроде Fyre[372], я в любом случае должна рассказать эту историю.

* * *

Центральная Азия – огромная территория с горами, речными долинами и пустынями. Ее площадь – 4 млн квадратных километров. Это чуть меньше половины Китая или США. Она простирается от берегов Каспийского моря до пустыни Такла-Макан на западе Китая и от окраин Сибири до границ Ирана и Афганистана. Это самое сердце азиатского континента. А Узбекистан – одна из двух стран мира (вторая – Лихтенштейн), которые не только не имеют выхода к морю, но и окружены исключительно государствами, также не имеющими выхода к морю. Держа это в уме, нетрудно представить важность Аральского моря и рек, его питавших.

Южнее Аральского моря – река Амударья. Древние греки и римляне знали ее как Окс, а арабы через тысячу лет назвали Джейхун в честь одной из рек рая. Притоки Амударьи берут начало в горных хребтах Тянь-Шаня и Памиро-Алая, а затем орошают пустыни Туркменистана и превращаются в дельту у границы с Узбекистаном и исторического города Хива, через который пролегал Великий шелковый путь. Отсюда Амударья течет еще 220 миль[373] на северо-запад и впадает с юга в то, что осталось от Аральского моря, у некогда прибрежного Муйнака. (Другая река, Сырдарья, течет из Казахстана и питает море с севера.) Аральское море, или Арал (что означает «остров»), назвали в честь тысяч крошечных островов, выступающих из вечно подвижного ила.

При взгляде сверху – с самолета или со спутника – регион смотрится самым настоящим оазисом, темно-зеленым фрактальным чернильным пятном, растекающимся среди бледно-желтых пустынных песков. Вода несет жизнь. В районе дельты это происходит до сих пор: река все еще течет вплоть до Муйнака – но не дальше. Она обильно питает хлопок (для роста узбекского хлопка требуется от 1 до 1,2 метра воды в год), рисовые поля и бахчевые растения [374].

Представьте поле, где воды по пояс, и поймете суть проблемы: здесь тысячелетиями применяли простые и неэффективные методы орошения – бороздковый полив и полив затоплением. В Москве не видели причин вкладываться во что-то более эффективное – например, в подземные капельные трубки или разбрызгиватели с центральным шарниром, которые используются на хлопковых фермах в пустынях Америки: рабочая сила для рытья новых каналов была дешевой или вовсе бесплатной, если иметь в виду заключенных ГУЛАГа. Только этого все равно было мало. Среднее количество осадков в Нукусе – всего 109 миллиметров в год. Это лишь десятая часть высоты, необходимой хлопку. Чтобы компенсировать недостаток, из Амударьи и глубоких запасов подземных вод стали добывать до 62 кубических километров в воды в год (этого объема хватит, чтобы затопить весь Большой Лондон на 40 метров) и направлять на орошение посевов через сеть бесчисленных каналов [375]. Но на 40-градусной жаре вода испаряется, оставляя после себя ил, соль и загрязняющие вещества.

Арал – бессточный бассейн, как и многие места, о которых говорится в этой книге, например, озера Солтон-Си и Оуэнс в Калифорнии. Бессточные бассейны – это низменные впадины, куда вода поступает из рек и ручьев, но не вытекает и не достигает океана. Вместо этого реки разливаются в широкие дельты и образуют озера с болотами, где вода просто испаряется под жарким континентальным солнцем. Дельта Окаванго в Ботсване – пожалуй, самая известная и красивая, поскольку благодаря ежегодному затоплению ее широких травянистых равнин создается богатая среда для обитания диких животных – от гиппопотамов и крокодилов до львов, жирафов и странных полуводных антилоп. Но это, скорее, исключение. В основном бессточные бассейны – куда более мрачные и пыльные места. Реки переносят эродированную почву и наносы вниз по течению, но в случае с бессточными бассейнами все это не достигает океана, а оседает на суше. В результате получается ил, который может быть очень плодородным. Именно поэтому регион дельты Амударьи тысячи лет оставался оазисом. Но есть нюанс: эти осадочные частицы очень малы и легко подхватываются ветром, а потому становятся свирепым источником пыли.

В середине девяностых, будучи еще маленькой, я корпела над атласами, чтобы выяснить, что находится к востоку от Средиземного моря. Узнала: сначала Черное море, потом – Каспийское, затем – Аральское, бледно-голубая капля посреди континента. Вот только воды в последнем не было уже тогда.

* * *

Аральское море начало высыхать в 1960-е годы, а уже к началу 1980-х годов рядом с Муйнаком образовались пыльные дюны Аралкума. Но процессы на самом деле наметились еще веком ранее, когда Российская империя завоевала регион, тогда известный как Туркестан. Войска пришли с севера и в 1873 году захватили Хивинское ханство, которым тогда управляли потомки Чингисхана. Аральское море стало крупнейшим озером в Российской империи.

В 1882 году пионер русской климатологии Александр Воейков призвал его уничтожить. «Существование Аральского моря в его нынешних границах – свидетельство нашей отсталости и неспособности использовать такое количество текущей воды и плодородного ила, которое несут реки Аму и Сыр», – писал он в географическом отчете о реках России [376]. Допустим, зимой, когда Амударья не нужна для орошения, еще можно позволить ей течь в Аральское море, но летом она необходима для питания хлопковых и рисовых полей. А они, в свою очередь, нужны для развития империи и устранения зависимости от американского импорта. Воейков понимал, что в результате вмешательства упадет уровень воды в Аральском море, но игнорировал потенциальные последствия, хоть и был ведущей фигурой на научных