Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем - Виталий Петров

её кровавого шествия. Разрубленные мечи с ржавыми клинками, обломки щитов, осколки доспехов — всё это отправлялось в мой рюкзак. Но самым ценным были монеты и украшения, которые иногда находились на теле мертвецов. Сегодня мне уже удалось собрать несколько перстней, испачканных пылью и грязью, и один массивный браслет с потускневшими рубинами. Каждый такой трофей был моей надеждой на более сытный ужин, хотя большую часть дохода забирала наставница. Она считала это справедливым, ведь, по её словам, она делала всю работу.

Скелеты лежали вокруг меня, их костяные тела были изломаны в самых нелепых позах. Один из них — в остатках доспехов, украшенных затёртыми узорами, — привлёк моё внимание. Его грудная клетка была почти целой, а в правой руке он всё ещё сжимал рукоять меча. Я присел, осторожно разжав его пальцы. Меч был древним, с поломанным лезвием, но рукоять — богато украшенной, покрытой резьбой. Я тщательно осмотрел её, пытаясь понять, можно ли продать это как антиквариат. Решив, что вещь достойна внимания, положил её в мешочек.

Я склонился над очередным скелетом, осторожно перебирая его останки.

И пока мои руки методично осматривали останки, мой взгляд упал на собственные запястья. Кожа там была грубой и изрезанной, а глубоко врезавшиеся шрамы всё ещё напоминали о прошлом. Следы кандалов… Проклятые цепи, которые впивались в кожу, казалось, намертво срослись со мной, когда я был рабом. Воспоминания, словно туман, поплыли перед глазами: темный, вонючий клетушный угол, куда даже свет едва пробивался; цепь, натянутая так, что нельзя было выпрямиться; издевательские голоса охранников и побои после попыток побега…

Полгода прошло с тех пор, как она, моя наставница, вырезала всех, кто называл себя моими «хозяевами». Я не забуду, как её копьё, словно буря, пронеслось сквозь тех, кто держал меня в цепях. Холодный взгляд, озарённый странной искрой удовольствия, и короткий вопрос:

— «О-бал-деть. Мигурд. Жить хочешь, мигурд?»

Я только кивнул, слишком потрясённый, чтобы произнести хоть слово.

Теперь я смотрел на свои руки, вспоминая то, какими они были тогда — худыми, измождёнными, едва способными сжать кулак. Шрамы больше не причиняли боли, но остались немым напоминанием. Прошлое всё ещё цеплялось за меня, как камень на шее, не позволяя забыть.

Я крепче сжал пальцы, стараясь стереть всплывшие образы. Эти руки, казавшиеся мне такими хрупкими и изуродованными, уже стали сильнее. Сейчас они всё ещё не идеальны: шрамы пересекали кожу, но мышцы, которые я постепенно развивал, говорили о прогрессе. Они больше не были такими беспомощными. Пройдут годы, и эти отметины сойдут окончательно. Я стану сильным. Настоящим воином…

Задумавшись, я пропустил момент, когда движение рядом привлекло моё внимание.

Краем глаза заметил, как костлявая рука дернулась, а череп склонился в мою сторону. Раздался тихий щелчок — челюсть открылась, пытаясь дотянуться до моей руки. В последний миг мои рефлексы сработали.

Я отпрянул, но нога поскользнулась на влажном камне, и я потерял равновесие.

Внезапно что-то крепко схватило меня за лодыжку.

— Ааа! Сука!..

Острые пальцы скелета впились в плоть, словно ржавые железные тиски. Я вскрикнул и упал, ударившись спиной о камень. Холодное давление на ноге усилилось, как будто эта неживая тварь не собиралась отпускать. Сердце бешено заколотилось, но паника не успела завладеть мной полностью. С трудом я выхватил кинжал из ножен, собираясь разрубить этот мерзкий захват, но замер, когда услышал знакомый свист.

Череп скелета в следующую секунду рухнул на землю с глухим стуком, а рука ослабла. Я резко втянул воздух и отполз назад, хватаясь за ногу. На коже остались глубокие, кровоточащие борозды, словно рука мертвеца не просто схватила меня, но пыталась оставить метку. Боль пульсировала, отдаваясь в каждый шаг.

Я поднял взгляд. Передо мной уже стояла наставница, её копьё едва видимо дымилось после мощного удара. Она выглядела полностью невозмутимой, как будто только что убила муху, а не спасла мне жизнь.

— Серьёзно, Богданчик? — произнесла она насмешливым тоном, её губы растянулись в ухмылке. — Ты даже против одного скелета не справился? Мне что, теперь тебя на руках носить?

Я тяжело дышал, всё ещё лежа на земле, но попытался выдавить что-то вроде оправдания:

— Он… Я не ожидал, что они могут снова двигаться…

— Ну, теперь ты знаешь, — перебила она. — А за спасение, кстати, полагается оплата. Ужин с тебя. Полностью. Сегодня и завтра.

— Что⁈ Я ведь мог сам справиться с ним! — возмутился я, всё ещё лёжа на полу.

— А мне… — она замахнулась ногой и с силой пнула черепушку скелета. Тот со свистом улетел в темноту коридора. — Плевать, ха! Услуга оказана — платить обязана, как говорится. И это я ещё скидку тебе сделала, как своему бестолковому, но любимому ученику. А теперь поднимайся, мы не закончили и у тебя ещё куча работы…

Глава 14

Ночь на корабле (II/II)

* * *

Резкий шум.

Я дёрнулся, распахивая глаза.

И сразу же — глухая, свинцовая боль в черепе. Казалось, будто кто-то высыпал в голову пригоршню мелких камней и теперь яростно их трясёт. Камешки сталкивались друг с другом, дробились, отскакивали от стенок черепа, впиваясь осколками в виски, разрывая сознание на лоскуты. Боль пульсировала, тянулась к глазам, отдавалась в челюсти, скулы свело, будто кто-то сжал их тисками.

— Тц!

Я прикусил язык, рефлекторно сжал пальцы в кулаки, заставляя себя не застонать.

Перед глазами всё ещё плыло, мир дрожал, растворялся в мутной ряби.

И первые секунды я видел вовсе не потолок каюты. Передо мной до сих пор простирались древние руины, серый камень, пробитый корнями, сырой, влажный от скопившегося конденсата. С потолка тянулись свисающие нити плесени, с которых редкими каплями стекала мутная влага. В тусклом свете мерцали голубые светящиеся грибы, медленно пульсируя в полумраке. Воздух был пропитан запахом сырости, гниющей плоти и старой, въевшейся в камень крови.

Я опустил взгляд на свои руки.

Кожа была испачкана в пепле и костяной крошке, пальцы дрожали, под ногтями — засохшие чёрные полосы. Где-то впереди раздавался звон металла, и хохот… звонкий, весёлый, полный безрассудной радости.

Наставница.

Я видел, как её зелёные волосы мелькают среди хаоса, как она орудует копьём с нечеловеческой скоростью, оставляя за собой груды разрубленных скелетов. Глухой треск костей, хруст раздробленных черепов, всполохи отражённого в металле света.

А я… я собирал трофеи.

Металлический привкус во рту… Запах смерти…

Но, прежде чем я успел осознать,