Троя. Мифы, история, археология - Олег Ивик

Тем не менее «египетской» версии придерживаются лишь немногие античные авторы. Да и у Гомера Елена в дни войны безусловно и недвусмысленно живет с Парисом в Илионе. Поэтому авторы настоящей книги, изложив рассказ о пребывании Елены в Египте, возвращаются к традиционному сюжету.

Аполлодор пишет: «Менелай, как только узнал о похищении своей супруги, отправился в Микены к Агамемнону и стал просить его собрать войско против Трои, вербуя воинов по всей Элладе. Агамемнон отправил вестника к каждому царю, напоминая о принесенной ими клятве и советуя каждому подумать о безопасности собственной жены, говоря при этом, что оскорбление нанесено всей Элладе в целом. Готовность принять участие в походе изъявили многие…»{463}

Стоит заметить, что греки предпринимали и попытку решить дело миром. Геродот сообщает: «После того как Александр таким образом похитил Елену, эллины сначала решили отправить посланцев, чтобы возвратить Елену и потребовать пени за похищение. Троянцы же в ответ бросили им упрек в похищении Медеи. Тогда ведь, говорили они, сами эллины не дали никакой пени и не возвратили Медеи, а теперь вот требуют пени от других»{464}.

Нашлись, впрочем, и цари, которые попытались отказаться от участия в походе. Так, Одиссей, который сам же надоумил Тиндарея связать женихов клятвой, симулировал безумие, но был разоблачен Паламедом и вынужден был вступить в войско Агамемнона{465}.

Ахиллес был слишком молод, чтобы свататься к Елене, и никакой клятвы, соответственно, не давал. Но прорицатель Калхант предсказал, что Трою нельзя будет взять без его участия{466}. Мать Ахиллеса богиня Фетида взволновалась. Она еще раньше, когда сын ее был младенцем, постаралась максимально обезопасить его. Согласно Аполлодору, «она укладывала его ночью на огонь, чтобы выжечь в нем все смертное, которое было в нем от отца, днем же обтирала его амвросией». Но Пелей застал ее за этим занятием, испугался, и Фетиде пришлось прекратить процедуры{467}. Опасения Пелея были тем более обоснованны, что к этому времени Фетида уже успела погубить нескольких своих детей, засовывая их в огонь, «чтобы узнать, смертны ли они»{468}.

Римский поэт I века н.э. Стаций предлагает другую версию: он пишет, что Фетида окунала сына в воды реки Стикс, протекающей в загробном мире, но окунала «не всего»{469}. Какая часть тела ребенка осталась незащищенной, Стаций не сообщает, но, поскольку от Квинта Смирнского и Гигина мы знаем, что Ахиллес погиб от раны в лодыжку{470}, надо полагать, за нее его и держали во время омовений в божественной реке.

Во всяком случае, несмотря на все принятые Фетидой предосторожности, Ахиллес оставался смертным, более того, ему было предсказано, что если он примет участие в войне, то непременно погибнет. Поэтому Фетида отправила сына к Ликомеду, царю острова Скирос. Здесь мальчик, одетый в женское платье, воспитывался вместе с царской дочерью Деидамией, которую он соблазнил, несмотря на свою маскировку. Рожденный от этого союза сын Пирр, получивший второе имя Неоптолем, прибудет под Трою на десятом году войны, уже после смерти отца. Что же касается Ахиллеса, Одиссей хитростью раскрыл его инкогнито и уговорил отправиться в поход во главе мирмидонцев – подданных Пелея.

Вместе с сыном Пелея на войну пошел и его друг Патрокл, которого Аполлодор называет «возлюбленным Ахиллеса»{471}. Впрочем, другие авторы обычно приписывают обоим юношам традиционную сексуальную ориентацию. Древнегреческие мужчины – как реальные, так и мифические – часто совмещали любовь к обоим полам, но у Гомера Ахиллес абсолютно гетеросексуален: он мечтает о женитьбе{472}, потом искренне влюбляется в пленную Брисеиду{473}. Лишившись девушки, он ищет утешения не у Патрокла, а у женщин. В «Илиаде» так описана ночь в ставке вождя мирмидонцев:

Сам Ахиллес почивал в глубине своей ставки прекрасной.

Подле него возлежала плененная им лесбиянка[77],

Форбанта, дочь Диомеда, прекрасноланитная дева.

Лег и Патрокл на другой стороне, и при нем возлежала

Легкая станом Ифида…{474}

Всего под знамена Агамемнона собрались 29 отрядов под командой 46 вождей, которые прибыли в гавань города Авлиды[78], напротив острова Эвбеи[79]. Согласно приведенному в «Илиаде» «Списку кораблей», к отплытию были готовы 1186[80] судов вместимостью от 50 до 120 воинов{475}. Таким образом, армия Агамемнона насчитывала около 100 000 человек. Перед началом похода было решено принести жертву Аполлону, и во время церемонии боги послали ахейцам знамение. Аполлодор пишет:

«…С алтаря к стоявшему вблизи платану устремилась змея. На платане было гнездо, и змея, проглотив восемь птенцов вместе с девятой матерью, превратилась в камень. Калхант объявил, что это знамение дано воинам по воле Зевса; проникнув в смысл этого знамения, он добавил, что Троя будет взята после десяти лет войны»{476}.

Аполлодор допускает легкую неточность: Троя была взята не «после десяти», а на десятом году войны, о чем неоднократно сообщает Гомер{477}. Калхант в «Илиаде» так говорил по поводу проглотившего птиц змея:

Так же, как этот сожрал и птенцов воробьиных, и мать их, –

Восемь числом, а девятую мать, что птенцов породила, –

Столько же будут годов воевать и ахейцы под Троей,

Широкоуличный город однако возьмут на десятом{478}.

Впрочем, поскольку на последний год войны пришлось очень много значимых событий, Троя, вероятно, пала в конце десятого года, и можно округленно считать, что война длилась десять лет. Но от похищения Елены до разгрома Трои прошло не десять, а двадцать лет. Недаром Елена на десятом году войны говорит:

Нынче двадцатый уж год для меня с той поры протекает,

Как прибыла я сюда и покинула край мой родимый…{479}

Дело в том, что вожди ахейцев толком не знали, где именно находится Троя{480}. Как такое могло получиться, совершенно не понятно, потому что, как мы упоминали выше, в Трое бывал Менелай. В Трое побывало посольство с требованием выдать Елену. Поколением раньше Трою взял Геракл. Теламон, спутник Геракла в этом походе, был еще жив, а его сыновья – Аякс и Тевкр – присоединились к армии Агамемнона. Не говоря уже о том, что историческая Троя была крупным торговым городом и портом, прекрасно известным по всей Эгеиде. Тем не менее, если верить мифам, флотилия Агамемнона заблудилась. Ахейцы не дошли до устья Геллеспонта, высадились в юго-западной Мисии (которую приняли за Троаду), во владениях Телефа