100 великих загадок Крыма - Николай Николаевич Непомнящий

– Но с Малым Херсонесом связана одна из загадок, вероятная разгадка которой до сих пор не признана большинством археологов, – рассказывает С. Ткаченко. – Дело в том, что каменная кладка зданий одного из его кварталов, раскопанного севастопольскими археологами, очень напоминает древнеегипетскую и разительно отличается от античной и средневековой кладки греческого Херсонеса. Поэтому часть ученых пришла к выводу, что Страбонов Херсонес является единственным открытым пока крупным городом кеми-обинской культуры! А это – археологическая культура медного века, III тысячелетия до нашей эры, и изучена она в основном по курганным захоронениям и предгорным стоянкам. Но и тут найдено два кургана кеми-обинской и древнеямной культур! Для финальных фаз каменного века – мезолита и неолита – достоверных данных нет. Просто никто из специалистов здесь каменным веком не занимался. Места находок мезолитической и неолитической индустрии были отмечены близ Севастополя. И возможно, памятники эпохи камня в этих краях просто еще ждут своих исследователей. Хотя это как-то не модно в среде классической археологии, которую некоторые историки называют самой консервативной наукой.

Какие приморские города у кочевников? Еще бы: море рядом, а до колонистов-греков ой как далеко! В Элладе тогда греческих племен не было – они проникли сюда из придунайских областей в начале II тысячелетия до нашей эры! Даже критская культура не вступила еще в свое время расцвета… А тут какие-то кемиобинцы в Херсонесе! Не может быть? В Крыму все могло быть… и, скорее всего, даже еще будет! Но вряд ли большинство посетителей мыса Херсонес знают древнюю историю этих мест. У всех на слуху лишь новейшая история…

Раскопки Страбонова Херсонеса

…Крутой обрывистый берег. Ровное каменистое поле – ни деревца, ни кустика. Здесь в дни севастопольской обороны находился Херсонесский, по названию мыса, аэродром. Сюда, отбиваясь от наседавшего врага, 30 июля 1942 года отходили защитники Севастополя. Трагедия севастопольского лета 1942‑го хранит много тайн, хотя и написано о ней немало. Как сказал ветеран, прошедший ад Херсонеса и тоску лагерей – немецких и советских: «Должны были прийти катера, нам обещали командиры, хотя и сами в это мало верили. Но до ночи надо было держаться…»

И севастопольцы держались. Шли в ход последние патроны, гранаты. А когда они заканчивались, солдаты и матросы бросались в рукопашную. Некоторые прыгали с обрывов в море, надеясь спастись. Неоднозначным было решение командования флота и оборонительного района эвакуироваться на Кавказ самолетами и малыми катерами. Даже сейчас упоминание о мысе вызывает ассоциации: «А, это там, где адмирал Октябрьский бросил свои войска…»

Еще несколько дней на мысе звучали выстрелы, по ночам тревожно светили немецкие ракеты. Прижатые к береговому обрыву, почти без боеприпасов, без пищи и без воды герои Севастополя продолжали сражаться до последнего. Многие пали смертью храбрых, еще больше людей попало в плен. Трагедия, но – героическая.

У Херсонеса есть еще одна достопримечательность. До недавнего времени о ней не принято было говорить: секретность окружала все связанное с противоракетной обороной СССР. Ведь именно для этих целей здесь была сооружена крупнейшая станция загоризонтного слежения и предупреждения ракетного нападения. Как указывают официальные источники, она постоянно следила за территорией Турции, Саудовской Аравии, Израиля и части Ирана и даже первой обнаружила пуски ракет «Скад» во время войны в Персидском заливе, а также единственный запуск баллистической ракеты «Иерихон» на испытаниях в Израиле. Назывался этот объект «Днепр». После развала Союза он отошел Украине (как и такая же станция в Мукачеве) и стал гордо именоваться Южным центром радиотехнического наблюдения.

До недавнего времени информация с его аппаратуры передавалась в Солнечногорск, и херсонесская станция функционировала в едином режиме с другими средствами систем предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства стран СНГ. В феврале 2008 года Россия объявила недействительным соглашение от 1997 года, по которому использовала станцию, мотивируя свое решение тем, что ресурсы объектов были исчерпаны еще в 2005 году. Срок эксплуатации РЛС в интересах РФ истек в полночь 26 февраля 2009 года.

На Черном море первые маяки, Херсонесский и Тарханкутский, были построены в 1816 году, но начали освещение 16 июня 1817 года после установки фонарей-рефлекторов, доставленных из Санкт-Петербурга директором балтийских маяков Леонтием Васильевичем Спафарьевым. Ему, родившемуся в 1765 году, судьбой было предначертано прожить долгую жизнь в условиях непрекращающихся войн и увековечить свое имя созданием маячного дела в России.

О необходимости ограждения этих опасных мест маяками разговоры велись давно. Даже сейчас там, под гладью моря, – коварная гряда, на несколько сотен метров уходящая от берега. Местные ныряльщики, вытаскивая иногда из пучины то обомшелый якорь, то античную керамику, рассказывают, что там просто кладбище кораблей.

Леонтий Спафарьев в начале 1813 года прибыл в Севастополь и совместно с командиром Севастопольского порта Рожновым выбрал место для будущих маяков. И вот в 1816 году две белокаменные конические башни с фонарными сооружениями высотой 36 метров взметнулись на оконечностях коварных мысов. После ввода в строй Херсонесского и Тарханкутского маяков по предложению Спафарьева была образована Дирекция маяков и лоции Черного и Азовского морей. А в конце 1817 года за успешное строительство первых каменных маяков на Черном море ему было присвоено звание генерал-майора.

Теперь все встало на свои места – и тайны загоризонтных атак, и древнейшие поселения в Причерноморье, и трагическая история севастопольской обороны, и самое главное – верное название мыса. Кап-Фанари, что на полуострове, то есть Херсонесе…

(По материалам Сергея Ткаченко, «Крымская правда»)

Крымские пирамиды

Несмотря на сравнительно небольшие размеры, Крымский полуостров так полностью и не исследован. Одной из самых волнующих и неизведанных является тайна происхождения и назначение крымских пирамид, которые были обнаружены научно-исследовательской группой из Севастополя.

О своей находке исследователи сообщили в комитет, отвечающий за охрану исторических памятников, но, к сожалению, к сообщению отнеслись поверхностно и лишь приняли во внимание. История, связанная с обнаружением крымских пирамид, началась несколько лет назад, когда группа геологов, которую возглавлял кандидат технических наук, доцент Виталий Анатольевич Гох, капитан 1‑го ранга в отставке, эксперт по техническим наукам и ведению подземных съемок, бывший преподаватель Высшей инженерной школы в Севастополе, искала в окрестностях города удобные места для организации бурения артезианских скважин. При проведении исследований прибор-приемник зафиксировал наличие СВЧ-поля в радиусе 100 метров. Такие показания прибора натолкнули геологов на мысль о присутствии там какого-то неизвестного объекта. Для установления причины появления столь сильных СВЧ-сигналов ученые решили выкопать шурф вручную и на глубине чуть более 9 метров