Кролы и Цаки - Алексей Александрович Олейников

земли и разбить плантации разнообразных вкусностей. Именно урожай с этих плантаций позволял пережить им долгое засушливое лето. И вот они, гильдия Последнего одуванчика, в полном составе: Тим Корешков, Санья Пушинкова и Юм Хитропрыг, тоже выбрались на поверхность, чтобы найти подходящий уголок для посадок. У каждого из них за спиной была сумка с семенами, её каждый крол-сеятель берёг пуще всего – ведь в сумках были семена для нового урожая.

Но главное – не семена, главное – удача! У каждого крола была своя доля, которая оберегала от бед и опасностей: и от когтей неповоротливых цаков, и от зубов ловких и опасных кротокотов. Ну, или почти всех… Вот Юма долей явно при рождении обделили.

Тим начинал волноваться.

– Юм?! Ты где?!

– Здесь… – долетел слабый голос. – Здесь я.

Санья и Тим завертели головами:

– Где?

– Наверху!

– Как ты там оказался? – охнул Тим. Юм угодил в цепкие ветки дубохвата – толстенного раскидистого дерева, усаженного грозными, размером с половину крола, шипами.

– Когда цак выскочил, я каким-то образом попал сюда. – Юм грустно болтал лапками. – Снимите меня, а?

– Что это за дерево такое? – Санья обошла его кругом. – Нам в школе про него не рассказывали.

– Дубохват колючий, малоценная порода, – прищурился Тим. – У него вкусные жёлуди, но пока урожая дождёшься, со старости помрёшь. Потому и не рассказывали, что толку от него ноль.

– А ты откуда знаешь?

– Я ходил в кружок Юного сеятеля! – гордо сказал Тим. – Под лаповодством Хрумкинса, между прочим, ты что, забыла?

– Да-да, вы там углублённо изучали поверхность, – рассеянно сказала Санья. – Как нам достать Юма?

– А никак, теперь ему до сезона дождей висеть, – мрачно сказал Тим. – Когда шипы опадут.

– Я не хочу до дождей! – возмутился Юм. – Я промокну! Мы же гильдия, мы же друзья! Снимите, а?

– Ладно, – Тим махнул лапой. – Не дёргайся, друг, мы сейчас.

Ветки у дубохвата были колючие, а главное – хваткие: коли попадёшься, половину шерсти оставишь на шипах, но Тим знал способ.

Он ловко подобрался к корням дубохвата, избегая грозных шипов, и отвинтил колпачок фляжки. Сухая кора дерева растрескалась, каждая глубокая трещина была похожа на жадно раскрытый рот. Лето далось дубохвату нелегко, он, как и всё живое, ждал зимы с её живительными дождями и мягким ласковым солнцем.

– Сань, лей на кору с другой стороны, – распорядился Тим. – Юм, до фляги дотянуться сможешь?

– Кха… смогу, – просипел бедолага.

– Тогда открывай и лей на ветки. По моему сигналу. Раз, два, три!..

Тим опрокинул флягу и с грустью наблюдал, как исчезает вода. Сладкая, ключевая, из самых глубоких подземных источников, она просачивалась сквозь кору дубохвата мгновенно: раз – и нет фляги, а ведь её хватило бы на целый день. Но это был единственный способ обмануть дубохвата и заставить поверить, что пришла зима и начался дождь. Во время сезона дождей грозные деревья сбрасывали шипы и распускали цветы: влаги и жизни хватало всем, и дубохваты не боялись лишиться пары десятков отростков. Этот способ Тим когда-то узнал из рассказов старого Хрумкинса, но кто разберёт, когда этот старикан говорит правду, а когда сочиняет очередную небылицу?

В этот раз старик Хрумкинс не подвёл – шипы дрогнули, качнулись и с лёгким шумом начали осыпаться. Вот упал один, за ним другой, третий…

– Мамочки! – Санья отскочила, когда у её ног вошёл в твёрдую землю заточенный шип, упавший с самой вершины.

А ведь верно мастер Хрумкинс говорил, что после того, как обманешь дубохват, надо бежать со всех лап…

Тут вниз с воплем рухнул Юм. Тим подхватил его и Санью под белы лапы и потащил прочь от дерева.

– Поднажми, гильдия!

Они едва успели отбежать, когда дубохват вздрогнул, встряхнулся, как после долгого сна, и с громким треском сбросил все шипы. С грозным свистом они пробили воздух.

– Вот это да, – восхищённо пробормотала Санья. – Какое дерево…

Она немедленно потянулась за блокнотиком, куда зарисовывала все редкие растения, семена и вообще всё необычайное, что встречала на пути.

– Ещё чуть-чуть, и нас это дерево на кусочки бы порубило, – пробурчал Тим.

– Ох, братцы и сестрицы, думал, погибну там смертью храбрых. – Юм перевернулся и раскинул лапы. В его синих глазах плыли редкие зеленоватые облачка – предвестники зимних затяжных дождей. – Что бы я без вас делал…

– Болтался бы, как хурм сушёный на ветках, – улыбнулась Санья. – А мы ходили бы мимо и говорили: «Добрый день, старина Юм, что-то ты сегодня неважно выглядишь».

Тим огляделся. Дубохватова роща, куда их занесла общая доля, была невелика размером: вширь не разбежаться, вдаль не распрыгаться – раз, два и кончилась. Вокруг расстилалась Великая сухая стень – равнина, заросшая серебристой травой выше самого высокого крола: налево до чёрных гор на горизонте, откуда встаёт солнце, и направо до белых холмов, под которыми жили ближайшие их соседи, кролы из города Пещерово. Для кролов она представлялась единой огромной стеной травы, и на исходе лета эта трава высыхала и тонко звенела на ветру. А ветра в Верхнем мире хватало, и оттого со всех сторон в чуткие уши Тима сыпался лёгкий звон. Оттого и называли эту равнину сухой стенью.

От звона травы Тиму стало внутри легко-легко, словно он проглотил облако. Тим быстро сел на землю – ему показалось, что сейчас его подхватит ветер и понесёт в небо. Он поглядел на друзей и рассмеялся:

– А как мы ловко от цака избавились, а?

– Потому что мы гильдия! – важно сказал Юм и едва успел пригнуться, когда над ним просвистел запоздалый шип, которым выстрелил дубохват.

Серия 2

История пятая. Погоня, или Цак наносит ответный удар

Уши у Тима дрогнули. Это был вовсе не звон травы, а тонкое, еле слышное жужжание. Тим прищурился. Звук плыл над стенью, приближался и грозил большими неприятностями.

– Ну всё, отдохнули, пора и в путь! – подскочил он.

– Куда? – надулась Санья. – Мы, между прочим, ещё не очухались.

– Если не поторопимся, то будем очень долго приходить в себя, – мрачно сказал Тим.

Санья и Юм бросились наутёк, не успел Тим целиком сказать фразу: «Осы возвращаются». Юм Хитропрыг бежал первым, проламывая просеку в траве и активно перебирая лапами. Уши его болтались – плих-плюх. Следом, как маленькая белая молния, летела Санья Пушинкова. Тим от удивления отстал на старте, но скоро их догнал.

– Хорошо бежим!

Юм покосился на него круглым от ужаса глазом – в детстве его однажды укусила подземная оса – и что-то промычал.

Роща дубохватов осталась позади, они углубились в стень. Под ногами трещали сухие