Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

«И вот он опять передо мной…»

Никс укрепила дух Баашалийи перед лицом этой угрозы. Полгода назад под ледяными звездами Пустошей она столкнулась с другим халендийским кораблем – боевой баржей – и разнесла ее вдребезги. Никс не могла надеяться, что то же самое удастся ей и здесь. Тогда она была до отказа напитана силой, чистой и необузданной – тело ее переполняли дикие энергии, впитанные из огненного шторма, бушевавшего под куполом из меди и хрусталя. Этот неистовый вихрь Никс вынесла с собой в бесконечную ночь и, доведенная до грани безумия, не в силах сдержать такую силу, выпустила заключенную в нем энергию на волю – с такой яростью, что баржа раскололась пополам, и ее пылающие обломки далеко разлетелись по льду.

Никс вздрогнула при этом воспоминании, полная ужаса при мысли, что ей когда-нибудь вновь придется вобрать в себя и использовать такую силу. Она точно знала, что это уничтожит ее – если и не тело, то разум уж точно.

В тот раз Никс едва осталась в живых. Даалу с большим трудом удалось вытащить ее из темной пропасти безумия. В тот момент она пришла к истинному осознанию дара, преподнесенного ей ошкапирами, этими Сновидцами из Приюта. Они сделали Даала не только источником силы для нее, но и якорем, который может ей понадобится, если вдруг когда-нибудь она вновь потеряет саму себя.

Перед лицом буканира Никс была благодарна за тепло тела Даала у себя за спиной, его дыхание у себя на шее, просто за его человеческое присутствие. Не прикасаясь к его источнику, она черпала силу просто из него самого.

«Стань еще раз моим якорем!»

И все же что-то в ней противилось тому, что она должна была предпринять. За последние полгода Никс заметно отточила свое мастерство владения обуздывающим напевом, практикуясь в паре с Шийей, а до недавних пор и с Даалом, но больше никогда не прикасалась к символу, выжженному в ее сознании ордой рааш’ке в далеких Пустошах.

«По крайней мере, намеренно».

В ушах ее по-прежнему звучал хруст ломающихся костей Даала, его мучительный крик. Страх перед чем-то подобным умерил ее гнев при виде халендийского флага.

– Никс… – шепнул Даал ей на ухо, и в его голосе прозвучала такая же тревога.

Не оборачиваясь, она ответила:

– Сделай это!

«У нас нет выбора».

Помедлив еще только миг, Даал отпустил привязной ремень, за который только что крепко цеплялся, и его крепкие руки обхватили ее за грудь.

Напев, который Никс пока что сдерживала – огненный шторм, подчиненный ее воле, – отозвался на это его прикосновение. И этот огонь вспыхнул между ними, спаивая их в одно целое.

Невольно ахнув, она упала в объятия Даала – и продолжила падать. В него. В себя. Границы между ними размылись. Никс ощутила, как его сердце быстро колотится у нее в груди. С каждым его ударом в нее вливалось все больше энергии, подпитывая бездонную бездну внутри.

«Он – быстропламя, а я – горелка…»

Подпитываемый его живительным источником, ее обуздывающий напев разгорелся еще ярче.

Никс вспомнила, как это было в тот последний раз, когда, сплетясь с Даалом в объятиях, они потерялись в телах друг друга. Она изо всех сил пыталась сохранить контроль за происходящим, а тем временем в нее вливалось все больше силы, черпаемой из костей Даала, из железа в его крови, из каждой клеточки его мышц.

И все же голод у нее внутри лишь усиливался.

Ослабив хватку, она схватила Даала за плечо. Ее ногти впились в кожу его куртки, силясь добраться до плоти.

Даал оттолкнул ее – но не отвергая. Вначале пальцы, а затем и вся ладонь его скользнула под ее кожаный жилет, неистово зашарила там, пока не нашла обнаженную плоть прямо у нее под грудью. Он прижал ей ладонь к грудине, и спина у нее выгнулась дугой от этого обжигающего прикосновения.

И все же Никс по-прежнему глубоко дышала, черпая тепло из этого огня.

Тьма внутри нее выкрикнула одно-единственное слово:

«Еще!..»

Даал откликнулся. Его губы нашли ее шею, и он приник к ней, в обжигающем поцелуе отдавая всего себя, бросая на ее пылающий алтарь все, что только у него было.

– Даал…

Она не могла сказать, кто это произнес.

Это было и имя, и предупреждение.

Когда они потерялись друг в друге, Никс ощутила непреодолимое притяжение между ними. Даал был огненным солнцем, а она – черной дырой, из которой ничто не могло вырваться, бездной, которую невозможно насытить. Которая забирала его силу и саму его жизнь, высасывая из него все без остатка, оставляя его пустым и холодным.

Никс позволяла силе все накапливаться и накапливаться, пока та не заполнила каждый уголок ее тела, не стала выплескиваться из кожи, вырываться наружу с каждым выдохом. Она больше не могла сдерживать ее – не рискуя абсолютно всем.

Вместе с силой рос и страх – и у нее, и у Даала.

Угодив в омут приливных волн, перетекающих между ними, Никс тщетно пыталась укротить его. Представляла себе отзвуки ломающихся костей, чтобы сосредоточиться, отказываясь быть рабыней своих темных желаний, неистово бушующей в ней силы.

«Никогда больше!»

Решительно на это настроенная – а возможно, почерпнув то же самое у Даала, – она потянулась золотой нитью обуздывающего напева к символу, пылающему у нее внутри подобно огненному солнцу. Помедлила, по-прежнему опасаясь его непочатой мощи.

И тут до ее слуха донеслось предупреждение.

– Буканир, – выдохнул Даал. – Пушки…

Сквозь огонь, застлавший ее мысленный взор, Никс вновь сосредоточилась на халендийском корабле. Обе его носовые пушки были задраны вверх – их черные дула нацелились в небо, в их сторону. Двое матросов уже подносили к промасленным фитилям горящие свечи.

У Никс больше не было времени.

Подобно матросам внизу, она поднесла огненную нить своего обуздывающего напева к фитилю у себя внутри – символу, выжженному в ней разумом орды рааш’ке.

Символ взорвался от ее прикосновения – в тот самый миг, когда пушки тоже полыхнули огнем.

Из символа вырвались какие-то загадочные коды, недоступные ее пониманию. Древние слова, написанные огнем, пролились с ее губ. Никс высоко взмахнула руками и хлопнула в ладоши – первой нотой ужасающего хора, после чего раскрыла себя, испустив песнь ярости, вобравшую в себя все, что ей пришлось вынести до этого момента. Момента, когда символ превратил ее силу в цель.

Никс выплеснула накопившуюся энергию наружу – всю, которую только влил в нее Даал. Как