Смертельная миссия в Хайларе - Галина Алексеевна Беломестнова

– Поручик, даю вам два часа на отдых и отправляйтесь в штаб 4-й армии в Цицикар. Свяжитесь по спецсвязи с начальником оперативно-стратегического отдела штаба Квантунской армии Мацумурой Томокацу. Скажите ему, что, когда я был в пути на аэродром Якеши, мне сообщили, что русская авиация разбомбила сначала ложный объект, а потом, во второй волне, уничтожила и нашу базу. Видимо, у сотрудников сдали нервы, и они засветились. Из шестисот человек в живых остались единицы. Анастасия-сан, не ведая того, вы спасли мне жизнь, и я благодарен вам за это, – склонился он перед Черных в поклоне, – нам пора отправляться, прошу вас, – пригласил ее жестом к самолету.

* * *

Чутко спавшего Мамаева, разбудил стук в дверь. Вытащив из-под подушки пистолет, изъятый у японского поручика, он бесшумно подошел к двери.

– Господин Нимчинов, выйдите на минутку, – испуганно шипел под дверью Муса.

Семен откинул крючок и выглянул.

– Хайлар бомбят, – прошептал хозяин постоялого двора, не обращая внимания на наведенный на него пистолет.

– Кто бомбит?

– Наверное, американцы.

– С ума сошел? Где мы, а где американцы, – промолвил из-за спины Мамаева Краснов и, быстро натянув сапоги на босые ноги, торопливо спустился во двор. За ним из дома выскочили все остальные. На востоке – там, где стоял город, висел багровый от горевших зданий дым, доносился гул самолетов.

– Это не американцы. Это наши штурмовые бомбардировщики Пе-2 утюжат фугасными снарядами, – прислушавшись, произнес Илья.

– Началась, – сказал Мамаев, растерянно взъерошив волосы.

– Кто началась? – испуганно спросил Шакиров.

– Война против самураев началась, Муса. Дождались! Егор, иди разбуди Настю, что-то она разоспалась сегодня.

Егор вернулся быстро. Черных в комнате не было.

Двери сенника стояли нараспашку. Машины в сарае не было, японского поручика тоже. У ворот валялись перерезанные веревки и тряпка, которой они затыкали рот Дзенсаки.

– Ушла! Всех нас провела и сбежала вместе с японцем, – зло пиная по двору солому, взъярился Мамаев.

Краснов и Комогорцев растерянно смотрели на бушевавшего капитана.

– Уходить вам отсюда надо. Наши войска еще не подошли, до города недалеко, жандармы быстро по их наводке нагрянут. У меня есть землянка недалеко отсюда, о ней никто не знает, я тайком ее вырыл, – сказал Муса.

– Нам рация нужна, надо отправить срочное сообщение, – возразил Мамаев.

– Так рация в землянке. Я ее и вырыл для этого. Идите собирайтесь, а я пока лошадь в телегу запрягу и провизию соберу.

Часть 2

Война

Глава 15

Накануне

Полковник Хайрутдинов[75] – заместитель командующего 36-й армии по тылу, ехал в Староцурухайтуй, чтобы организовать подготовку к передислокации штаба армии. Жаркий степной ветер приносил в открытый кузов «виллиса» горько-пряный запах полыни. Дорога шла вдоль прихотливо вьющейся реки, потом уклонилась влево и, окруженная горами, потянулась по дну длинной, заросшей травой ложбины. Из-за пригорка показался поселок, расположенный на скате сопки. Улицы и улочки протянулись вдоль и поперек, сбегая своими домами к самому берегу. Село стояло на российско-китайской границе, на излучине Аргуни. На восточном берегу виднелись дома и фанзы китайского поселения Хэйшаньтоу. Между населенными пунктами с давних времен существовал пограничный переход. На советской стороне, на круто обрывающейся к берегу сопке, стояла застава с пунктом пропуска.

Подыскивать нужное помещение помогал председатель сельсовета, высокого роста седовласый старик. Они шли по улочкам села, застроенным одноэтажными деревянными домами, мимо огороженных плетнями дворов для загона скота. Обычай белить избы не только внутри, но и ставни на окнах, столбы и решетку навеса над крыльцом придавали домам нарядный вид. Пока шли к деревенскому клубу, председатель охотно рассказывал:

– Наши казаки еще с тысячи семьсот двадцать восьмого года стерегли границу по распоряжению царского посла в Китае графа Владиславич-Рагузинского. Сначала здесь поставили пограничный караул, позже построили Цурухайтуевскую крепость[76]. Гарнизон в крепости был небольшой – полурота Селенгинского полка и сорок шесть казаков. Но все было устроено как положено: казармы, две небольшие пушки, дом для коменданта, церковь, а вокруг стояли казачьи дома. После образования Забайкальского казачьего войска наша слобода стала станицей, в ней разместился штаб второй конной бригады. Третий и четвертый конные казачьи полки охраняли участок границы от Акши до станицы Горбиченской на реке Шилке. После Гражданской, в тридцать первом году, жители Староцурухайтуя объединились и создали колхоз имени Сталина. Перед войной колхоз считался зажиточным. В хозяйстве было четыре животноводческие фермы, маслозавод, школа-четырехлетка, колхозный клуб, детские ясли, сельмаг, фельдшерский пункт. С китайцами мы всегда жили дружно, торговали с ними, пока японцы не пришли.

– Почему такое название у села необычное? – заинтересованно слушая председателя, спросил Хайрутдинов.

– Сурхай по-бурятски означает «щука», сурхайта по-эвенкийски – «щучье». У нас тут такая рыбалка, Ильяс Хайрутдинович, и сазаны, и таймени водятся. Острогой рыбу колем. Только последнее время не до этого стало. После вспышки сапа и ящура санитарные врачи запретили рыбачить и воду из реки сырой пить. Народ говорит, что это японцы нашу кормилицу Аргунь испоганили. Совсем при них житья не стало.

– Вы правы. У нас в укрепрайоне во время войны солдаты спали, не снимая снаряжения, кони оседланными стояли. Самолеты со стороны Маньчжурии, как хозяева, на нашу сторону залетали. А поддаваться на провокации было нельзя. Оно и понятно, не сдюжила бы страна два фронта, – поддержал его полковник.

– К нам с того берега агитаторы приходили, призывали поддержать белоказаков, когда они с японцами перейдут границу, чтобы на нашей земле построить Азиатское государство вплоть до Байкала. – Старик, усмехнувшись, покачал головой, достал из кармана кисет с махоркой, аккуратно нарезанные из газеты листочки бумаги и сделал самокрутку. Чиркнув самодельной зажигалкой, прикурил, сосредоточенно почмокивая губами.

– И куда вы того агента дели?

– Отвели, как положено, на заставу. Агитаторы, конечно, сладко поют, только и мы не лыком шиты, наслушались от китайцев, которые семьями на наш берег бегут, какую им рабскую жизнь «освободители» устроили. Налогами обложили, землю отбирают, толпами сгоняют на строительство крепостей и дорог. Девушек молоденьких в дома утех для солдат забирают. Мужчин, способных держать ружье, при малейшем подозрении сажают в жандармерию. Да и мы, забайкальцы, не забыли японской интервенции. Сколько народу полегло во время Гражданской войны[77].

– Долго в этих краях Гражданская бушевала?

– В апреле восемнадцатого казаки нашего села организовали красногвардейский отряд. Я тогда молодым еще был. Тоже вступил. Потом мы объединились с Зоргольским отрядом. Пять лет воевали. И в степи прятались, и по лесам скитались. Если бы не поддержка народа, не сдюжили бы тогда. Морозы