Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем - Виталий Петров

бою, но и… во всём остальном. И с этим у меня всё хорошо. Но в бою… Я… Я просто превращаюсь в кошку, спящую на коленях своего хозяина, — в её голосе прорезалась злость. — Я застряла и это понимаю. Если так и дальше пойдёт, я никогда не стану Королевой Меча.

Элинализ скрестила руки на груди, качая головой:

— Гис, ну ты себя-то не грызи так. Ты всё ещё сильна, это просто… новый вызов. Может, Эрик действительно смог бы тебя превзойти, но разве это плохо? Разве ты не этого хотела? Разве не ждёшь, что однажды он тебя победит? — в её голосе появилась едва уловимая насмешка. — Ты же знаешь, какие у зверолюдей традиции…

Гислен скрипнула зубами, но не удержалась от короткого смешка — глухого, почти насмешливого. Однако веселье быстро улетучилось, и она покачала головой, убирая за ухо выбившуюся прядь.

— Я думала об этом, — призналась она после небольшой паузы. Голос её был твёрдым, но в нём сквозила тень сомнений. — Может, я и не против… Но это не то, чего я хочу на самом деле. Возможно, когда-нибудь я об этом сильно пожалею. Но если сейчас не сделаю шаг вперёд, тогда действительно потеряю шанс стать Королевой Меча, моей главной цели. Я не демон, не эльф, не бессмертная. Время работает против меня, и я не имею права забывать об этом.

Они остановились у небольшой оружейной лавки, откуда доносился размеренный звон молота. Воздух был тяжёлым от запаха раскалённого металла, древесных углей и масла. На прилавке у входа лежали недавно выкованные клинки, ещё не до конца отполированные, а внутри мастерской слышались приглушённые голоса кузнецов, обсуждающих заказ.

Элинализ скрестила руки на груди и задумчиво посмотрела на подругу.

— Я так понимаю, ты хочешь уйти прямо сейчас? — тихо спросила она, всматриваясь в лицо Гислен.

Гислен отвела взгляд, нахмурилась. Её хвост едва заметно подрагивал, выдавая внутреннее напряжение.

— Нет. Не знаю… — зверолюдка шумно выдохнула и потерла шею, словно пытаясь собрать мысли. — То есть, я пока не уверена. Но я хочу сделать это… нормально, что ли? Не знаю.

Она снова на мгновение замолчала, сжав кулаки.

— Эрик уже получил от меня всё, что мог. Дальше просто бить друг друга мечами и палками смысла нет. Как и сопровождать его в качестве охранника или наставника. Нет. Если мы действительно хотим стать сильнее, лучше, наши пути должны разойтись. Так поступили все после распада Клыков. Так должна поступить и я.

Элинализ посмотрела на неё с лёгкой грустью, но пониманием. Гислен действительно долго это в себе носила, и никакие слова не могли изменить того, что уже зрело в её душе.

— Ну, сказать, что я в восторге от твоего решения, не могу, — призналась она, почесав висок. — Но ты права: если в какой-то момент психанёшь и сделаешь всё в своём стиле, то только хуже будет. Так что… давай попробуем разрулить это нормально.

Они замолчали, шаги отдавались глухим эхом по мостовой. Где-то впереди послышались выкрики уличных торговцев, а с соседнего переулка донёсся смех завсегдатаев кабака.

— Только вот… — Элинализ чуть замедлила шаг и бросила на Гислен внимательный взгляд. — Ты так отчаянно цепляешься за свою цель, что, кажется, не замечаешь, чего на самом деле боишься. Это ведь не только страх потерять время и возможность стать Королевой Меча, верно? Ты боишься обычной жизни. Бытовухи, пустоты, момента, когда останешься без цели и вдруг окажется, что… тебе больше не за что и… незачем сражаться.

Гислен чуть вздрогнула, но ничего не сказала, лишь сильнее сжала кулаки.

— Просто… прежде чем рубить с плеча и бежать, поддаваясь эмоциям и инстинктам, попробуй разобраться, что для тебя важнее. И что именно ты рискуешь потерять, — мягко добавила Элинализ.

Гислен молчала, но её хвост нервно дёрнулся, выдавая внутреннее напряжение.

— Думаю, будет правильно, если ты поговоришь с ним сама — как его наставница и близкая подруга, — спустя паузу заговорила Элинализ. — Объяснишь всё честно, без недомолвок. Он поймёт и подержит твой выбор. Главное — выбрать подходящий момент и быть самой уверенной в своём решении. Но сначала разберись, чего ты хочешь. Чётко пойми, к чему стремишься, что получишь и что потеряешь, а уже потом принимай решение. Уйти можно всегда, силой никто держать не станет, но главное — понимать, куда именно ведёт этот путь

Гислен усмехнулась, но в её взгляде промелькнула тень задумчивости.

* * *

Спустя некоторое время

— Н-да… Ну и проблем ты себе, Эрик, на ровном месте сделал, — пробасил Талханд, тяжело усаживаясь на лавку.

Стол под ним скрипнул, но устоял. Гном поставил перед собой массивную кружку, наполненную до краёв густым тёмным элем, и обвёл нас оценивающим взглядом.

Он выглядел так же, как я его помнил… наверное. В памяти всё ещё зияли пробелы, но что-то в нём казалось знакомым: густая рыжая борода, в которой уже проглядывали серебристые пряди, крепкое телосложение, широкие ладони с выступающими костяшками. От него пахло металлом, углём и слегка — пивом, как будто он только что вышел из кузни, вытер лицо первой попавшейся тряпкой и сразу направился сюда.

Я хмыкнул, откинувшись на спинку стула, который тут же протестующе заскрипел.

— Люблю проблемы, а они любят меня, — лениво отозвался я. — Хотя в последнее время как-то подозрительно спокойно.

Талханд посмотрел на меня прищурившись, сделал большой глоток эля и покачал головой.

— Хм. Память потерял, а языком молоть не разучился. Ну, хоть что-то осталось.

— А ты надеялся, что я посерьёзнел?

— Да я даже не надеялся, — гном фыркнул с улыбкой, вновь поднося кружку к губам.

Комната была уютной: толстые деревянные балки поддерживали потолок, свечи и фонари отбрасывали мягкий свет, создавая на стенах причудливые тени. Снаружи уже стемнело, и через окно доносились лишь редкие шаги, приглушённые голоса, да иногда — смех пьяных гуляк.

На столе перед нами стояли тарелки с мясом, хлебом, сыром, пара кувшинов с элем. Элинализ уже наливала себе бокал, Гислен сидела чуть в стороне, задумчиво глядя в пламя свечи, но слушала внимательно.

Талханд, разумеется, никуда не спешил. Он неторопливо поставил кружку на стол, сцепил пальцы и посмотрел на меня чуть внимательнее.

— Четыре года — срок немалый, но если смотреть на твою прошлую жизнь… Не сказал бы, что ты так уж много потерял, Эрик. Вы правильно сделали,