По горам и пустыням Средней Азии - Владимир Афанасьевич Обручев

города, мы направились вверх по р. Дям, чтобы проследить все течение этой реки и затем осмотреть еще хр. Уркашар, единственный еще не посещенный нами. Вверх от нашей стоянки долина Дяма на протяжении нескольких километров имела еще тот же характер — рощи тополей, заросли кустов и трав, а в русле вода только в отдельных лужах, нередко позеленевшая от развившейся в ней флоры. Но затем на дне долины появились голые площадки, усыпанные галькой, в русле оказалась вода, а немного выше долина была перегорожена выходами более древних пород, через которые река пробивалась ущельем, заваленным глыбами этих пород; даже в русле лежали глыбы, и вода частью обтекала их, частью текла под ними (рис. 55), образуя более глубокие бассейны. Мы, конечно, воспользовались ими для купанья. Но каравану пришлось подняться на правый берег и пройти некоторое время по холмам кряжа Хара-арат, одна гряда которого протянулась на запад дальше других; ее пересекла долина Дяма. Вид этого нагромождения крупных глыб со слабо оглаженными ребрами и углами наводил на мысль, что оно произошло не так давно в виде обвала скал в боках ущелья, промытого рекой.　

Рис. 55. Ущелье р. Дям в мелафирах западного конца гор Хара-арат, заваленное глыбами камня, между которыми пробивается вода. Вид вверх по ущелью на северо-запад

Выше этого места возобновилась более широкая долина с зарослями и рощами, а река, собственно большой ручей, извивалась по ней; попадались заросли камышей, и вечером, обходя с ружьем окрестности нашего лагеря, я увидел кабана, который успел скрыться. На следующий день мы продолжали свой путь по долине того же характера; на некотором протяжении растительность стала гуще, а воды в ручье больше. Оказалось, что здесь в долину Дяма вытекают из-под правого берега обильные ключи, представляющие подземный сток ручьев Чум-па- цзе и Кок-тал долины Мукуртай. Но выше этого места вода в русле Дяма вскоре совершенно исчезла, и мы долго ехали вдоль сухого галечного русла, берега которого только кое-где были окаймлены скудными кустами. На протяжении 6–8 км русло было сухое, а затем в нем появились струйки воды, склоны долины начали повышаться, а на дне стали попадаться кусты и деревья. Эго началось урочище Ак-джар; в пределах его р. Дям врезана в конус выноса своих древних галечно-валунных отложений, из-под которых дальше появились выходы коренных пород. Здесь долина Дяма сделалась живописной: по дну ее друг друга сменяли рощи крупных деревьев (тополей, тальника, джигды), заросли кустов и камышей и полянки с галечной почвой, поросшей редкой травой, а крутые или даже отвесные склоны состояли из пластов песчаников, глин и угля юрской свиты, падавших полого на юг. Впрочем, первые выходы состояли из красноватых конгломератов, которые составили довольно значительную свиту более молодого возраста, так как лежали несогласно на юрских пластах, падая также на юг (рис. 56).　

Рис. 56. Свита меловых (?) конгломератов и песчаников, лежащих несогласно на юрских угленосных отложениях южной окраины урочища Ак-джар на р. Дям

В этом урочище, не очень далеко от выхода Дяма из ущелья в гряде Салькен-тай, мы разбили свой лагерь и провели здесь дня три, изучая обнажения коренных пород, которые давали непрерывный разрез юрской свиты и частью вышележащих конгломератов, вероятно, третичного возраста или того же, что и свита эолового города, т. е. мелового. Мы обнаружили в юрской свите даже довольно крутую антиклинальную складку ближе к началу Ак-джара. Нижние пласты свиты, выступавшие у выхода из ущелья в Салькен-тае, представляли грубые конгломераты, а выше, среди песчаников и глин, в нескольких горизонтах были пласты угля, то тонкие, то в 0.75—1 м и больше, выгодные для разработки. В одном месте, где Дям омывал крутой обрыв правого берега, было видно, что толстый пласт угля выгорел, оставив после себя серый пепел и обусловив обжиг вмещающих пластов, но выгорел до уровня около 1 м над уровнем воды, очевидно во время половодья или при прежнем, более высоком уровне реки.　

На всем протяжении Ак-джара, километров пять, Дям представлял (в начале августа старого стиля) реку с чистой водой, шириной в 8—12 м и глубиной до 1 м в более узких местах, где можно было купаться. Корма для животных было достаточно, топлива также. Но людей, к нашему удивлению, мы не встретили; не было даже зимовок или следов стояния юрт. Возможно, что для более долговременного проживания на Ак-джаре корма для стад кочевников было слишком мало, а надзор за скотом в рощах неудобен, и здесь останавливались только на ночь при перекочевках с зимовок в низовьях Дяма на летовки в Уркашаре и обратно. Изучая разрез юрской свиты, я в разных местах нашел хорошие отпечатки ископаемых растений, которые позволили определить юрский возраст свиты; попадались целые стволы хвощей, диаметром до 20 см и длиной в 1–2 м, которые, к сожалению, я не мог увезти с собой — они были слишком тяжелы для вьюка.

Глава XXIII　

В ГОРАХ УРКАШАР И КОДЖУР

Закончив изучение Ак-джара, мы поднялись из долины р. Дям на поверхность ее конуса выноса, проехали несколько километров вдоль подножия хр. Салькен-тай на запад и повернули в сухое ущелье, которым начался длинный подъем на южную ступень Уркашара. Ущелье было врезано сначала в черные сланцы, пронизанные в разных направлениях неправильными жилами светлого порфира. Вспомним, что при пересечении Салькен-тая месяцем раньше мы уже видели многочисленные жилы порфира. Дальше появились более древние зеленые сланцы, в которых ущелье сузилось, а затем начался огромный массив гранита, образующего большую часть этой ступени. В граните был и перевал Кен-сай в вершине ущелья, за которым дорога шла все время по граниту, образовавшему то высокие скалы, то округленные выступы. Ночлег был на берегу ручья Чокан-булак, стекавшего с гранита на север, где должно было пролегать глубоко врезанное ущелье притока Дяма, отделяющего первую ступень Уркашара от второй.　

Гранит продолжался и на следующий день; мы ехали на запад по поверхности ступени, склонявшейся на север и местами расчлененной долинами ручейков, очевидно впадавших в этот приток Дяма. Было бы заманчиво пройти вниз по одному из этих ручьев и спуститься в ущелье этого притока, конечно очень богатого скалами, но туда, вероятно, можно было пробраться только пешком (если вообще было возможно) и соответственно снарядившись, а для этого уже не было времени. Когда мы ехали по одному из этих ущелий, пересекавших ступень, с высоты его склона раздался выстрел, и наверху показалось несколько всадников. Гайса, ехавший