Вскрытые вены Латинской Америки. Пять веков разграбления - Эдуардо Галеано

лишил Petrobrás контроля над нефтехимической промышленностью, щедрым источником прибыли, который был денационализирован несколько лет назад при диктатуре маршала Кастелу Бранку. Совсем недавно картель запустил громкую кампанию, направленную на лишение Petrobrás монополии на переработку нефти. Защитники Petrobrás напоминают, что частный сектор, обладая полной свободой действий, до 1953 года не интересовался бразильской нефтью [46]. Они также пытаются напомнить обществу весьма показательный эпизод, демонстрирующий «доброжелательность» монополий. В ноябре 1960 года Petrobrás поручила двум бразильским специалистам провести общий пересмотр данных о потенциальных нефтяных месторождениях страны. Результаты их работы вывели небольшой северо-восточный штат Сержипи в лидеры по добыче нефти. Однако незадолго до того, в августе, американский специалист Уолтер Линк, бывший главный геолог Standard Oil of New Jersey, получил от бразильского правительства полмиллиона долларов за гору карт и обширный отчет, в котором он назвал осадочные породы в Сержипи «невыразительными». До этого их оценивали как породы класса «B», но Линк понизил их до класса «C». Позже стало известно, что эти породы относятся к классу «А» [47]. По словам О´Коннора, Линк все это время работал как агент Standard Oil, заранее решив не искать нефть, чтобы Бразилия продолжала зависеть от импорта из венесуэльского филиала Рокфеллера.

В Аргентине иностранные компании и их многочисленные местные сторонники тоже постоянно утверждают, что недра страны бедны нефтью, несмотря на то что исследования технических специалистов YPF (Yacimientos Petrolíferos Fiscales), аргентинской нефтегазовой компании, с абсолютной уверенностью указывают на наличие нефти почти на половине национальной территории, а также в обширной подводной платформе у Атлантического побережья. Каждый раз, когда возникает тенденция говорить о бедности аргентинских недр, правительство подписывает новые концессии в пользу одного из членов нефтяного картеля. Государственная компания YPF стала жертвой непрерывного и систематического саботажа с момента своего основания до сегодняшнего дня. Аргентина была до недавних пор одним из последних исторических полей борьбы между имперскими интересами Англии, находившейся в отчаянном упадке, и набирающими силу Соединенными Штатами. Соглашения картеля не помешали Shell и Standard Oil бороться за аргентинскую нефть, иногда прибегая к насильственным методам. Существует ряд красноречивых совпадений между государственными переворотами, которые происходили в стране на протяжении последних 40 лет. Например, Аргентинский конгресс готовился принять закон о национализации нефти 6 сентября 1930 года, когда националистический лидер Иполито Иригойен был свергнут с поста президента в результате переворота Хосе Феликса Урибуру. Правительство Рамона Кастильо пало в июне 1943 года, как раз когда было решено подписать соглашение, способствовавшее разработке нефтяных месторождений американскими капиталами. В сентябре 1955 года Хуан Доминго Перон ушел в изгнание, когда конгресс собирался утвердить концессию компании California Oil Co. Артуро Фрондиси вызвал несколько острых военных кризисов во всех трех вооруженных силах, объявив тендер, который предлагал недра страны компаниям, заинтересованным в добыче нефти: в августе 1959 года тендер был объявлен несостоявшимся. Позже его восстановили, но в октябре 1960 года он был аннулирован. Фрондиси предоставил ряд концессий в пользу американских компаний, входящих в нефтяной картель, и британские интересы, имевшие большое влияние в военно-морском флоте и «красном» секторе армии, не остались в стороне от его свержения в марте 1962 года. Артуро Ильиа отменил эти концессии, но был свергнут в 1966 году. В следующем году Хуан Карлос Онгания принял закон о нефти и газе, который благоприятствовал американским интересам в их внутренней борьбе.

Нефть стала причиной не только государственных переворотов в Латинской Америке. Она также спровоцировала Чакскую войну (1932–1935) между двумя беднейшими народами Южной Америки. «Война голых солдат» – так назвал боливийский политик и социолог Рене Савалета жестокую взаимную резню между Боливией и Парагваем [48]. 30 мая 1934 года сенатор от Луизианы Хьюи Лонг потряс Соединенные Штаты своим яростным выступлением, в котором утверждал, что компания Standard Oil of New Jersey спровоцировала этот конфликт и финансировала боливийскую армию, чтобы завладеть с ее помощью парагвайским Чако. Этот регион был необходим для прокладки нефтепровода из Боливии к реке и предположительно был богат нефтью. «Эти преступники отправились туда и наняли своих убийц», – заявил он [49]. Парагвайцы, в свою очередь, шли на убой, подталкиваемые компанией Shell: по мере продвижения на север солдаты обнаруживали буровые установки Standard Oil на территории, ставшей предметом раздора. Это был конфликт между двумя компаниями, врагами и одновременно партнерами в рамках нефтяного картеля, но кровь проливали не они. В итоге Парагвай выиграл войну, но проиграл мир. Спруилл Брейден, известный представитель Standard Oil, возглавил комиссию по переговорам, которая сохранила за Боливией и соответственно за Рокфеллером несколько тысяч квадратных километров, на которые претендовал Парагвай.

Недалеко от последнего театра тех сражений находятся нефтяные скважины и обширные месторождения природного газа, которые компания Gulf Oil Co., принадлежащая семье Меллон, потеряла в Боливии в октябре 1969 года. «Для боливийцев завершилась эпоха презрения», – провозгласил генерал и президент Боливии Альфредо Овандо в 1969–1970 годах, объявляя о национализации с балкона дворца Кемадо. За 15 дней до этого, еще не придя к власти, Овандо поклялся национализировать Gulf Oil Co. перед группой националистически настроенных интеллектуалов. Он подготовил декрет, подписал его, положил в конверт без указания даты. Пятью месяцами ранее в ущелье Арке вертолет генерала Рене Баррьентоса столкнулся с телеграфными проводами и разбился. Идеальнее смерти и не придумать. Вертолет был личным подарком от Gulf Oil Co., а телеграф, как известно, принадлежал государству. Вместе с Баррьентосом сгорели две сумки, наполненные деньгами, которые он вез, чтобы раздать крестьянам по купюре, а также несколько пулеметов, которые, воспламенившись, начали обстреливать все вокруг горящего вертолета, не давая никому подойти к диктатору и спасти его.

Помимо декрета о национализации, Овандо отменил Нефтяной кодекс, известный как Кодекс Дэвенпорта, названный в честь адвоката, написавшего его на английском языке[98]. Для разработки этого кодекса Боливия в 1956 году получила заем от Соединенных Штатов. Однако Экспортно-импортный банк, частные банки Нью-Йорка и Всемирный банк всегда отказывали в предоставлении кредитов для развития государственной нефтяной компании YPFB (Yacimientos Petrolíferos Fiscales Bolivianos). Правительство США неизменно вставало на сторону частных нефтяных корпораций [50]. В соответствии с этим кодексом Gulf получила на 40 лет концессию на самые богатые нефтяные месторождения страны. Кодекс предусматривал смехотворно низкую долю государства в доходах компаний: долгие годы это было лишь 11 %. Государство становилось партнером компании в расходах, но не имело никакого контроля над ними. Дошло до абсурда: все риски ложились на YPFB, а Gulf не несла никакой ответственности. В подписанном в конце 1966 года, во время диктатуры Баррьентоса, меморандуме о намерениях предусматривалось, что в совместных операциях с YPFB компания