Барин-Шабарин 6 - Денис Старый

та была схожа на прическу голливудского актёра. Однако телосложение у этого «Шварценеггера» на минималках было отнюдь не героическим. Даже та цивильная одежда, в которой был австриец, и та мешком висела на костлявом теле.

— В ходе правомерных военных действий, проводимых представителями русской армии в моём лице, я как и мой отряд были подвергнуты нападениям австрийских войск. Мои потери составили более десяти человек. Считать ли этот инцидент непосредственным участием Австро-Венгерской империи в войне? — не обращая внимания на претензии австрийца, задал я вполне уместный вопрос.

Напали на меняя австрийцы? Факт, напали. Убили моих людей? То же было. А у нас с османами официальная война. Мы, как бы можем друг друга убивать, но австрийцы тут пока не причем.

И ответ мне в принципе и не нужен был. Этим вопросом я сбивал накал австрийца, делал ему подсечку, чтобы он в дальнейшем меньше дурил мне голову своими претензиями. А подумал о том, как ему самому выкручиваться.

— Я ничего не знаю об этом нападении. Вероятнее всего, сотрудники консульства вынуждены были защищаться от ваших бандитов! — выпалил австриец.

И даже сидящий рядом с ним турок, явно высокопоставленный, поморщился, понимая всю несуразность ответа австрийского посланника. А такие глупости могут звучать только лишь в одном случае: когда хочется и рыбку съесть и… при этом почувствовать удовольствие. Австро-Венгрия у меня сейчас ассоциируется с девицей, которая хочет всем вокруг доказать, что она целомудренная, при этом работая на две ставки в публичном доме.

— Господа, не советую сопротивляться, иначе, словом чести русского дворянина, я пристрелю вас лично, как тех, кто покушались на мою жизнь и на жизнь моих подчинённых. Нынче же вы арестованы, и пусть моё командование решит вашу участь, — сказал я и, не собираясь продолжать разговор, вышел из просторного помещения, чтобы отдавать новые приказы.

Когда статусные пленники осознают, куда они попали, наполнятся страхом, что я могу их лишить жизни, и не факт, что сделаю это быстро и относительно безболезненно, они обязательно захотят более откровенно со мной разговаривать.

— Ох, и нажил же я себе проблем! — выходя из особняка, который, если правильно была нарисована карта города и я её хорошо изучил, выводил на здание отделения английского банка.

— Елисей? Ты помнишь те спектакли, что мы создавали? — спросил я, когда уже вдыхал свежего, почти что морозного, утреннего воздуха.

— Исполнить? Ваше превосходительство? Так это мы быстро!

Я имел ввиду, и Елисей это понял, организацию звукового спектакля. Сейчас рядом, чтобы слышали, но не видели пленные, будут кричать люди, словно их пытают и делают это жестко. Это несомненно посеет в умы пленников, что я какой-нибудь сумасшедший и точно буду пытать и их. Если не станут сотрудничать.

Работа по разграблению города шла своим чередом. И теперь оставалось организовать выход из города. У меня свои планы, возможно и даже более опасные, чем продолжать рейд по тылам противника. А вот Маскальков должен еще «пошалить». Ох! И нашалил же я!.. Не нажил ли проблем? Впрочем, подумаю я об этом лишь когда буду на своей, русской земле. А пока еще поработаем.

Глава 21

Меня терзали сомнения. Не хотелось наживать лишние проблемы. Почему проблемы? Потому что официально, всё-таки, мы ещё не вступили в войну с Австро-Венгерской империей. Русское правительство, командование войсками, будет готово отдать мою голову на украшение венских въездных ворот, чтобы не отменить, а немного отсрочить вступление Австро-Венгрии в войну.

У меня раньше, в другой жизни, было чёткое убеждение, что австрийцы не встряли в Крымскую войну только из-за своей трусости. Нет… Это в корне не так. Теперь я это отчётливо понимаю. Какая трусость может быть, чтобы послать свои войска в бой, когда Россия уже подвергается со всех сторон ударам? Скорее, трусость или страх о том, что в какой-то момент можно оказаться с Российской империей один на один. Вот это и подвигнет дать приказ австрийским войскам на выдвижение.

В иной истории русские войска были выведены из Валахии и Молдавии. Сразу же туда ввёл свои войска неблагодарный и двуличный император Австро-Венгрии. Так зачем нужно было полноценно вступать в войну, если и так всё складывалось удачно для Австрии? То-то. Они единственные, на мой нынешний взгляд, кто полноценно поимел с этой войны. Удивительно… Обычно вот так, в сторонке, получалось отсидеться и не участвовать в полную силу британцам.

И наше правительство будет стремиться сделать всё, чтобы только не допустить войны ещё и с Австро-Венгрией. Так что у меня закрадывались мысли о том, что, может быть, всё-таки отпустить австрийца на какой-нибудь лодке, чтобы он убыл в свою Австрию? Но малодушие было очень быстро поборото решимостью. Делай, что должно, и будь, что будет!

— Банк наш! — констатировал я, обращаясь даже не столько к сопровождавшему меня Елисею и десятку бойцов, как к самому себе.

Это было очевидно, так как из здания, которое занимал английский банк, уже выносили ящики, возможно, даже с драгоценностями или с денежными знаками Великобритании. По тому, как некоторые ящики несли по четыре бойца с явным напряжением, — деньги в металле также были.

Не думаю, что капитализация этого отделения банка будет больше, чем полмиллиона фунтов стерлингов. И эта сумма казалась очень большой, но я предполагал, что должно быть всё же не меньше, потому как через такие отделения банка удобнее всего финансировать войну. Если имеются пароходы, которые привезли оружие, возможно, это и не первая сделка подобного рода, так что будут и деньги в банке.

А вообще, меня удивляет ситуация, что под боком у Южной Русской армии идут масштабные поставки туркам вооружения, вероятно, и многого другого. Ведь уже на другом берегу Дуная территории, условно занятые русскими войсками. Условно, по тому, что как ни всматривались, мы не видели своих соплеменников. Не было видно и русских лодок, не говоря уже о пароходах. И почему после штурма Силистрии наши пароходофрегаты были отправлены в Севастополь? На Дунае сейчас такая красота для работы флота, а сама река достаточно глубока, в этих же местах широка. Можно плавать, ну, или ходить по ней. Очень много у меня возникает этих «почему».

— Берём всё ценное, пленников, выдвигаемся к пароходам! — это я уже отдавал приказ Петро, который, когда узнал, что я прибыл, даже отвлёкся от разграбления банка.

Ещё через двадцать минут я был на борту одного из пароходов. Взятие под контроль кораблей не представляло